По воле судьбы - Наталья Бульба

– И с кем она ушла? – уточнил Рауль, лучше других знакомый с нашими обычаями.

– С ним и ушла, – подтвердил я его догадку. – А победил в бою на мечах, который и должен был разрешить их спор, отец. Но это эту парочку не остановило, и до самого рассвета они продолжали доказывать друг другу, где танцуют лучше.

– Так он тебя знает? – вполне обоснованно забеспокоилась Вионика.

– Как одного из воинов охраны, – избавил я ее от опасений. – Да и вряд ли он меня запомнил, мы сменялись по четыре раза на день, и та наша встреча была единственной. К тому же, гномий самогон творит чудеса даже с демонами.

– Похоже, скоро привал, – обратив внимание на суету в начале обоза, проговорил Таскар, удобнее устраиваясь на облуке.

– И ваш первый выход, дамы, – усмехнулся я, уже заранее посматривая на лесок по ходу нашего движения. Не знай я, что там течет небольшая речушка, по яркости зелени и так догадался бы об этом. – Надеюсь, вы помните то, о чем рассказывал вам повелитель?

Сдвоенное фырканье за занавесью и тяжелый вздох яснее иных слов сказали о том, что они помнят. И не только о том, что обе находятся под действием лишающих воли амулетов, но и о том, что все в обозе должны убедиться – слухи о красоте будущих наложниц в гареме Амархана нисколько не преувеличены.

Глава 11

Дамир

Кто бы сомневался, что честь сопровождать Верту в земли оборотней будет оказана именно мне.

Оставалось прояснить только один момент: Анжи настолько не доверял мне и Ренарду, что решился вести начатую с другими правителями игру, не вводя нас в курс дела или наоборот, считал, что только мы может решить некоторые, весьма специфические проблемы?

Возможность первого я допускал, но не считал очень уж реальным. И не столько потому, что король был нам многим обязан – он, так же, как и мы с д"Эстеларом, знали истинную ценность дружбы, чтобы так ею рисковать. Поэтому более вероятным был второй вариант, и тогда его молчаливость была более чем понятна. Объяснять, насколько для него важно то, что мы просто обязаны сделать….

Даже от одной мысли о таком меня начинал душить смех.

Я проследил, как отправилась в замок Самира, успев выслушать от нее о том, что ну не умеем мы, мужчины, решать проблемы без нагромождения многослойных интриг; согласиться с подобным утверждением, даже не пытаясь объяснить, насколько пресной в противном случае казалась бы жизнь. И возразить уже самому себе, что еще не так давно именно я мечтал о том, чтобы хитросплетения собственной жизни как можно скорее привели меня под защиту крепостных стен собственного замка, в домашний уют и спокойные вечера с неторопливой беседой у пылающего камина. И вновь вспомнить о том, что наслаждался я подобным не более одного семидневья, к концу же второго уже метался по залам и переходам, ощущая давящую тесноту окружавших меня стен.

Приказав слуге собрать мои вещи – предчувствие говорило о том, что пока не закончится история с артефактом, обратно я не вернусь, попытался попасться на глаза Анжи. Но, несмотря на то, что мне это удалось, и не раз, никаких комментариев спешности сборов я не получил.

Впрочем, я не слишком-то и рассчитывал на подобную щедрость, вряд ли король сам до конца понимал, что именно заставляет его отправлять меня к двуипостасным. Ох уж эта эльфийская кровь, с ее возможностью заглядывать в будущее не мыслью, а ощущениями! И хотя я тоже, вроде, не обделен похожими способностями, у него это проявляется не столь категорично, как у тех, кому приходилось рисковать своей жизнью в бою. Потому и не доверял он до конца подсказкам судьбы, словно стесняясь своего дара.

Маги уже настроили переход во владения князя, а д"Арбас и мой правитель продолжали увлеченно обсуждать что-то, будто не замечая проглядывавшего за внешней бесстрастностью нетерпеливого ожидания Азаира и тщательно скрываемого смятения Верты. Мое же недовольство, которое я нисколько не скрывал, не заметить было трудно, но им удавалось.

Наконец, решив, что уже достаточно добавили всем беспокойства, Анжи и оборотень обменялись церемониальными поклонами, и магам была дана команда открыть переход. Первой в сером тумане скрылась часть охраны, затем ее командир вернулся, и глава клана тигров ступил в портал. Я должен был проследовать за обрученными и еще несколькими воинами, которых должны были заботиться об их безопасности.

Анжи знаком показал, чтобы я подошел к нему, когда мысль о том, что в мои рассуждения закралась ошибка, приближалась к тому, чтобы стать навязчивой.

Жесткий взгляд правителя, в котором нет даже намека на ту легкость, что сопровождала и сам обряд и проводы гостей; больше похожая на приказ просьба сберечь его сестру; душевная усталость, которая проглядывает за дружеским жестом, которым он подталкивает меня к переходу и я, на мгновение потерявшись в клубящейся вокруг дымке, ступаю на белый мрамор плит, которым выложен портальный зал в крепости оборотня.

– Граф, – я еще не успеваю осмотреться, взглядом разыскивая Верту, а уже вынужден отвлечься на ожидающего меня князя, – ты ведь не откажешься со мной отужинать?

Я бы и рад, но высказанное таким тоном предложение не предусматривает подобной возможности. Да и голод явственно дает о себе знать – во время приема я больше уделял времени подброшенным собственным королем загадкам, чем уставленным яствами столам. К тому же, здесь еще был ранний вечер, в отличие от уже наступившей ночи у нас, так что измываться над собственным телом не стоило, случай не тот.

– Разве ж я могу, – развел я руками, нисколько не опасаясь вызвать его гнев отсутствием должного пиетета. – Надеюсь, твой сын и моя родственница составят нам компанию.

Судя по улыбке, зря надеюсь.

Этот вывод подтверждается довольно скоро. Князь, взглядом указав одному из своих воинов на мои вещи и слугу, выглядевшего очень незаметно на фоне весьма крупных оборотней, резко развернулся и направился в сторону лестницы, которая вела в сторону крыла, где находились его покои.

– У тебя очень интересный телохранитель, никак не могу опознать, какой он расы.

Что ж… разве я не догадывался, что мне со своими потугами интригана, не слишком-то испытывающего удовольствие от того, что он делает, не сравниться в этом искусстве с теми, кто впитал эту страсть едва ли не с молоком матери.

– Человек, – усмехнулся я. – Если и был у него в роду кто-либо помимо людей, то слишком давно, чтобы об этом осталась память. А не распознал ты его, потому как в его племени совершают ритуалы, о которых даже я, любитель всего экзотического, ничего не слышал. – Он бросает еще один быстрый взгляд в мою сторону, и я продолжаю, неторопливо. Надо же отплатить за то, что я оказался не посвящен в их планы. – Каждого рожденного младенца они посвящают тому, что приходит на ум отцу, когда он впервые видит ребенка. И когда тот растет, то собственное имя становится для него центром познания мира и средоточием для поиска собственного места в нем.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});