Страна Советов. Забытые вожди - Степанов Виктор

Происходил настоящий разгром кооперативного движения. Все, чего Косыгин добился за последние годы, обесценилось. В 1930 году он вместе с семьей спешно покинул Сибирь.

В родном Ленинграде Алексею Николаевичу предстояло встраиваться в новую реальность. По сути, начинать жизнь с нуля. Но он не унывал, не жаловался на судьбу и решил связать свое будущее с текстильной промышленностью. Как бы ни менялась государственная политика, народ всегда будет нуждаться в одежде и тканях.

В 1935 году Косыгин окончил Текстильный институт и стал мастером ткацко-красильной фабрики имени Желябова. Затем начальником смены. Его карьера быстро набирала обороты: уже через два года Косыгин возглавил прядильно-ткацкую фабрику «Октябрьская».

Он обеспечил высокие производственные показатели, чистоту и порядок в цехах, образцовое ведение бухгалтерии. Молодой, энергичный директор был необычайно популярен среди сотрудниц и находился на хорошем счету у городского руководства. Тем временем в стране происходили события, которые позже получат название Большого террора.

На смену репрессированным руководителям во власть должны были прийти молодые люди – деловые и прагматичные. Такие, как Косыгин. В 1938 году он занял пост председателя исполкома Ленсовета: прежний председатель, Алексей Петровский, расстрелян.

Отныне в круг повседневных обязанностей Косыгина входила организация работы городского транспорта, строительство жилья, школ, магазинов, пунктов детского питания. А в Кремле внимательно присматривались к новому главе Ленинграда…

31 декабря 1938 года его срочно вызвали в столицу, без объяснения причин. Косыгин поспешил на вокзал. Выйдя из поезда, купил свежий выпуск газеты «Правда». И первым делом увидел свою фамилию.

Указом Президиума Верховного Совета Алексей Николаевич Косыгин был назначен наркомом текстильной промышленности СССР. Всего за пять лет Косыгин прошел путь от выпускника вуза до министра.

До начала войны оставалось два с половиной года…

22 июня 1941 года немецкие войска перешли советскую границу. Под угрозой уничтожения оказались миллионы мирных жителей. Кроме того, неприятелю могли достаться сотни промышленных предприятий, которые должны были обеспечить обороноспособность страны.

24 июня, через два дня после немецкого вторжения, при советском правительстве был создан Совет по эвакуации. Его председателем назначили старого большевика Николая Шверника. Николай Михайлович не отличался крепким здоровьем, так что основная тяжесть работы пала на его заместителя – Алексея Косыгина.

Он не ограничивался отдачей приказов и часто, рискуя жизнью, выезжал на фронт. Порой приходилось эвакуировать предприятия прямо из-под носа у немцев, так что эшелоны с оборудованием уходили под обстрелом вражеской артиллерии.

Благодаря работе Совета по эвакуации летом и осенью 1941 года из фронтовой зоны в восточные районы страны – Урал, Сибирь и Среднюю Азию – было перебазировано 2593 предприятия, эвакуировано свыше 18 миллионов человек. Из колхозов и совхозов было вывезено более восьми с половиной миллионов голов скота, большое количество зерна, продовольствия, семян. Это позволило сохранить промышленный потенциал Советского Союза и во многом обеспечило победу в войне.

В декабре 1941 года Совет по эвакуации выполнил свою задачу и был расформирован. А в январе 1942 года Косыгин в качестве представителя Государственного Комитета Обороны вылетел в блокадный Ленинград.

Положение горожан было критическим. К началу зимы практически все продовольственные запасы были исчерпаны. В городе не было воды, света, отопления. Смертность от голода и холода составляла до восьми тысяч человек в день.

Уже на следующий день Косыгину открылся весь ужас того, что выпало на долю ленинградцев. Проходя по улице, он увидел двоих мальчиков. Они везли хоронить своего товарища. Приглядевшись, Косыгин заметил, что у лежащего на санках мальчика дернулось веко. Тогда Алексей Николаевич взял ребенка на руки – и тот начал приходить в себя после голодного обморока. По распоряжению Косыгина мальчика накормили и вывезли из города.

