(сборник) - Слово солдате

И нет и никогда еще в мире не было награды выше и достойнее, чем полученный в горячем бою орден за воинский подвиг, за солдатский труд, за верность священной присяге, — орден воина.

Скромная пятиконечная звездочка на шелковой ленточке с оранжевыми и черными полосками... Награда герою. Солдатский орден. Гордое слово на нем: слава.

Слава! Слава солдата.

Слава оружия нашего. Слава предков наших. Слава богатырей Александра Невского, бивших немцев на Чудском озере. Слава воителей Дмитрия Донского, Минина и Пожарского. Солдатская слава орлов Суворова. Матросская слава черноморцев Нахимова. Казацкая слава молодцов Платова. Красноармейская слава героев гражданской войны, чапаевцев, таманцев, сивашцев, богатырей Перекопа, — всё в этом ордене.

Словно сгустилась в нем вся многовековая слава русского оружия. Воплотилось и расцвело новым, невиданным цветом мужество нашего народа.

Потому что не было еще на земле войны трудней и ожесточенней, чем нынешняя, а стало быть, не было и славы больше.

Не было еще в мире войны благороднее и справедливее, чем та, которую мы ведем против гитлеровских захватчиков, а стало быть, не было, и славы чище, прекраснее.

Потомки наши, навсегда избавленные от ужасов коричневой чумы, восхищенно и благодарно будут взирать на воинов Отечественной войны: они отстояли великую Советскую Родину в ее горький час.

И тот воин, чья грудь будет украшена золотым или серебряным знаком солдатской славы, будет любимым героем народа.

Потому что орден Славы дается только смелому солдату. Его может заслужить лишь тот, кто лично совершил в бою славный подвиг храбрости, мужества и бесстрашия.

За боевые дела дается этот орден.

Тому дается этот орден, кто первым ворвался в расположение противника и личной храбростью содействовал успеху общего дела.

Тому дается этот орден, кто лично, с находчивостью и смелостью пробравшись к позициям противника, уничтожил его пулемет или миномет.

За бесстрашие и презрение к опасности дается этот орден.

За то, что, стремительно врезавшись на своем танке в колонну противника, ты смял ее.

За то, что в жарком воздушном бою ты уничтожил самолеты противника.

За лихую разведку. За ночную вылазку в тыл врага. За захват неприятельского знамени.

За воинское мужество дается этот орден.

Им награждается тот стойкий воин, кто и в горящем танке продолжал выполнять боевую задачу.

Им награждается тот железный солдат, кто, будучи ранен, после перевязки снова вернулся в строй.

За благородство солдатской души награждает воина Родина.

Тот достоин награды, кто, рискуя жизнью, спасает в бою командира от угрожающей ему смертельной опасности.

Тот достоин славы, кто, рискуя жизнью, под огнем неприятеля оказывает помощь раненым.

Тот достоин воинской чести, кто в минуту опасности спас Знамя своей части.

Орден Славы увенчивает всякий высокий подвиг солдата. Где бы ни был совершен он: на земле или в небе, в глубоком немецком окопе или в лесной чаще, в гранатном бою или в танковом сражении, в жестокой и короткой ночной схватке — штык в брюхо, нож — в горло, — или в многодневной битве. Командир всегда заметит и оценит подвиг солдата. Родина увенчает героя наградой.

Награда Родины! Награда народа! Какая награда может быть выше и почетнее? За это и умереть не много.

Орден Славы на груди солдата — всенародное признание его боевых заслуг перед Советской Родиной. Это — почет и уважение народа. Это — любовь народа. Это — его благодарность.

Не простое это дело — заслужить уважение такого народа, как наш великий народ. Народ работников и пахарей, народ мастеров и героев, творцов и строителей, он на протяжении всей своей многовековой истории, в самые грозные часы народной судьбы изобильно рождал богатырей. Никогда не покорялся он иноземным захватчикам, и всех, кто шел на него с мечом, мечом же и побивал. Первый в мире построил наш народ новое и прекрасное социалистическое общество, преобразил лицо родной земли, и стало оно для нас еще краше, еще любимее.

Такой народ, как наш, непобедим!

Великое счастье быть сыном такого народа.

Великое счастье быть воином за счастье и независимость такого народа.

Великая честь и слава быть героем такого парода-героя.

Будь же достоин этой чести, товарищ.

Дерись за нее, не жалея жизни.

Пусть святая любовь к Родине поведет тебя на новые и новые подвиги. Пусть украсится твоя грудь золотым знаком доблести — орденом солдатской славы.

