Великая Кавказская Стена. Прорыв 2018 - Михаил Белозеров

— Ещё один!

Его товарищ крутился за кучей щебня на выходе из зала и стрелял исключительно хладнокровно, даже когда моджахеды перенесли огонь конкретно на первый этаж.

К ним действительно пристрелялись, и каждое мгновение рой пуль крошил всё вокруг, и воздух был серым от пыли. Железобетонная колонна, которая служила основой для укрытия, принимала на себя основную порцию свинца. И позиция ещё была неплоха тем, что за спиной не было стены, а стало быть, рикошета было меньше, и это давало возможность стрелять в те моменты, когда моджахеды поднимали головы.

Игорь увидел, как моджахед с гранатомётом перебежал и спрятался за машиной, которая стояла напротив магазина. Взял в прицел эту машину и изрешетил её так, что на ней живого места не осталось.

В этот момент в укрытие попала очередь, от которой, казалось, невозможно уцелеть. Игорь ткнулся лицом вперёд, а бойца, который всё время радостно вскрикивал, убило. Он как раз пытался ногой передёрнуть заклинивший затвор. Игорь только услышал булькающие звуки, словно из бочки выливали масло: «Буль-буль…» — но даже не имел возможности пошевелиться. Второй боец куда-то делся, и Игорь остался один. Три магазина для пулемёта, пять рожков для автомата и три гранаты — весь его арсенал, не считая пистолета ПСС.

Сбивать пулемётчиков сразу не хотели. Задумка заключалась в том, чтобы вовремя переместиться в общежитие техникума. Тогда пулемётный огонь окажется неэффективным и есть возможность сэкономить дефицитные «шмели-м» и выиграть пару минут, которые при таком бое стоили много. Но Герман Орлов всё не давал и не давал условленного сигнала, и приходилось полагаться на то, что боевики окажутся не столь удачливыми. Однако минуты через три Игорь понял, что удержать их невозможно. Спецназ он и есть спецназ, знал, где прилечь, а где подняться, где ползти, а где действовать в обход. Уже кое-где хлопали гранаты РПГ-7 и подствольники. Это значило, что боевики выходят на дистанцию броска и что они под прикрытием пулеметного огня и гранат вот-вот подойдут к гостинице, забросают первые два этажа ручными гранатами и ворвутся внутрь.

— Олег! — крикнул он, — пора, не удержим!

— Давай! — отозвался Олег Вепрев.

С верхних этажей ударили «шмели-м», атака моджахедов окончательно захлебнулась, и наступила та спасительная пауза, которая давала надежду выстоять хотя бы ещё один раз, несмотря на то что из ручной «артиллерии» осталась пара гранатомётов ну и, разумеется, подствольники.

Боец рядом уже затих. Игорь сел, прислонившись к стенке. В правом ботинке хлюпало вовсю, а голова слегка кружилась. Он отнёс это на счёт ранения в голову, но когда снял ботинок, то вылил из него кровь, как воду из ванной. Боли, однако, не почувствовал, должно быть, сказывалось действие промедола. Вот она — четвёртая спичка, понял он, заливая ногу йодом из раздавленной ампулы и накладывая давящую повязку. Медлить было нельзя: боевики вот-вот должны были начать вторую атаку.

Вдруг рядом, как привидение, возник Киренкин.

— А ты как здесь? — удивился Игорь, засовывая ногу в ботинок.

— Я вернулся! — крикнул Киренкин.

И Игорь понял, что Киренкин контужен.

— А Орлов? — так же громко спросил Игорь.

— Орлов там ещё.

— Олег! — позвал по «локалке». — Как обстановка?

— Какая, к чёрту, обстановка! — нервно отреагировал Олег Вепрев. — У меня пулемёт перегрелся. Одна надежда на подствольник.

И действительно, на площади то там, то здесь взрывались гранаты, и получалось так, если боевики задержатся ещё на некоторое время, то их методично перебьют. Но с другой стороны, они отвлекали все силы на себя и кто-то из них наверняка заходил в тыл — уж слишком очевидной была пауза.

Надо сменить позицию, подумал Игорь и сказал в микрофон:

— Уходим!

— Рано! — как всегда, заартачился Олег Вепрев.

— Потом поздно будет, — возразил Игорь.

— На следующем рубеже не удержимся!

— Удержимся!

— Ладно, — нехотя согласился Олег Вепрев. — Уходим.

— Уходим! — крикнул Игорь тем бойцам, у которых не было «локалки».

И вдруг со стороны насыпи разгорелась яростная стрельба. Под её аккомпанемент они и побежали. Всё, блин, подумал Игорь, нащупали слабое место, сейчас перемахнут через насыпь, и нам конец, не доберёмся до туннеля. Но чехи на этот раз тоже дали маху. Вместо того, чтобы кинуться всем разом, они замешкались на площади, а Олег Вепрев самолично влез на насыпь и помог Виктору Максимову загнать их под платформу. Однако он понимал, что это всего лишь временный успех.

