Огромный хаос - Владимир Михайлович Мясоедов

летучего корабля. Один раз цепочка подчиненных Олега оказалась прорвана толпой из четырех десятков покойников, удивительно дружно выбравшихся из своих могил, второй раз пришлось спешно присобачивать на место откушенное горло ротозея, решившего показать свою удаль в рукопашной против ходячего трупа, ну и уже под конец зачистки солдаты запросили помощи начальства столкнувшись с причиной смерти прежнего хозяина этих земель, возможно поспособствовавшего массовому поднятию всей остальной низшей нежити.

— А ведь вы были некромантом, батенька! — Сообщил пробивший собою крону деревьев Олег ходячему трупу, который от остальных обитателей данного участка тропиков отличался самым разительным образом. Те расхаживали в каких-нибудь обносках, которыми мародеры тупо побрезговали, а в некоторых случаях так даже и голышом, используя в качестве оружия руки либо зубы. А этот не только сжимал в руках массивный двуручный клинок, но и щеголял скрывающими почти все тело глухими темными латами, белые узоры на которых как-то подозрительно смахивали на черепа, ребра и прочие детали человеческого опорно-двигательного аппарата. — Или в вашем конкретном случае правильнее говорить, рыцарем смерти? Хотя какой же вы рыцарь, если изволили забиться в какую-то яму понеприметнее, замаскировали себя там, и уже после от ран издохли…А вы замаскировали! Иначе бы мимо таких трофеев мародеры точно не прошли.

Свои слова русский боевой маг сопровождал небольшими, но очень яркими и жарками сгустками огня, которые без перерыва метал в голову ходячего трупа. И пусть та была прикрыта надежным шлемом, через решетчатое забрало которого внутрь не могла бы пробраться ни стрела, ни пуля, но подобный пламенный душ ходячему мертвецу явно не понравился. Испустив раздраженно-недовольное ворчание покойник, в силу своего состояния и экипировки для простых солдат почти неуязвимый, прекратил преследовать подчиненных Олега, которые самостоятельно завалить подобного монстра шансов почти не имели, и развернулся к угрозе своему существованию. Угрозе относительно близкой, стоящей буквально на расстоянии пары десятков шагов и в гастрономическом плане крайне притягательной, ведь в качестве добычи сильный одаренный по всем пунктам выигрывал у обычных людей и даже ведьмака-десятника…

Мертвец надвигался на Олега обманчиво медленным шагом, волоча за собою по земле словно бы прилипший к черным металлическим перчаткам клинок…Но на последних метрах он внезапно совершил вперед рывок со скоростью, достойной атакующего гепарда, и лезвие зачарованного меча разрезало воздух со свистом, посылая впереди себя проекцию, сотканную из силы смерти…Чтобы только воздух они вдвоем и смогли разрезать, поскольку при приближении этого покойника Олег стрелой взметнулся в воздух, туда куда ходячий труп дотянуться никак не мог…Во всяком случае, пока не продвинется в своем развитии достаточно далеко, чтобы использовать сохранившиеся у него остатки магического дара для действительно дальнобойных атак. Или хотя бы пока не научится лазить по деревьям…Но шансы на это у дохлого воителя-аристократа были примерно одинаковые. Одинаково низкие.

— Ну, ты же не думал, что с тобой будут драться честно? — Продолжал разговаривать с покойником Олег, который в принципе мог бы данное существо в честном бою единолично уничтожить при достаточном напряжении сил…Только вот зачем ему было делать такую огромную ошибку и рисковать своей жизнью, ну или хотя бы чистотой доспехов? Зависший в воздухе летучий корабль уже маневрировал так, чтобы канониры могли с близкой дистанции выпалить ядром по стоящей внизу цели, своими гнилыми мозгами никак не способной сообразить, а что же ему делать дальше… — Огонь!

Наводчик орудия являлся не слишком опытным и раньше стрелял лишь по мишеням на тренировках. Порох, которым заряжали пушку, был сделан на недавно открытых военных заводах Нового Ричмонда и хорошим качеством не отличался. Ядро, бережно уложенное в ствол трофейной артиллерии, представляло из себя отходы металлургической промышленности, которым кое-как придали нужный размер и круглую форму…Все это не сыграло ни малейшего значения в тот миг, когда разогнанный выстрелом до умопомрачительных скоростей тяжелый снаряд оторвал башку немертвого монстра, представляющего из себя локальную угрозу всему живому и, в принципе, способного в одиночку вырезать не только первую попавшуюся деревню, но и какой-нибудь мелкий городок.

Интерлюдия

Причины рисковать

Интерлюдия. Причины рисковать.

— Выпьем за Тоша! — Провозгласил высокорослый пузатый и бородатый смуглый мужчина, поднимая к потолку ресторана огромную кружку с этим пенным напитком. — Он жил с честью и умер как герой, в битве с настоящим магистром, которого мы сообща таки уделали…Эй, Лу, морда китайская, не отлынивай! Пей до дна!

— Я не могу, Том, я же не ты… — Повинился его коллега, отличавшийся куда более скромными размерами и характерным азиатским прищуром. — У меня нет в животе встроенного пространственного хранилища для выпивки.

— Это плохо, надо смочь! — Непреклонно заявил любитель пива, чей голос был полон неистребимого техасского акцента…Который в этом помещении вряд ли бы кто-нибудь другой смог опознать. — Воистину, он был отличным парнем! Укладывал автоматную пулю в глазную щель шлема за пятьдесят шагов, неплохо держал барьеры, умудрялся воздух в нашем кубрике очищать до горной свежести даже тогда, когда гороховый суп тушеной капустой заедали, а я еще я остался Тошу три рубля должен…Э…А это у него имя или фамилия?

— Да кто его знает, может вообще прозвище, но человек он был действительно хороший, — с печальным вздохом азиат взглянул на полный пива бочонок со снятой крышкой. Американский коллега интерпритроивал его выражение лица по своему, и повинуясь движениям пальцев волшебника партия пенной жидкости из емкости сама перелетела в кружку осоловело щурящегося китайца. — Как стабилизировать пулю при стрельбе из автомата на дистанцию свыше двух сотен метров меня научил, причем абсолютно бесплатно… Пусть лопнет мой живот, и завтра с утра на моей голове станут отплясывать невидимые и неуязвимые злые духи, но за него действительно надо выпить! А еще за Карла, Фона, Оринамбура…

— За Оринамбура мы уже пили, — осторожно заметил третий и последний из мужчин, сидящих за одним столом. Тоном кожи и чертами лица он от разносящих напитки официантов не отличался, но посмей кто-нибудь из них оскорбить высокородного кшатрия панибратством или, скажем, уроненным на колени подносом — зарубил бы простолюдинов не раздумывая. — Сразу после людоящера Игсона и перед тем индейцем с пулемётом, который Обломанное Перо…Это же был тот немец с катаной, которого паром почти растворило, правильно? Я еще плохо разбираю вас, европейцев, но его хорошо запомнил…

— Не немец, а баварец, но да, — покивал американец. — И, пожалуй, за такого героя и второй раз выпить не грех, первым прорваться к магистру и попытаться