Последний паладин - Александр Горобец

Кирилл вышел на балкон и, подмигнув Дэну, перелез через перила и спрыгнул…

Глава 8

Когда эти большие, теплые руки подхватили Китяжа, он зажмурился. А они понесли его вверх. Да с такой скоростью, что у Тяжина защекотало внизу живота. Знаете, как в детстве, на качелях. Или, как когда за кольцо уже дернули и смотрите на то, как купол наполняется, качаясь на свободных концах парашютных строп.

А руки тянули и тянули его вверх, все выше, и выше, и выше. По расчетам Китяжа, он уже должен был выйти в открытый космос, и он, чуть-чуть, приоткрыл один глаз. «Туман», — подумал он, увидев седую пелену, — «Похоже, я умер. Ладно, разберемся». И он, закрыв глаз, решил просто отдохнуть и насладиться полетом. Почему-то, ему было легко и комфортно. Спина, нафаршированная шрапнелью, не болела и, единственное, чего он хотел, это спать. Только сейчас он понял, что смертельно устал. Сколько продлится данное путешествие, Кирилл не знал, по этому, он решил вздремнуть…

Но туман, неожиданно рассеялся. «Похоже, приехали», — Китяж понял это, потому что яркий, ослепительный свет, пробивался, даже через закрытые веки. А руки, державшие его, исчезли. Ещё он понимал, что лежит на чем-то мягком, воздушном. Создавалось впечатление, что он, просто висит в воздухе. Тяжин открыл глаза и тут же зажмурился.

«Да уж, к такому свету надо привыкать. Ладно, сейчас встану, разберусь», — он попытался встать, но у него ничего не получилось. Ноги проваливались в мягкое, нежное «Нечто», — «Похоже, встать не получится». Кирилл уже привык к свету и стал покорно ждать дальнейшего развития событий. И ДОЖДАЛСЯ

Вначале, он увидел точку, которая очень быстро приобрела очертания человека. Точнее — ребёнка. И этот ребёнок шел именно к Тяжину. Обычный мальчуган, в белоснежных шортиках и, такой же, белоснежной футболочке. Его босые ножки разгоняли, то нежное «нечто», на котором лежал Китяж, как мыльную пену. Пена хлопьями разлеталась в разные стороны и, тут же, снова превращалась в однородную, воздушную массу. На вид, малышу было года полтора, не больше и, до определенного момента, Китяж думал, что так оно и есть.

Пока малыш не стал увеличиваться у него на глазах. А когда он подошел к Кириллу и протянул ему свою пухленькую ручку, то он понял, что малыш ростом повыше него. Метра два ростом. Вы можете себе представить двухметрового младенца? Я — нет. А Тяжин, не просто представил. Он видел это. И протянул ему руку в ответ. И как по мановению, какой-то, волшебной палочки, Кирилл встал на твердую поверхность и смог, наконец, себя осмотреть. Обычный, серо-зеленый комок «березка». Целый и чистый. В смысле, без дыр и кровоподтеков. «Спина тоже целая. Иначе, она попросту, болела бы».

А гигантский мальчик посмотрел на него с такой добротой и нежностью, что Кириллу захотелось к нему прижаться, как будто, это был его сын. А малыш, словно почувствовал это, и сам обнял Китяжа, как-то, по отечески, погладив его своей детской, но огромной ладошкой, сначала по затылку, а потом по спине и сказал своим детским, но очень громким голосом:

— Я знаю тебя. Ты — Кирилл. Кирилл Тяжин, военная разведка.

— А Я тебя не знаю, — Китяж говорил с ним, как и надо разговаривать с маленьким, — Как тебя зовут и где твои родители? Где мама и папа?

— Глупенький, — мальчуган так громко и звонко залился детским смехом, что Тяжину, в какой-то момент, показалось, что все вокруг задрожало, — Я и есть. И мама и папа. И альфа, и омега. Давай-ка, не будем тратить время, Кирилл. Его у меня, попросту, нет, — малыш продолжал улыбаться, — Я провожу тебя туда, где тебя ждут. А перед тем как ты вернешься туда, — он показал пальчиком вниз, — я отвечу на все твои вопросы. Ну, или, почти на все.

Кирилл не понимал, что происходит. Но, почему-то верил каждому слову этого Огромного и, в тоже время, такого маленького человека… Или не совсем, человека… А, может быть и совсем, НЕ ЧЕЛОВЕКА…

Кто бы это ни был, сейчас он рулил ситуацией и Китяж пошел за своим поводырем…

* * *

— Ну, вот мы пришли, — сказал огромный мальчуган, когда перед ними появилась окутанная клубами пара, белая дверь, — тебе сюда. И помни, ты видишь только то, что хочешь видеть. Ничему не удивляйся и ничего не бойся, — он, легонько толкнул Китяжа в спину и от этого толчка по ней пробежал жар, — Заходи.