Братья Тур

ЛЮБОВЬ

Вот история одной любви, рассказанная нам летчиками штурмового полка майора Саломатина, история, к которой мы не прибавили ни слова выдумки.

Штурмовики уходили на задание. Мощные горбатые машины с сильными широкими плоскостями взлетали одна за другой, груженные смертью во всех ее видах: противотанковыми бомбами, боекомплектом для пулеметов и пушек. Они уходили в воздух, запевая могучими моторами на высокой протяжной ноте, и, выстраиваясь в пеленг, шли на аэродром Лужки, откуда должны были подняться истребители сопровождения.

Над истребительным аэродромом штурмовики сделали широкий круг; снизу взвилась зеленая ракета, и через мгновение в воздух свечой взвинтилась шестерка «яков».

Накануне утром прилетевшая из разведки «пешка» (так летчики фамильярно называют пикирующий бомбардировщик «Петляков-2») донесла, что у ближнего леска сосредоточилась на исходном рубеже немецкая танковая колонна, изготовившаяся для контратаки. И вот эскадрилья «илов», ведомая капитаном Гончаренко, получила задание уничтожить колонну.

«Илы» застали танки уже на марше. Самолеты сделали над целью боевой разворот и атаковали колонну. Маленькие противотанковые бомбы посыпались, зажигая железо и сталь, а пулеметы расстреливали выскочивших из люков уцелевших танкистов.

Пока увлекшиеся жаром атаки штурмовики заходили на второй круг, прикрывавшие их истребители, ходившие с превышением в тысячу метров, завязали бой с девяткой «фоккеров», прилетевших для защиты своих танков. И бой шел в два этажа: внизу «илы» били по танкам, ощетинившимся зенитками; вверху «яки» сковывали немецких истребителей, не пуская их к штурмовикам.

Через несколько минут на землю свалился зажженный «фокке-вульф», за ним второй, и немцы отвалили. А вошедшие в азарт штурмовики заходили для четвертой атаки, звоня во все колокола, что означает на языке штурмовиков — вести огонь из всех пулеметов. Уже у истребителей в баках кончался бензин, ведущий Зворигин бранил в ларингофон увлекшихся штурмовиков, а «черная смерть» все кружила и кружила над гибнущей танковой колонной, как бы оправдывая это свое название, данное немцами.

Наконец, когда «илы» расстреляли весь боекомплект и в заключение «для психики» прошлись в последний раз холостым заходом над тем, что осталось от колонны, капитан Гончаренко собрал своих хлопцев и, построив эскадрилью змейкой, скомандовал «топать» домой. Штурмовики полка майора Саломатина в первый раз летели с истребителями из Лужков, перебазировавшимися с другого фронта, и, возвращаясь, обменивались по радио оценками их работы.

— Молодцы «яки»! Прикрывали что надо! С такими ходить одно удовольствие!..

Над штурмовым аэродромом истребители попрощались с прикрываемыми «илами» и, покачав крыльями, полетели к себе в Лужки. Но внезапно, когда штурмовики садились на скошенную траву старта, они увидели заруливший в капонир «ястребок» — один из сопровождавших, На фюзеляже еще не остывшего после боя «яка» с хвостовым номером девять был изображен простодушной кистью какого-нибудь полкового любителя-моториста разъяренный лев с огромной гривой и ужасными клыками, торчащими из разинутой пасти. Несколько звездочек, указывающих на число сбитых самолетов, было нарисовано сбоку.

Зарулив в укрытие, летчик легким прыжком выскочил из кабины. Штурмовики из эскадрильи Гончаренко смотрели на него, ожидая, что он скажет. Резонно было предполагать, что из самолета со столь грозным изображением на фюзеляже появится дюжий детина саженного роста, сам несколько похожий на льва. Но, к удивлению летчиков, человек, вышедший из машины под номером девять, был похож более на мальчика, нежели на мужа. Чувствовалось, что громоздкий комбинезон несколько велик для его узких плеч и топкой талии. Голубые глаза юноши-истребителя смотрели сердито и дерзко, рассыпая гневные искры.

— Какого черта, я спрашиваю, — звонким ломающимся голосом кричал на бегу пилот, расстегивая шлем, — какого черта вы так долго крутились над целью? Из-за вас у меня горючка кончилась... Вот и пришлось сесть на вашем аэродроме...

Комэск капитан Гончаренко удивленно посмотрел на дерзкого гостя, осмеливающегося столь невежливо критиковать работу его эскадрильи, хотя в самой этой ругани заключался элемент похвалы. Он готовился уже дать степенную командирскую отповедь не в меру самонадеянному истребителю со львом на фюзеляже, как вдруг увидел, что перед ним — девушка.