Игорь пробежал восемьдесят метров до общежития и только когда плюхнулся в одну из комнат на первом этаже, почувствовал, как бешено колотится сердце. Никогда с ним такого не было. Всегда он был вынослив, как джейран, а здесь задохнулся.

* * *

Лёве Аргаткину вначале повезло: чехи ударили левее, через площадь, а тех из них, которые полезли по платформе, он смел одной очередью. Через разрушенные павильоны, оказывается, было трудно пробраться, а спрятаться ещё труднее. Вот они и ограничились всего лишь вялым отстрелом правого фланга — мол, всё равно там один Лёва Аргаткин сидит, что он сделает с пулемётом-то.

С Лёвой были ещё три Киренкиных бойца с автоматами. Двоих поставил так, чтобы прикрывали платформу, а с третьим переместились к той части вокзала, которая смотрела на площадь. И в середине атаки моджахедов они ударили во фланг, и атака захлебнулась. Если бы не очень сильный огонь, который перенесли моджахеды на их фланг, то пощелкали бы они их на площади, как куропаток в чистом поле. Пришлось Лёве Аргаткину и бойцу по-пластунски отползать в сторону железнодорожных путей, потому что здание практически не давало защиты, а два или три пулемёта прошивали его насквозь.

Спрятались они за колонны и стали ждать передышку. Команды отступать не поступало. Потом убило одного из тех бойцов, которые прикрывали платформу, и моджахеды полезли снова. Лёв Аргаткин кинул гранату и по «локалке» услышал долгожданный отбой. Но поди оставь позицию: те же самые боевики расстреляют в спину. Лёва Аргаткин переполз в глубь помещения за вторую линию позиции, и весьма вовремя, потому что боевики так внезапно показались на перроне, что он едва успел передёрнуть затвор и дать очередь.

Боец, которого звали Степаном, кажется, из Омска, Лёва Аргаткин плохо расслышал, сел с гранатомётом «муха» в засаду, и когда боевики скопились за домиком и внутри домика обходчика, ударил в него так, что попал в окно, и они сквозь грохот боя услышали крики смертельно раненных врагов.

Но это оказалась всего лишь пауза: моджахеды мелькнули гораздо правее, за кустами и деревьями, и Лёва Аргаткин сообразил, что их обходят так, чтобы ударить со стороны Яшкиного моста. Тогда он бойцами рискнул, оголил левый фланг и принялся стрелять поперёк железнодорожных путей.

* * *

Боевиков было много. Они мелькали то там, то здесь. И с захватом гостиницы доминировали над площадью и общежитием, не давая поднять головы. Теперь приходилось вести огонь из глубины помещения, потому что высунуться в окно было равносильно смерти: в один миг в него влетало столько пуль, что приходилось вжиматься в простенок и ждать, когда они перестанут визжать и биться о стены, но вслед за ними влетали новые, и так, казалось, до бесконечности. Игорь понимал, что если в течение пяти минут не убраться дальше, в учебный корпус техникума, то их элементарно сомнут со всеми вытекающими из этого последствиями.

В этот момент от Германа Орлова и пришло спасительное сообщение в виде условленной фразы:

— Командир, готовность номер один!

Герман Орлов продублировал три раза, прежде чем Игорь сообразил, о чем идёт речь: голова была, как пустой котёл, мало что соображала. Всё это время он не давал боевикам покинуть первый этаж гостиницы, и у него остался один-единственный магазин.

— Уходим! — крикнул он и вдруг ощутил полное безразличие к собственной судьбе.

Это было маленькое открытие, но разбираться в нём не было, конечно же, времени, как не было времени думать о чём-то постороннем, например о Божене — о той Божене, которую он любил, и там с ней всё было очень и очень сложно и далеко-далеко, словно на другой планете, а здесь и в данный момент надо было просто не пустить боевиков вперёд и при этом умудриться не схлопотать пулю в лоб. К его удивлению, в помещении, в котором он находился, а это был холл, оказалась ещё пара солдат из группы Киренкина и даже Алексей Ногинский, который крикнул:

— Командир, уходи! Я прикрою!

Но Игорь так зло мотнул головой, что Алексей Ногинский понял: дорога каждая секунда, и дело даже не в том, кто кого прикроет, а в ощущении плеча товарища, и спорить не о чем, а конкретно с Игорем Габелым себе дороже. Поэтому он побежал вслед за людьми Киренкина, дав напоследок короткую очередь из пулемёта. Больше Игорь его не видел, хотя бросился следом и вместе со всеми попетлял для приличия во дворе и ввалился в помещение техникума. Слава богу, в спины им никто не стрелял. И это тоже была маленькая, но заслуга спецназа — уловить правильный момент для отступления, а не делать это в панике и не в последний момент, а вполне осознанно. Этому никто не обучает, это надо прочувствовать на собственной шкуре и впитать с армейским потом — то единогласие действий, которое делает толпу боевым подразделением.