Лакомые кусочки - Марго Ланаган

— Да. Со стражниками у городских ворот, с юношей, переодетым в медведя, с прачками… Еще с женщиной, которая продавала пирожки возле трактира.

Пораженная Тодда схватилась ладонями за лицо.

— Идем, — твердо сказала она. — Рядом с детской есть свободный уголок, там и будешь спать. Ох, эта ужасная избушка!

— Ты, наверное, сильно испугалась, увидев развалины? — спросил я, следуя за Тоддой и Эддой по рыночному ряду. — Не ожидала такого страшного зрелища?

— Да, испугалась. — Губы девушки задрожали, в глазах заблестели слезы, однако она мужественно попыталась улыбнуться. — Я не знала, что и подумать. До сих пор не знаю…

Я тоже не знал… Все трое шли впереди меня. Маленький Андерс, сидя на бедре у матери, с любопытством косился на новую знакомую.

— Я уже начал думать, что вы мне только приснились, — сказал я, — и вы, и то, как я жил Медведем среди вас. А теперь ты вдруг вышла из сна, настоящая и почти взрослая. Тут есть о чем поразмыслить.

Стало быть, и этот Медведь исчез, наконец с неохотой признала Бранза. Сначала — первый Медведь, за ним Эдда, а потом и второй. Что касается последнего, разве это потеря? В сравнении с сестрой — конечно, нет, да и с первым Медведем тоже, ведь тот был куда добродушнее и такой воспитанный… И все же Бранза не могла забыть, как лежала, зарывшись носом в густой мех второго Медведя, большого и теплого, с какой охотой он составлял ей компанию, когда она беззаботно гуляла по лесу или, наоборот, мучилась сомнениями, как он радовался тем небольшим вольностям, которые Бранза ему позволяла. Без него жить стало спокойнее, но вместе с ним ушло что-то еще…

— Куда подевался Медведь? — как-то поинтересовалась Лига. — Не приходит к тебе уже несколько дней… Постой, даже не дней, а недель!

— Да, — спокойно кивнула Бранза, как будто ее это совершенно не беспокоило. — В последнее время я его не видела. Наверное, подался в горы вслед за подружкой. Кто знает?.. В этом году в лесу развелось много медведей. Будь уверена, скоро наш приятель объявится опять.

В глубине души Бранза, однако, знала, что никогда не увидит второго Медведя, и так и случилось. Лига же, намеренно или нет, больше ни разу не упомянула о том, что его нет, как и о том, что он вообще был. Медведь полностью исчез из жизни Бранзы, и только память о нем хранилась в дальнем уголке сознания вместе с другими воспоминаниями, и яркими, и темными. Взрослея и превращаясь в молодую женщину, Бранза часто их перебирала…

10

— Я знаю, что мы должны сделать, — заявила матушка Рамстронг на следующее утро, сидя за ткацким станком. — Нужно сходить к госпоже Энни Байвелл.

— Вот как? — Эдда качала малыша Озела, пока его мать занималась работой. Она поднесла младенца к окошку и вгляделась в затуманенные синие глазки.

— Раньше ее звали Лечухой Энни, — пояснила Тодда.

— Лечуха? Как в сказках?

— Ну да. — Тодда рассмеялась. — Правда, она не имеет дела с травами и знахарством с тех пор, как разбогатела. Просто сидит в своем роскошном доме и носа на улицу не кажет. Может, она слыхала про твою страну. Сегодня с утра Давит отправился к Тизелу Вурледжу, хочет порасспросить его кое о чем. Ну а к госпоже Байвелл мы с тобой наведаемся сами. Вдруг да знает, каким волшебством тебя занесло к нам и как повернуть его вспять.

— Повернуть вспять? — переспросила Эдда. — Но я не желаю возвращаться обратно! По крайней мере сейчас. Я хотела бы чуть-чуть пожить, осмотреться — здесь полно всяких странных штук, которых нет у нас. — Выспавшись в мягкой постели, Эдда оценивала свое положение гораздо оптимистичней.

— Странное не обязательно означает хорошее, — мягко сказала Тодда. — И не всегда доброе.

— Все равно, странное — значит интересное, — возразила Эдда. — Не могу же я просто взять и вернуться к Ма и Бранзе, мне ведь даже рассказать им пока нечего!

— Хорошо, — кивнула Тодда, — подождем, пока тебе будет что рассказать. Заодно разберешься, что можно делать, а чего нельзя. Сейчас нам известно только то, что ты находишься здесь, а твоя семья — в другом мире. Пожалуй, я пойду с тобой, когда Андерс проснется.

— Малыш, кажется, не собирается спать, — заметила Эдда, энергично укачивая Озела. — Я могу сходить и сама, чтобы не отрывать тебя от работы.

Тодда удивленно подняла брови.

— У нас, в настоящем мире, не принято, чтобы девушка разгуливала по улицам в одиночку.

— Почему? Позавчера я совершенно свободно бегала по городу за этим… как его… мистером Вурледжем. Многие девушки, кстати, делали то же самое.

— Да, но позавчера был Праздник Медведя, единственный день в году, когда подобное дозволяется. Все остальное время ты можешь выходить из дома только в сопровождении другой барышни, а еще лучше, замужней женщины. Из-за этого мы с мужем прежде всего и заволновались, увидев, как ты стоишь посреди рынка.

— Как это скучно! — вздохнула Эдда. — А что делают девушки, у которых нет сестер?

— Ходят с матерями или подругами. Либо сидят дома. Ни одной барышне и в голову не придет выйти на улицу одной. Что скажут люди!

— А что они скажут?

— Станут кричать тебе вслед обидные слова — ну, знаешь, особенно парни. Назовут срамницей, может, даже бросят в тебя чем-нибудь — камушком или комком грязи, испачкают платье.

— Правда?

— Правда. Ты сама напросишься.

— И вовсе я не буду напрашиваться!

— Я имела в виду, что, выходя в одиночку, ты уже напрашиваешься на оскорбления.

— Ужасно. Там, где я живу, нет таких строгостей.

— Судя по твоим рассказам, — Тодда закончила ткать и убрала ногу с педали, — ты живешь в чудесном месте.

Я нашел Вурледжа дома, в кровати — это почти в полдень-то! Он все еще отсыпался после бурного веселья.

— Да входите же скорей, кого там принесло! — раздался из-за двери недовольный голос. — Нечего орать и молотить кулаками!

Между тем я постучался очень осторожно. Видать, у парня сильно болела голова.

Увидев меня, он сделался немного повежливей.

— Мистер Рамстронг! Медведь! — Вурледж приподнялся на локтях и спустил ноги со своего убогого ложа. К счастью, он выглядел получше, чем вчера, когда я видел его в последний раз — по крайней мере отмылся (или его отмыли). Он одернул рубаху, пригладил всклокоченные волосы и поглядел на меня:

— Чем могу?

— Я пришел поговорить, — сказал я. — Расскажи обо всем, что ты делал в День Медведя.

— Не верь Апплину, мистер Рамстронг! Я и пальцем не тронул Хэнни Дженкинс! К тому времени я уже лежал, как бревно, под столом у Келлера. Слыхом ни о чем не слыхивал до вчерашнего дня!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});