Зверь - Альфред Ван Вогт

Фаза жизни в этой битве терпела поражение. Все, кто был вовлечен в этот глобальный конфликт, погибнут в катастрофе. Большие надежды возлагались на жизненную силу, но она оказывалась подавленной, бездумной, нетворческой. Сила духа опустилась так низко, что даже смерть не могла заставить ее возродиться. Сила духа застряла в ловушках, расставленных перед ней. Она даже не подозревала, как близко поражение. Дела обстояли так, что любая новая крупная катастрофа могла привести к окончательному всеобщему уничтожению…

Каргилл постепенно стал возвращаться к действительности. Осмотревшись, он понял, что по-прежнему находится в своей спальне в доме Энн Рис, и подивился, как беспределен полет человеческой фантазии. “Мне надо прекращать все это, — подумал он. — Еще несколько кошмаров вроде этого, и я начну думать, что будущее всего мира зависит от этой войны Твинеров с Тенями”.

Безусловно, он получил какой-то результат, это надо было признать. Что бы эти странные сны ни представляли собой, они, несомненно, существовали; и, что еще важнее, он мог вызывать эти картины в своем воображении усилием воли тогда, когда ему было необходимо. По двум успешным результатам из двух попыток делать общие выводы было нельзя, но во время этих экспериментов он чувствовал, что знает такие вещи, которые выходили далеко за пределы обычных представлений человека, и в своих размышлениях пытался проникнуть в самую глубинную суть явлений.

Это были мысли о том, как пространство возникает из материи, как материя рождает пространство; мысли о процессах созидания и разрушения; о потоках энергии, которые связаны с иллюзиями и красотой…

Красота? Каргилл вспомнил необыкновенный золотой шар и задумался. В то время он казался воплощением жизненного начала, но он таковым не являлся. Сейчас это было абсолютно ясно, потому что красота имеет тенденцию концентрироваться. Красота — это свет, вокруг которого с надеждой машут крылышками мошки жизни. Красота притягивает жизнь, как свет привлекает к себе мошкару, трепещущую в его живительном потоке. Она — окончательная цель и смысл всей и всяческой деятельности. Стремление приобщиться к идеальной красоте и обладать ею движет человечеством на протяжении всей жизни, и если то, что ему удается заполучить, не дает того блеска, который, как он знает, существует, человек становится грустным и болезненным и вскоре впадает в апатию смерти или погружается во вдохновенную апатию, вызываемую красотой жизни после смерти.

Красота — это только одна грань Главной мысли, а Главная мысль — это только часть… чего?

Спал Каргилл беспокойно. Он постоянно просыпался с мыслями о золотом шаре, который потрясал его своей красотой настолько, что один раз он даже не смог сдержать слез восторга. Тогда он сказал себе, что нужно взять себя в руки. Ведь ему нужно выспаться. Ему показалось, что только он успел закрыть глаза, как Трейнджер постучал в дверь и сообщил, что звонил командир летчиков и просил передать, чтобы Каргилл был готов через полчаса.

За завтраком Энн не было, и это напомнило ему о его решении преследовать ее своими ухаживаниями.

Проблема была в том, что она явно его избегала. В течение многих последующих дней он видел ее только мельком. Когда он входил в комнату, она выходила. Несколько раз она уходила из дома именно в тот момент, когда он возвращался после тяжелого дня. Каждую ночь без исключения он пробовал открыть дверь ее спальни. Дверь всегда была заперта, и только изредка он слышал, что Энн у себя.

Так прошел месяц. И все-таки их тайная организация не была еще достаточно многочисленной для того, чтобы начать действовать. Проблема была в том, по словам Витроу, что люди, которые были против войны, медленно свыкались с идеей захвата власти путем внутреннего переворота. Для данного общества далекого будущего это была, по-видимому, совершенно новая идея.

В течение шести недель Каргилл был занят работой с военными летчиками, посещая дальние базы, проводя беседы и давая инструкции. Это позволило ему определить приблизительные размеры территории, контролируемой Твинерами, которую они называли Америкой. Эти претензии, учитывая их малочисленность, показывали, насколько неадекватно их восприятие происходящего.

Земля Твинеров на западе упиралась в подножие Скалистых гор, на севере доходила примерно до южной границы штата Монтана, на востоке же ограничивалась линией, идущей к юго-западу от нижней точки озера Мичиган, а на юге доходила до территории штата Техас. Для трех миллионов людей это была огромная территория, но она находилась, безусловно, под полным контролем Твинеров.

