Сихирти (СИ) - Сергей Гончаров

Во время очередного избиения у Никиты в мозгах словно щёлкнул тумблер. Он прекратил чувствовать боль, бояться, думать. Встал, забрал плеть, словно палку у ребёнка, и принялся хлестать Сиси. Племянник императора с криками и воплями бросился в сторону Центральной Пещеры. Хозяин «Схватишек» гнался следом и лупил плетью.

Закончилось тем, что Никиту окружили воины и древками копий забили до потери сознания.

* * *

В жизни хозяина сети супермаркетов мало что изменилось. Сиси желал, чтобы человека «отпустили». О чём несколько раз даже напрямую сказал. Он ещё сильнее и чаще принялся его избивать. Зачастую без какого-либо повода. Различались побои теперь лишь степенью остервенелости. Если обычно племянник императора бил без злобы, то когда Никита что-либо делал не так, хлестал с особенным ожесточением. Его белёсые глаза сужались, губы превращались в тонкую линию. Любой посторонний наблюдатель видел: насколько жертве больно, настолько надзирателю приятно. Теперь большую часть времени Никита находился у знахарки, которая даже прекратила здороваться с племянником императора. Если бы не эта женщина, Сиси убил бы человека. При помощи её зелий, снадобий, кремов и отваров, раны заживали почти так же быстро, как и наносились. Видимо это и бесило надсмотрщика. И он старался, чтобы очередной удар плетью как можно сильнее, глубже и больнее рассёк кожу раба. Теперь в те редкие моменты, когда надо работать, бизнесмен меньше всего работал. Делал всё, чтобы нарисовать плохо или как-нибудь, но подпортить изображение. О старании забыл в принципе. Мулякал, что называется, левой ногой через правое ухо. И за это его били. И чем больше били, тем сильнее старался навредить подземному народу.

Как-то, в Тоннеле Далёкой Звезды, Никита нарисовал лошадь. Когда заканчивал последнее копыто, почувствовал тёплую струйку на спине. Резко повернулся, и струя ударила ему в лицо.

— Нравится моя моча, Шершень? — племянник императора истерично расхохотался. — Это мой тебе подарок на Пипюити! — довольный шуткой он перевёл струю на мешок с красками. Когда поток иссяк, помахал детородным органом перед человеком и лишь после убрал в штаны. — Знаешь, меня тут пучить начало, — погладил живот. — Чтобы когда я пришёл, всё было готово. Поняла тварь безродная?

Сиси плюнул в лицо человеку и с довольной ухмылкой ушёл.

Никита смотрел вслед надзирателю, пока тот не скрылся за поворотом Тоннеля. А потом стёр у лошади зубы и со злости нарисовал ей волчьи клыки. В мешок с красками лезть противно. Но Никита пересилил себя. Давно понял, что Сиси надоело следить за человеком. Ему хотелось проводить свою молодость вместе со сверстниками, а не торчать дни напролёт с рабом. Но и дядю боялся ослушаться. Остался лишь один способ избавиться от шершня — принудить к бунту, заставить дядю «отпустить» талантливого раба. И Никита чувствовал, что Сиси идёт верною тропою. Рано или поздно, но у бизнесмена не получится сдержаться. И тогда он будет избивать этого белоглазого выродка, до последней капли сил. Или пока тот не умрёт.

Хозяин «Схватишек» принялся рисовать вторую лошадь. В процессе того, как выводил круп, в голову пришла неожиданно-детская, а оттого весёлая мысль. Он дорисовал лошади половые органы самца. Причём такого размера, что ни одному слону и не снилось.

Вернулся Сиси. Когда увидел лошадей, то покраснел. Довольная улыбка выползла на его лицо.

— Ну, теперь я тебя забью насмерть, Шершень! — он похлопал плетью по ноге, прищурил белёсые глаза, словно приготовился окунуться в нирвану. — Готов, раб?

И в этот момент Никита отчётливо осознал, что единственный способ сбежать — Пипюити! День, когда все подземные жители, от мала до велика, перепьются кумыса. Только в этот раз праздник пойдёт по иному сценарию. Осталось лишь придумать, что делать после того, как все сихирти уснут.

Сиси принялся избивать человека. Изо всей силы. С оттягом. Так, чтобы плеть сдирала кожу целыми полосками.

* * *

Ночью Никита не мог уснуть. Частью из-за перевозбуждения от идеи, которую собирался воплотить в жизнь. Но в основном из-за побоев. На теле не осталось живого места. Спина после избиения превратилась в кровоточащее месиво. К лицу больно прикасаться. Левый бок дико ныл от ударов ногами, а в ушах звенело. Тоже от ударов ногами. Между ног поселилась слабая ноющая боль — последствие удачного попадания императорского племянника. На правом бедре Сиси оставил глубокий рубец — особенно сильный удар плетью. Знахарка долго колдовала над ранами. И, если б не она, бизнесмен бы точно не выжил. Вероятно, ей пришлось пустить в ход все знания и умения.