Поначалу население Ленинграда эвакуировали на кораблях. А в феврале заработала знаменитая Дорога жизни. Благодаря этой ледовой дороге через Ладожское озеро удалось спасти множество людей. Большую роль в ее открытии сыграл Алексей Косыгин. Он организовал пункты эвакуации и восстановил работу железнодорожной ветки, ведущей к западному берегу Ладоги.

Предприятия, которые оставались в осажденном Ленинграде, остро нуждались в топливе. Весной 1942 года Государственный Комитет Обороны постановил: к 20 июня провести трубопровод по дну Ладожского озера.

На тот момент проект не имел аналогов в мире. Протяженность трубопровода составила 30 километров. В самой нижней точке труба прошла на глубине 13 метров под водой. Даже в мирное время осуществить работу такого масштаба за несколько недель казалось практически невозможным. А в военных условиях, под вражескими бомбардировками и артобстрелами, выполнение этой задачи было равносильно подвигу.

Контроль над строительством был возложен на Алексея Косыгина. Он лично руководил всеми этапами работы: начиная от исследований озерного дна и заканчивая сваркой труб, их монтажом и прокладкой. В итоге трубопровод был сдан досрочно. С конца июня 1942 года в Ленинград ежедневно поступало до 300 тонн бензина и керосина, которые были так необходимы для выживания города.

Алексей Николаевич не любил вспоминать о войне. Он вообще неохотно делился с окружающими своими чувствами. В военные годы, сталкиваясь со смертью и разрушением, Косыгин не давал воли переживаниям.

День Победы он встретил в должности председателя Совета народных комиссаров РСФСР, то есть главы правительства Российской Республики. К тому времени Сталин уже подбирал себе будущего преемника. На короткое время Косыгин вошел в ближний круг Сталина и даже получил от него прозвище – Арифмометр. Алексей Николаевич, обладавший феноменальной памятью на числа, был незаменим, когда требовалось уточнить те или иные данные.

Все это вызывало зависть давних сталинских приближенных, таких как Лаврентий Берия или Георгий Маленков. В верхних эшелонах власти процветали интриги и взаимное недоверие. Клавдия Андреевна предостерегала мужа: «Это не для тебя, Алеша. Это не твой мир». А он в ответ лишь качал головой. Ну что он может поделать? Уйти в тень? Власть как таковая никогда не интересовала Косыгина, но именно она позволяла добиться значимых результатов.

Вскоре Косыгин почувствовал, что над ним нависла угроза. В 1949 году началась серия судебных процессов, известная как «ленинградское дело».

«Ленинградское дело» – судебное преследование партийных и государственных деятелей, работавших в Ленинграде (включая тех, кто после Великой Отечественной войны был выдвинут из Ленинграда на работы в Москву и другие областные центры). Арестованные были обвинены в подготовке государственного переворота, а также коррупции. Среди расстрелянных по «ленинградскому делу» были недавние сталинские выдвиженцы: председатель Госплана Николай Вознесенский и секретарь Центрального комитета партии Алексей Кузнецов. Основная масса документов по этому делу остается засекреченной до сего дня.

Жена Кузнецова была дальней родственницей Косыгина. Уже одно это было достаточным основанием, для того чтобы опасаться ареста. И действительно, в материалах «ленинградского дела» фамилия Косыгина неоднократно упоминалась.

Из воспоминаний зятя Косыгина Джермена Гвишиани:

«Каждое утро, уезжая на работу, обняв Клавдию Андреевну, расставаясь с нами, он говорил: “Прощайте” и напоминал о заранее обговоренных условиях, как нам быть, если с ним что-то случится».

В один из выходных, находясь на даче, Косыгин сел в лодку, отплыл подальше, закинул удочку. Убедившись, что никто его не видит, достал пару каких-то свертков и бросил их в реку. Рядом с Косыгиным был его зять. Кроме них двоих, никто не знал, что находилось в свертках.