Ветер ночи - Карл Вагнер

Кейн двигался как во сне. Туман плыл перед его глазами, приобретая странные очертания. Призрачные видения протягивали руки, чтобы утащить его в пропасть; даже холодная влажная стена казалась нереальной. Кейн знал, что это не сон. Стоило расслабиться – и его перестало бы волновать, выдержит ли кустарник вес его тела или выскользнет из земли. Кейн уперся в скалу окровавленными руками и всем телом навалился на рану, чтобы боль возвратила ощущение реальности.

Однако призраки сделались еще материальнее, а поросшие мхом и кустарником камни – еще менее реальными. Агония тела не могла пересилить горячки мозга.

Кейн сумел кое-как добраться до места, где узкая тропа чуть-чуть расширялась, а может, его коварно обманывало слабеющее сознание… Не в силах ответить на этот вопрос, Кейн повалился на мокрые камни.

Он почти лишился чувств. Его истощенное тело нуждалось в воздухе, но мускулы были слишком слабы, чтобы Кейн мог глубоко дышать. Он дрожал. Его потное тело сотрясали судороги.

Кейн пытался удержать ускользающее сознание. Головокружение было мучительным. Край обрыва, на котором он лежал, наклонился, закачался и расступился…

А потом расступились скалы.

Камни стали прозрачными – словно брильянты самой чистой воды.

И горы раскрылись перед Кейном.

И Кейн заглянул в их недра.

Он увидел сокровища гор, сокрытые в каменных склепах: жилы золота и серебра, необработанные драгоценные камни, зарытые короны и сундуки с монетами – и грозных стражей, охраняющих все это.

Его взору предстали гробницы, где забытые скелеты рассыпались в прах, и затерянные могилы, в которых беспокойно ворочались чьи-то останки. Их выеденные червями глазницы пылали голубым огнем.

Он увидел непогребенных утопленников в глубинах Котраса; тех, чьи жизни похитила бешеная река; тех, кто сам бросился в ее воды в напрасной жажде забвения; тех, кого сбросили в ее пучину, чтобы скрыть убийства, – раскиданные течением побелевшие кости и черепа, поросшие водорослями, ставшие прибежищем для рыб и других водяных созданий.

Кейн разглядел подземные коридоры; те, что еще только выдалбливали, и те, что давно засыпали; те, что искали и не нашли, и те, которых боялись, но не могли не прийти в них. А потом он закрыл глаза и заплакал.

Когда же Кейн снова открыл их, то увидел гроты глубоко под землей и обитающих в них слепых существ, возведенные там города-твердыни, где никогда не засияет свет, и уродливые лица, таращившиеся из приоткрытых окошек в башнях, куда не вела ни одна дверь.

Он заглянул в черное пламя бездн, где рыли ходы гигантские черви, стремившиеся к жару ада; а потом эти твари метались и кружились, словно гигантские мотыльки, пока их «опаленные крылья» не слабели и они не тонули в огненном море.

Перед ним предстали твари гор, выползающие из своих нор на охоту при свете луны Повелителя Демонов. Огромные раскормленные жабы скакали во тьме, высовывая из разверстой пасти жадный язык и сверкая клыками, источающими яд.

Пустые дома обещали приют и отдых, но они вовсе не были необитаемы. Чудовища с горящими глазами, похожие на людей, передвигались на волосатых конечностях и скалили волчьи клыки. Хромые великаны, жуткие обезьяны с золотыми зубами и длинными когтями – одни волосатые, как медведи, другие скользкие, как змеи, звериное потомство тех, что когда-то первыми приняли человеческий облик. Из ям показывались голые создания, утратившие всякое сходство с людьми, – кучки грязных мужчин, женщин и плачущих детей; и все же они были не так отвратительны, как голод, выманивший их из укрытия.

И еще Кейн увидел тех, кто устремляется вслед за одинокими путниками, пока те не обернутся – и не сгинут. Кейн посмотрел в лицо Смерти, и его душу охватил ледяной ужас.

А были и другие…

Кейн рычал и кусал губы, кулаками бил себя по глазам, пока видения не стали расплываться. Постепенно от них остались лишь воспоминания.

Он открыл глаза. Скалы вокруг стояли неподвижно. Приступ лихорадки отступил.

Неожиданно Кейн ощутил чье-то зловонное дыхание. Глаза, напоминающие раскаленные багровые звезды, смотрели на него, предвещая беду.

– Нет, Серберис, – услышал он чей-то голос. – Кейн не наш… пока.

Кейн охнул и метнулся в сторону. Адский пес, больше любого медведя, предостерегающе зарычал на него.

– Мы разбудили его, – раздался язвительный смех. – Что тебе снилось, Кейн?

Когти Повелителя Демонов легли на ощетинившийся загривок пса. Высокий, стройный и мускулистый, хозяин Гряды Ворона стоял в черном одеянии, сшитом по последней моде, – рубашка с широкими рукавами, сапоги из тонкой кожи до колен и длинный меч у пояса. Широкий черный плащ ниспадал с плеч, но Кейн знал, что это не плащ…

Кейн смотрел в упор на величественное воплощение зла, в черноту прищуренных глаз демона.

– Если ты пришел за мной, Сатонис, оружие у меня наготове, как всегда.

Повелитель Демонов усмехнулся. В его лице не было ничего человеческого.

– До сих пор ты встречал меня куда радушнее, Кейн. Отчего же теперь ты показываешь когти?

– Закончим эту игру, – рявкнул Кейн, отступая к стене откоса. Серберис, облизываясь черным языком, разлегся, перегораживая тропу. Боли Кейн уже не чувствовал, однако доставать меч не спешил.

– Вассал играет до тех пор, пока ему позволяет его господин, – надменно заявил Повелитель Тлолувин. Плащ колыхался у его ног.

– Я тебе не вассал! – Ладони Кейна сжались в стальные кулаки.

– Однако в прошлом ты мне верно служил.

Ночной ветер завывал на холмах, но плащ Сатониса не колыхнулся.

– Ты служил мне – мы сражались бок о бок. Но Кейн никому не повинуется ни богам, ни демонам. Я не стану пешкой в игре, которую ты сейчас ведешь!

– Если не пешкой, то, может, наградой, – засмеялся Повелитель Демонов. – Тебе следует уразуметь: все смертные всего лишь пешки.

– Я – не смертный.

– Надеюсь, еще до рассвета я докажу тебе, что ты ошибаешься.

– Может, это и последняя моя ночь; но тот, кто придет за мной, будет иметь дело не с пешкой, – парировал Кейн с яростью во взоре, ужасном, как взгляд самого Повелителя Демонов.

Повелитель Тлолувин спокойно встретил взгляд Кейна.

– У меня достаточно поводов, чтобы тебя уважать. Мы не раз сражались за общее дело.

– Я смотрю, ты не слишком спешишь отблагодарить товарища по оружию.

– Ну, Кейн, ты ведь прекрасно знаешь, – с наигранной укоризной возразил Повелитель Тлолувин, – я поступаю так в согласии со своей природой. Сатонис, Тлолувин, Лато – как бы меня ни называли, природа моя неизменна. Лишь глупец может ждать верности от Повелителя Демонов.

– Тогда и ты, вполне возможно, только пешка в руках своей природы и законов, которым не можешь не подчиниться…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});