Литературные первопроходцы Дальнего Востока - Василий Олегович Авченко

нам приходилось иметь дело, заговорили по-русски, избавив нас от необходимости учить китайский язык». Поэт Валерий Перелешин вспоминал: в Харбине «не было ни одного учебного заведения, где преподавание русского языка и литературы не стояло бы на значительной высоте». В середине 1920-х в Харбин попал маленький Юлий Борисович Бринер – будущий знаменитый актёр Юл Бриннер, звезда «Великолепной семёрки», сын приморского бизнесмена швейцарских корней и его русской жены. В харбинской школе, куда пошёл Юл, обучение велось на русском. Английский он выучит позже, в Америке.

К 1924 году в Харбине насчитывалось до ста тысяч русских. Диаспора была неоднородной. «Сварливые русские эмигранты сразу распались на десятки партий, партиек, союзов, союзиков, фракций и фрактишек. Одних только монархистов было почти десять видов… Появились… даже русские фашисты… Наиболее солидным и значимым с точки зрения военной был РОВС – Российский общевоинский союз… Всего же только в Харбине насчитывалось более сорока разных русских политических, военных и полувоенных единиц и единичек. Внутри названных формирований были ещё землячества. И всё это воинство междоусобило, как африканцы, из-за японских денежных и льготных подачек», – свидетельствует востоковед, писатель, до 1945 года – житель Харбина Георгий Георгиевич Пермяков[371].

До недавнего времени литература Русского Китая 1920—1940-х – восточная ветвь или, в обоих смыслах слова, восточный побег нашей словесности – была в России почти неизвестна. Пусть в Харбине и Шанхае не было Ивана Бунина, Владимира Набокова и Гайто Газданова[372] – но были другие: если не великие, то по меньшей мере интересные. Заслуживающие как исследовательского, так и читательского внимания.

Уже в годы Гражданской войны в Харбине действовали литературные объединения. По сведениям историка Амира Хисамутдинова, в 1919-м появилась студия «Кольцо», выходил сборник «Киоск нежностей». Поэт Алымов и философ-евразиец Николай Устрялов в 1920-м редактировали ежемесячник «Окно». Дальше – больше: Алексей Ачаир, перебравшись в Харбин, в 1926-м при поддержке Христианского союза молодых людей организовал поэтическое объединение «Молодая Чураевка» (название отсылало к книге Георгия Гребенщикова[373] «Чураевы» о русской колонии в Коннектикуте – Чураевке). Выходили русские газеты: «Заря», «Русский голос», «Рупор»… С 1926-го издавался журнал «Рубеж», позже возникли «Вестник Маньчжурии», «Луч Азии». В Харбине жили и писали поэты Марианна Колосова[374] (её называли «дальневосточной Цветаевой»), Ларисса Андерсен[375] (прожила больше столетия и ушла из жизни во Франции последней в своём поколении – в 2012-м, успев в 2006-м выпустить в России сборник стихов и воспоминаний «Одна на мосту»; неравнодушный к Лариссе Вертинский[376] посвятил ей стихи «Ненужное письмо»), Арсений Несмелов, Валерий Перелешин, Леонид Ещин[377]… К пятнадцатилетию гибели Николая Гумилёва харбинцы издали «Гумилёвский сборник» с предисловием атамана Семёнова[378].

Борис Юльский родился в 1912 году в Иркутске, в 1919-м семья перебралась в Маньчжурию. С 1921 года жил в Харбине. Кокаинист, член Всероссийской фашистской партии. Сотрудничал с японскими властями, служил в русской горно-лесной полиции Маньчжурии – боролся с хунхузами. С 1933 года печатался в «Рубеже», «Луче Азии», «Заре», «Прожекторе», «Русском слове»… В 1945 году арестован Смершем, получил десять лет, в 1950-м бежал из колымского лагеря и сгинул. Рассказы Юльского заставляют вспомнить Арсеньева и Джека Лондона: тайга, тигры, перестрелки, хунхузы… И в то же время – офицеры, романы, дуэли, отсылающие уже к Куприну. Юльского едва ли можно считать эмигрантом: это «китайский русский», попавший на КВЖД в детстве, так что Харбин был для него городом почти родным.