Обидно то, что на следующий день человека вновь изобьют. Об этом знали: и знахарка, и Никита, и императорский племянник. Вопрос в том, насколько сильно. И каждый из них догадывался, что очередное избиение может стать последним. Какой бы сильный организм не был у человека, какими бы знаниями не обладала подземный доктор, а бесконтрольная разрушающая сила всегда мощнее.

Постепенно мысли бизнесмена переключились на идею о снотворных таблетках в чане с кумысом. Он пока не задавался вопросом, каким образом сможет бросить их туда. Размышлял, что делать после того, как сихирти уснут. Взять заложника — первое, что приходило на ум. И казалось самым здравым решением.

Следующая мысль, мелькнувшая в голове избитого человека — вырезать всё племя подземного народа. Под чистую. Перед глазами пронеслись кровавые картинки. Но хозяин «Схватишек» знал, что, по-настоящему, не сможет этого совершить. Кравожадностью не вышел. Когда чувства чуть поостыли, решил, что будет лучше, если всех свяжет и…

А дальше не придумал. Представил, как стоит в Центральной Пещере, а вокруг лежат связанные сихирти. Мужчины, женщины, старики и дети.

«И что дальше?» — задал себе вопрос Никита.

Ответить не смог.

Следующие идеи были и вовсе фантастическими. Попробовать запустить космический корабль из Тоннеля Далёкой Звезды; пробраться на подлодку и вызвать по рации спасателей…

* * *

Проснулся бизнесмен, как всегда, от удара ногой под рёбра.

— Вставай, Шершень! — Сиси выглядел бодро, а серое лицо разрезала презрительная улыбка, будто смотрел на опустившегося бомжа. — Или ты сегодня не хочешь работать, тварь? Может, болит что-то? А, скотина?

— Нет, всё нормально, — выдавил Никита.

Он поднялся на ноги с таким чувством, будто всю ночь отпахал на каменоломне. Мучил голод, но про завтрак бизнесмен даже не спрашивал. Всё равно ответ известен наперёд.

Хозяин «Схватишек» молча поднял мешок с красками. Хмуро посмотрел в белёсые глаза надсмотрщика.

— Чего вылупился? — беззлобно бросил императорский племянник. — Шагай!

И они направились в сторону Центральной Пещеры. Один раз бизнесмен замедлился и получил удар плетью по спине. Боль пронзила каждую клеточку многострадального тела. Никита поморщился, но промолчал.

До места работы им дойти не дали. Стоило человеку и его надсмотрщику выйти в Центральную Пещеру, как они увидели необычное оживление. Множество воинов и почти все сихирти сгрудились вокруг императора. Жадно ловили каждый звук. Гоги давал указания воинам.

— Стой, Шершень, — скомандовал Сиси. — Если сдвинешься с места, забью насмерть! — и для острастки погрозил человеку плетью.

Племянник императора потрусил к дяде. Сразу пробиться к родственнику не получилось. Вначале жители не давали пройти, затем воины. Наконец он смог продраться. Император к тому времени умолк. Воины устремились к Тоннелю Выхода.

Никита стоял и ждал, когда Гоги наговорится с племянником. Сиси во время разговора недобро поглядывал на человека. Бизнесмен даже задумался, а не сотворил ли чего противозаконного? Начал лихорадочно вспоминать свои действия. Что мог наделать, чтобы до сих пор не получить побоев?

Сиси вернулся хмурый.

— Шагай, тварь! — ударил человека по сахарной косточке. Никита зажмурился от боли. Но больше постарался никак её не проявлять. Незачем радовать надсмотрщика. Бизнесмен сделал несколько шагов, когда получил ещё один удар. Кулаком по почкам.

— Просто так, — хихикнул племянник. — Настроение себе поднимаю, Шершень.

* * *

К обеду в Центральную Пещеру сошлись все сихирти. Лишь самые древние старики, да самые юные подземные жители остались по домам. В центре пещеры установили три п-образные перекладины. К каждой за руки и за ноги, привязали человека. Двух женщин и мужчину.

Никита с Сиси пришли последними.

— Стой здесь, — надсмотрщик остановился возле одного из стационарных факелов. — Сделаешь хоть шаг отсюда и… — многозначительно замолчал он.

— Помню, помню, — устало пробормотал бизнесмен. — Забьёшь насмерть.

— Именно! — погрозил плетью племянник императора.