Кирилл зашел в довольно просторную комнату. Стен он не видел, но чувствовал, что пространство ограничено. В комнате, метрах в десяти от двери, стоял, почти невидимый, стеклянный, журнальный столик, на котором стояла, вполне видимая, литровая бутылка Кентуккийского виски «Джек Дэниелс». Рядом со столиком стояло воздушное кресло. Читатель, наверное уже привык, что я говорю так, как есть. Вот и сейчас, если я говорю воздушное, значит, так оно и есть. Создавалось впечатление, что сидящий в нем, сидит на облаке. Да, кстати о сидящем. В нем спал, явно уставший после тяжелого рейда СЕРЁГА. Стараясь не будить своего «второго номера», которого он не видел больше двенадцати лет, Китяж, почти на цыпочках подошел к столику и сев в такое же «облако», как у Серёги, начал его рассматривать. И понял, что Бузони ни чуть не изменился, а вот одет он был, чуть более, чем странно. И вроде ничего необычного. Так любимый Китяжем комок «Березка». Такой же, сейчас был на нем. ХА! Такой, да не такой! У Бузони была неописуемая раскраска двухцветного камуфляжа. Основной цвет был кроваво-красным, а «верхние» пятна — огненно-оранжевыми. На ногах у Серёги были очень тяжелые, огнеупорные ботинки, местами, чуть оплавленные и изрядно стоптанные. Рядом с большим облаком, на котором отдыхал «второй номер», в воздухе плавало маленькое, на котором лежал обыкновенный ВАЛ. И запах! От Бузони пахло серой.

Кирилл устроился в своем облаке по удобнее. И в этот момент, он мог поклясться, что никогда не сидел в чем то, более удобном.

— Наливай, а то уйду, — не открывая глаз, сказал Бузони улыбнувшись.

— Серёга, — Китяж не верил в то, что сейчас видит, — Это и правда — ТЫ?

— Нет, — ответил, не открывая глаз Бузони, — Это Девид Копперфильд вместе с братьями Сафроновыми.

— Но… Но этого не мо… Ты же… Погиб… Этого не может быть! Если только я… — и тут он все понял.

Серёга наконец открыл глаза:

— Что? Дошло, наконец? Да не сцы, Капустин! Пое… помучаем, отпустим, — он встал с облака-кресла и широко улыбаясь развел в стороны руки, — Ну, здравствуй, старлей!

* * *

Они долго стояли, хлопая, друг дружку по спине. А потом, Кирилл старательно ощупывал Бузони, стараясь убедить самого себя, что это не сон или мираж. Серёга был настоящим. Из плоти и крови. Но удивлению Китяжа, все равно, не было предела.

— Ну, все, все… Раздавишь… Бес здоровый, — Серёгу утомили манипуляции Китяжа и он вылез из его объятий, — Давай, накатим, — он взял бутылку вискаря, умелым движением открутил пробку и разлил по, не пойми откуда взявшимся, стаканам, — Ну… Со свиданьицем… — они лихо чокнулись и обжигающий напиток сразу согрел немного продрогшего Китяжа. Да уж. Такого шикарного виски он ещё никогда не пил.

— Нуууу? Как тебе напиток??? — продолжал улыбаться Бузони.

— Божественный! — у Китяжа перехватило дыхание от неповторимого вкуса.

— Ну, в принципе, так оно и есть, — Серёга легонько закивал головой, — Вообще-то, у нас алкоголь запрещен. Не любит ОН этого, — он многозначительно указал пальцем вверх, — Но сегодня, на удивление, ОН разрешил. И не просто разрешил! Михаил лично принес! «Отдохни, говорит, как следует. А то, у вас очень не простой денек будет», так что давай, Кир. Между первой и второй, наливай ещё одну, — и он тут же, разлил ещё. А Кирилл заметил, что от манипуляций со стаканами, в бутылке не убавилось.

— Давай, старлей, За тебя! — торжественно произнес Бузони, — чтоб ты и твоя семья были живы и здоровы, — и вторая порция полетела вслед за первой.

— Серёга, а как тут с куревом, — спросил Китяж, хлопнув себя по карманам.

— Ну, вообще то, мы в «Гостевой зоне», так что, кури на здоровье, — Серёга извлек из многочисленных карманов «кровавой березки» зажигалку и пачку Кэмела. Синего. Кирилл распечатал протянутую пачку и, достав сигарету, закурил.

— Трофейные? — спросил он, вспомнив старый советский детектив про Шарапова и Жеглова. Он ожидал, что Бузони ответит: «Союзнические».

Но Серёга, на удивление, уверенно кивнул головой:

— Трофейные. У нас не курят, — и помолчав, вопросительно посмотрел Китяжу прямо в глаза, — Ты, до сих пор, не понял где ты?

— А я, по твоему, идиот? — ответил вопросом на вопрос Китяж, — Я уже вкурил, где я могу встретить своего старинного товарища, которого убили двенадцать лет назад, — и сразу задал Серёге вопрос, — Серый, скажи мне. А что за посыльного ты мне приставил??? Ни кого, посерьезнее не нашлось???

— Какого посыльного? — от заданного вопроса Бузони напрягся, — Я за тобой никого не посылал. Ты кого-то видел?