Михаил Васильевич Щербаков родился в 1890 году в Москве, о его семье ничего не известно. В 1914-м был мобилизован и направлен во Францию, где в Лионской лётной школе прошёл краткосрочный курс аэрофотографии. На Первой мировой занимался аэрофотосъёмкой немецких позиций. Попал во Владивосток, откуда ушёл в 1922 году с той самой флотилией Старка и чуть не погиб на затонувшем крейсере «Лейтенант Дыдымов» (по стечению обстоятельств пересел на другой корабль). Жил в Шанхае, в Сайгоне. Дни свои закончил, выбросившись в 1956 году из окна, во Франции, в Булони. В рассказах Михаила Щербакова – колорит Владивостока смутного времени. Мы много читали о том, как «шли лихие эскадроны приамурских партизан», чтобы «с боем взять Приморье, Белой армии оплот» – а Щербаков смотрит на те же события с противоположной стороны фронта. Среди его героев – старый капитан Дек, в котором узнаётся легендарный дальневосточный китобой, вольный шкипер Фридольф Гек, кадет Сева, навсегда покидающий родину, и целая галерея других «Одиссеев без Итаки».

Альфред Петрович Хейдок родился в 1892 году в Латвии, служил у Колчака, в 1920-м ушёл в Маньчжурию. В 1934 году Ачаир на собрании «Чураевки» представил Хейдока художнику и философу Николаю Константиновичу Рериху[379] (тот, попав в Харбин, удивился: «Я был в Париже и видел большую русскую колонию, но у вас здесь не колония, а духовный центр!»). Хейдок стал его учеником, вошёл в теософское содружество, организованное Рерихом в Харбине (к сборнику рассказов Хейдока «Звёзды Маньчжурии» Рерих даже написал предисловие). Перебрался в Шанхай, в 1947 году вернулся в СССР, вскоре был арестован и провёл несколько лет в лагерях. После освобождения жил в Казахстане, на Алтае. Скончался в 1990 году в Змеиногорске. В его рассказах – экзотические рериховские краски, русские маньчжурцы, мистика азиатских пространств, призрак безумного барона Унгерна[380] – фигура, по-прежнему интересующая отечественных литераторов в диапазоне от Виктора Пелевина до Леонида Юзефовича.

Николай Аполлонович Байков, выходец из старинного дворянского рода, потомок первого русского посла в Китае Фёдора Исаковича Байкова[381] и родственник имама Шамиля[382], родился в 1872 году в Киеве. Подростком он получил напутствия от знаменитых учёных Николая Пржевальского и Дмитрия Менделеева: ехать на восток. В 1902 году попал в Маньчжурию, где не только воевал с хунхузами, но стал изучать флору и фауну. На Первой мировой дослужился до командира полка, в Гражданскую попал к белым, но уже в 1919 году отказался участвовать в войне на любой из сторон и вскоре оказался в Харбине. Переписывался с Владимиром Арсеньевым, участвовал в создании Общества изучения Маньчжурского края и Общества русских ориенталистов в Харбине. В 1956 году, одним из последних среди русских, покинул Китай; скончался в 1958 году в Австралии. Байков – автор множества очерков о природе. Писал он и художественную прозу – наиболее известен роман о тигре «Великий Ван».

Поэт Валерий Францевич Перелешин (настоящая фамилия – Салатко-Петрище) родился в 1913 году в Иркутске, жил в Харбине и Шанхае, умер в 1992-м в Рио-де-Жанейро. В 1970-х написал мемуары «Два полустанка». В них он, надеясь на возвращение «восточной ветви» к русскому читателю, сказал: это случится, когда нашу литературу перестанут делить на советскую и зарубежную. Перелешин прикидывал, что произойдёт это примерно к 2040 году; вышло раньше.

Писатель Всеволод Ник. Иванов, в Харбине писавший о Рерихе и увлекавшийся евразийством, в начале 1945 года вернулся в СССР, жил в Хабаровске, работал в ТАССе. Вероятно, ещё в Маньчжурии он работал на советскую разведку. Другой харбинец – историк и писатель Георгий Пермяков – также сотрудничал со спецслужбами СССР. В 1945-м Пермякова арестовали японцы и едва не казнили – его спас только маньчжурский блицкриг маршала Василевского[383].

Словесность Русского Китая – не самый мощный, но интересный, живой и, что особенно важно, не вторичный побег русской литературы. Тематически и интонационно