Пока я спала - Амалия Март

здравствуй, материнство.

— Не преувеличивай, — толкает меня в бок. — Вон отличное доказательство, что кое-что ты делала уже в этом десятилетии, — кивает на манеж с Марселем.

— Ага, — морщусь я. — И, собственно, всё.

— Ты хочешь сказать, что вы?..

— Мы полгода не живем вместе. До этого я восстанавливалась после родов, а перед этим была беременна. Так что…

— И я тут со своим ревнивым Адонисом, — громко хохочет сестра. — Слушай, хочешь его тебе одолжу? Вряд ли он заметит разницу.

— Очень смешно. Тебе не кажется, что мы уже не в том возрасте, чтобы делиться игрушками?

— Я все равно собираюсь его бросить, — легкомысленно машет рукой. — Три поездки мне уже зарубил, и, если бы не его умелый язык… Вообще не стоило даже начинать, ты знаешь все эти отношения, обязательства — не для меня. Это все дурацкая травма, из-за которой мне пришлось неделю в их местной больничке пролежать. А он так трогательно ухаживал, что я и поплыла. До сих пор и плыву!

— Ты поэтому покрасилась?

— Это я психанула, — Маринка накручивает одну из прядей на палец, а потом отпускает, позволив ей отскочить пружинкой. — Кенни при смерти.

— Твой фотоаппарат! — ужасаюсь я. Если есть что-то, что сестра любит в этой жизни беззаветно и в полную силу — это ее фотоаппарат. И я. Но не уверена, что смогу тягаться за первое место.

— Он упал в море. Отдала в ремонт, но это дорого, долго и не факт, что вернет его к прежней жизни. А это значит — никакой работы. А постоянно заниматься сексом я больше не могу. Так что твой звонок очень вовремя, — она кладет голову на мое плечо и протяжно выдыхает. — Отвлекусь, развеюсь.

— Ага, с ребенком. Ты точно понимаешь, зачем я тебя сюда вызвала? — усмехаюсь ей в макушку.

— Чтобы спасти твою жизнь, — нараспев отвечает она.

Если бы это было так просто, Марин.

* * *

— Потом закрываешь крышкой и включаешь. Через семь минут все само отключится и бутылочки простерилизованы, — показываю сестре последний пункт в списке «кормление».

— Да-да, — скучающе произносит она. — Я все поняла.

— Мне кажется, ты меня даже не слушаешь, — вздыхаю, поворачиваясь к ней лицом.

Она что-то листает в телефоне.

— Марина! — рявкаю так, что даже Марс в своем детском стульчике подскакивает.

— Я тебя слушаю, слушаю, — как ни в чем не бывало говорит она. — Смотри, какие классные получились! — поворачивает ко мне экран.

Там уже красуется фотография Марселя, жующего яблоко через ниблер.1 Снимок действительно красивый, как и сотня других, что она успела сделать, просто пока мы шли от детской к кухне. То, что ее Кенни в коме, никак не отразилось на лихорадочном желании фотографировать все, что попадается на пути.

— Марин, ну серьезно, сосредоточься. Это все очень важно.

— Не понимаю, чего ты так паникуешь. Мы на связи, — она трясет телефоном в руках. — У меня есть интернет. И твой безумный список в помощь, — поднимает со стола лист бумаги, на котором под мою диктовку записывала всё по пунктам.

— Я в первый раз его оставляю так надолго, — присаживаюсь на корточки возле сына и провожу рукой по его редким волосикам на голове. Марсель улыбается мне и сердце снова неприятно щемит. — Тем более с тобой! — кидаю уничижительный взгляд в сестру.

— Если ты в меня вообще не веришь, чего вообще позвала? — закидывает ногу за ногу и продолжает пролистывать фотографии в галерее на телефоне. — Вон, папашу бы напрягла.

— У него много работы, он не сможет целую неделю сидеть с сыном. Точно повезет его своей маме, а она… Из тех, кто поит детей сырым коровьем молоком, а потом у него страшная сыпь по всему телу, — я морщусь при воспоминании о нашей «бабушке».

Одна из тех женщин, которая никого кроме себя не слышит и категорически не считает нужным следовать моим инструкциям. — К тому же, я ему так и не сказала, что скоро собираюсь выходить на работу. Не хочу пускаться в долгие объяснения.

— Не перестаю восхищаться, какие высокие у вас отношения! — Марина откладывает телефон на стол и смотрит на меня сверху вниз осуждающим взглядом.

— С ним тяжело разговаривать, — объясняю я. — И мы уже на той стадии, где пытаться и не хочется.

— Он такой мудак? — в очередной раз пытается поставить диагноз.

— Да нет, — пожимаю плечами. — Он нормальный.

— Ты в курсе, что повторяешь одно и тоже, как заевшая пластинка? — Марина наклоняется ко мне и раздраженно поджимает губы. — Рассказывай уже всё, как есть!

Я поднимаюсь на ноги и подхожу к холодильнику. Кажется, припасенная бутылка вина как никогда кстати. Кидаю взгляд на часы — время на задушевные разговоры с сестрой еще есть. И если честно, мне очень нужно это время, я рассчитывала, что его будет немного больше, но рада, что выпало хотя бы столько. Я очень скучала по нашим долгим посиделкам на кухне между ее прыжками по странам и континентам. Я скучаю по ней каждый день, но чувствую это особенно ярко, когда она рядом.

Открываю холодильник, достаю бутылку испанского вина, за которым гонялась по нескольким магазинам, зная, что это ее любимое. Открываю и разливаю в бокалы под молчаливый взгляд сестры. Это ее фирменный метод дознания: сначала трепаться без остановки, а потом задать какой-нибудь ковыряющий нутро вопрос и замолчать, 1 Ниблер — это специальная сеточка для безопасного жевания, куда помещается продукт. Использование этого устройства помогает научить малыша жевать. пока я не заговорю сама.

И я всегда заговариваю.

— Он меня раздражает, — устало признаюсь я. Это не первый раз, когда я произношу эти слова, но должна признать, такой же эффектной реакции, как в первый, достигнуть не удается. Тогда я крикнула это в лицо адресату.

— Та-а-ак, — подталкивает продолжать сестра, делая большой глоток вина.

— Он совершенно положительный. Во всем.