Чистилище - Сергей Тармашев

— Вы жили в сауне? — удивился Шмель. — Двенадцать суток? И даже не пытались выбраться?

— Почему же не пытался, — глухо ответил доктор Иванов, глядя, как порывы сильного ветра забрасывают в расстрелянные окна магазина ливневые потоки и таскают разбросанные по полу книги. — Я регулярно выходил из сауны за водой и пищей. Поначалу я планировал перемещаться от здания к зданию, но первый же подобный эксперимент едва не стоил мне жизни. В городе царили хаос, вакханалия и мародерство, отовсюду гремели выстрелы, слышались крики и даже взрывы. Какие-то люди заметили мой скафандр и погнались за мной, паля в воздух и требуя, чтобы я отдал им снаряжение. Бегаю я плохо, и меня неминуемо бы поймали, но в этот момент вновь начался дождь, и на улицу из канализационных люков хлынули мутанты. Мои преследователи бросились бежать, я рванулся к фитнес-центру, мутанты ринулись за всеми сразу. Спасло меня то, что я успел добежать до раздевалок, запер двери и забаррикадировал их опрокинутыми одежными шкафчиками. Мутанты ломились в раздевалки, а я сидел в сауне, ожидая скорой смерти. Но монстры, видимо, учуяли другую добычу и вскоре ушли. Когда жажда стала нестерпимой, я рискнул разобрать баррикаду и вышел из раздевалок. В фитнес-центре имелся бар, он был сильно разгромлен, почти все продукты питания оказались съеденными или сильно надкусанными, но холодильник с водами не пострадал и даже не потерял работоспособность. Кроме того, мне удалось найти немного съестного в пластиковых упаковках, эти продукты оказались нетронутыми. Я отыскал, откуда управляется сауна, и попытался настроить её так, чтобы воздух внутри был максимально сухим. Потом я снял гермошлем и впервые утолил голод и жажду. Признаюсь, было очень страшно. Слова Йоханссона постоянно всплывали в памяти, и мне казалось, что с минуты на минуту я начну мутировать. Но всё обошлось. С тех пор я жил в сауне, периодически выбираясь за едой и питьём.

— Как же вы оказались в кремлевском бункере? — спросил Харитонов, косясь на распространяющийся по второму этажу пожар. Минут через пять придется переместиться из этого угла ближе к разбитым окнам, где пол залит бьющим в расстрелянные витрины ливнем.

— Не было счастья, да несчастье помогло, — грустно изрёк учёный. — С момента начала эпидемии дожди шли очень часто, и всякий раз на улицы выплескивались тысячи мутантов. Они постоянно врывались в фитнес-центр, бегали по помещениям и ломились в раздевалки. Я даже приноровился сливать бензин из брошенных у входа автомобилей и с первыми каплями дождя поджигать крыльцо у входа, чтобы отвадить монстров от своего убежища. Когда дождей не было, вокруг грохотала стрельба, слышался визг покрышек, рёв моторов, взрывы, крики… Заразившиеся люди штурмовали магазины и рестораны и всё подряд, убивая друг друга ради еды, воды, снаряжения, а подчас просто из злобы и граничащего с маниакальным безумием отчаяния. На улице отныне царит закон джунглей… Ни один из известных мне телефонных номеров не отвечал, через пару дней телефон и вовсе перестал видеть сеть, хоть я исправно заряжал его от найденного в одном из офисов фитнес-центра зарядного устройства. В общем, я так никуда и не пошел, потому что не знал, куда же идти. Было совершенно ясно, что в одиночку, в столь приметном скафандре, без оружия, я далеко не уйду. Если не убьют зараженные и не растерзают мутанты, то взбесившиеся животные прокусят скафандр… Мне казалось, что с течением времени зараженные мутируют полностью или большей частью, и тогда передвигаться по городу станет менее опасно. Но время шло, а зараженных меньше не становилось. В конце концов, у меня закончилась еда, и выбираться всё же пришлось. Я решил, что попытаюсь добраться до ближайшего магазина, чтобы запастись припасами, а уже после этого буду думать, что делать дальше. Чтобы снизить риск быть обнаруженным зараженными, к магазину я пошел ночью, сразу после дождя. Но это мне не помогло. Оказалось, что много кто размышлял точно так же, и, едва войдя в магазин, я попался на глаза мародерам. За мной погнались не меньше десятка вооруженных людей, я выбежал на улицу, но они начали стрелять, и я запаниковал…

Доктор Иванов вяло развел руками, бросая на разведчиков виноватый взгляд:

— Я человек гражданский, в армии не служил, сражаться мне приходилось только с вирусами… Оружия у меня не было… А если бы и было, то, признаться, управляться с ним мне на практике не доводилось… Я испугался. Спрятался за какую-то машину, где меня и нашли зараженные. Меня схватили, выволокли на дорогу и хотели убить сразу, но кто-то сказал, что сначала с меня надо снять скафандр, и только потом убивать. Ему возразили, что скафандр никому из них теперь не нужен. Между мародерами возникла словесная перепалка, один из них направил ружьё мне в грудь, но в этот миг вокруг загремели выстрелы, брызнула кровь, мародера отбросило в сторону, и я упал на асфальт, спасаясь от свистящих повсюду пуль. Несколько секунд продолжалась стрельба, потом всё стихло, меня подняли и поставили на ноги. Мародеры оказались мертвы, а передо мной стояли вооруженные до зубов люди в камуфляже и масках, оставляющих открытыми только глаза. Они и отвели меня в бункер.

— Так просто? — без всяких эмоций уточнил Харитонов, глядя в разбитую витрину на поток мутантов, штурмующий одно из зданий на противоположной стороне улицы. — Взяли и отвели?

— Там всё было непросто, — устало возразил учёный. — Они довели меня по каким-то подземным тоннелям к какому-то огромному люку, вмонтированному в бетонную стену, после чего дали рацию, сказали вызвать «Лидера» и ушли. Я очень испугался, оставшись один, в темноте, посреди кишащего мутантами подземелья, и так кричал в эту рацию, что меня, наверное, услышали без всякой радиосвязи. Люк открылся, и меня впустили внутрь. И в бункере, кстати, мне тоже сначала не поверили. Правда, позже господин «Лидер» сказал, что он связался с этим отрядом, и они выразили готовность проводить меня в Раменки… вместе с вами.

— Значит, спецгруппа, которой нет, всё-таки есть, — усмехнулся офицер. — «Лидер» решил воспользоваться старой истиной: лучше недоговорить, чем солгать. Вячеслав Владимирович, что хоть это за люди были-то?

— Не знаю, — вздохнул доктор Иванов. — Я даже не знаю, сколько их всего. Я постоянно видел четыре-пять человек, но по их поведению и анализу происходящего было ясно, что их больше. Они все были… — учёный запнулся, подбирая определение, — очень странными. Бросалось в глаза, что все они очень высокого роста и крепкого телосложения, и цвет глаз у них был весьма редкий… больше серебряный, нежели серый. Я почти не слышал их голосов, между собой они почти не разговаривали, а те немногие фразы, что долетали до меня, имели совершенно несовременную лексику. Единственный, кто со мной говорил, был их командир, но и тот был крайне немногословен. И, пожалуй, ещё более странен, чем его подчиненные.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});