Каргилл был уверен, что в конце концов они утвердят свое господство над всем континентом. Он знал, что наиболее дальновидные из Твинеров уже подают заявки на владение обширными территориями. Он вспомнил миллионы людей в двадцатом веке, которые не имели никакой надежды заполучить в собственность хотя бы клочок земли, и его поразило то, что ошибки прошлого повторяются на новом витке. “Если я выйду из этой переделки живым, — думал он, — я попытаюсь положить этому конец”.

Наблюдая происходящее вокруг, он уже мог лучше, более объективно оценить ход развития событий в прошлом, то есть в своем времени, так как, находясь в будущем, он наблюдал конечный результат того, что дало свои корни в двадцатом веке. Много раз он говорил себе: “По этому поводу мне придется кое-что предпринять. Потом”.

С каждым прожитым днем он все больше и больше убеждался, что его помощь может оказаться очень ценной для этих людей, и сознание этого наполняло его гордостью и поднимало боевой дух. Даже походка у него изменилась, стала более твердой и уверенной. Он чувствовал, что находится в прекрасной форме, готов к действиям, смелым, решительным, но подкрепленным чуткой инстинктивной осторожностью. Он использовал слова как инструменты и был постоянно начеку, сознавая, что в любой момент может столкнуться с опасностью.

Его осторожность сослужила ему хорошую службу однажды вечером, когда он вошел в дом Энн Рис. Он шел по ковру, — расстеленному на полу в коридоре, направляясь в гостиную, как вдруг услышал голос незнакомого человека, дрожащий от ярости:

— Я убью вас обоих, как только он придет!

Каргилл остановился, услышав голос Энн, явно испуганной, но пытающейся сохранить присутствие духа:

— Вы сумасшедший. Вас за это повесят!

— Заткнись! Я знаю тебя. Это ты все начала. Это ты связалась с Тенями, с Граннисом. Я слышал эту историю, как год назад он пришел к тебе, и с тех пор ты поешь с его голоса.

— Я ничего не начинала. — Ей, видимо, удалось взять себя в руки, судя по более твердому тону. — Волоры были уже построены и планы подготовлены, когда Граннис связался со мной. Я сообщила об этом правительству, и с тех пор я поддерживаю с ним контакт.

— Вот именно, — в голосе мужчины послышалось самодовольство, — вот я и говорю, что через тебя и осуществляется эта связь. А если тебя и этого Каргилла не будет, всей этой истории придет конец.

Каргилл больше не слушал. Он побежал к входной двери. Он решил, что этот человек вошел в дом со стороны сада и сейчас стоял, наверное, в гостиной, наблюдая за дверями. Каргилл бесшумно выскользнул из дома, обогнул его и стал медленно и осторожно пробираться к террасе. Одна из дверей, выходящих на террасу, была открыта. Он подполз к ней, скрытый деревянными панелями, и замер.

Человек продолжал говорить:

— Мои родители были Планиаками. Они хотели изменить свою жизнь, пройти курс обучения у Теней, но не смогли с этим справиться. Но им дали возможность жить хорошо, я получил хорошее воспитание, приличное образование. Я женился на прекрасной девушке, и сейчас у меня двое чудесных детей. И все это благодаря Теням. Ты и все эти негодяи, кто решил напасть на Город Теней, ненавидите их, потому что вы все неудачники. А теперь вы и другим пытаетесь навязать ваши преступные идеи и планы. Вы хотите уничтожить тех, кого вам не хватает ума победить.

Каргилл, слегка подавшись вперед, осторожно заглянул в комнату и увидел, что говорящий — высокий, мощного сложения мужчина. Он стоял, как и предполагал Каргилл, спиной к террасе, и в руке держал ружье. Оно было нацелено на Энн.

Она сказала уничижительным тоном, видимо собрав все свои силы, чтобы заставить голос звучать ровно:

— Как вам не стыдно! Взрослый сильный человек ведет себя как трусливый ребенок. А что произойдет с вашей женой и детьми, если вы совершите сейчас какой-нибудь опрометчивый поступок, вы об этом подумали? — Последние слова она произнесла медленно и твердо: — Даю вам последний шанс. Уходите немедленно, и я никому не скажу, что здесь было. Быстро!

— Я тебе сейчас покажу, что я сделаю быстро, — сказал он, угрожающе взмахнув ружьем. — Еще одна секунда…