Мороженое со вкусом чили (СИ) - Черника Лера

— Алло?

Это она. Та, что забрала мою любовь. Или это я забрала у нее? Кира смеялась и кокетливо флиртовала.

— Доброй ночи, могу я услышать Максима? — грубо поприветствовал ее Игорь, стуча пальцами по столу.

— Что? Макса? Знаете, он сейчас немного занят, — смущённо отозвалась Высоцкая. — Перестань! Отдай мои трусики!

Мне хочется блевать. Желудок затянуло, словно от резкого удара. Я прижала руку к животу и закрыла рот ладонью.

— Блюй сюда! — прошептала Вика, пихнув мне ведёрко для шампанского. Хорошо, что оно было пустым.

— Я понял, — его сухость пронзила стрелой. — Тогда передайте ему, что я звонил.

— Конечно! Ма-а-а-к-с! — секунд десять продолжался разговор и послышались ее стоны. Он скинул звонок и злобно положил мобильник на стол.

Меня выворачивало наизнанку. Вся жизнь пролетела перед глазами. Из глаз текли слезы. Двойное предательство только что вонзило в сердце острый кинжал. Провернул несколько раз вокруг своей оси, чтобы было ещё больнее. Он занимался с ней сексом прямо сейчас. Макс не страдал, не убивался, не пил и не называл своей "девочкой" несколько минут назад. Я придумала его. Придумала, что он пришел сюда. Закончив блевать, устало откинулась на спинку дивана. Покровская заботливо протёрла мне губы салфеткой. Никаких вертолетов. Ничего нет. Открыла глаза и посмотрела на потолок.

— Он убийца…Убил меня. Разрубил на куски сердце. Истоптал душу. Выплюнул, как невкусную конфету.

Впервые за несколько дней чувства вылезли наружу. Я шептала раз за разом. Тишина поглотила разум. Мозги совершенно не соображали. Глухой звук рингтона донёсся до мыслей.

— Алло? — Фролов злился. Его гнев, будто семечко прорастало дальше.

— Это Кира, невеста Максима. Извините, что не удалось поговорить. Я так понимаю, что вы его друг? — ее голос были для меня отравленными пулями.

— Да.

— Тогда послушайте внимательно. У него начинается новая жизнь. После свадьбы, мы уедем отсюда. Поэтому, прекратите ему досаждать, — она говорила холодно. — Очень сожалею, что вам пришлось услышать новость от меня, а не от него. Максим рассказал мне о неудавшемся романе. Я его простила и поняла, ведь так делают будущие жены. К тому же наш союз очень крепок, и никто не сможет его разрушить. Ни один мужчина не выдержит тоску, когда его любимая находится далеко.

Игорь смотрел на нас, слушая.

— Что вы хотите сказать? — сдержанно спросил.

— А то, что ему было жаль девушку. Вечный буллинг. Одногруппники постоянно унижали, тыкая, что она жирная. Социум, не принимающий ее такой. Естественно, она поверила первому попавшемуся парню и понадеялась на счастливое будущее.

— Ему было жаль? Он сам вам это сообщил? — он сжал зубы.

А я все вспомнила. Слова Калининой. Слова Фролова. Как люди смотрели на меня в магазинах, на улице, в Универе. Везде, где бы я не находилась. Меня никто не воспринимал, не принимал. От меня открещивались, как от заразной чумы. Заставляли покидать помещения, потому что гостям противно видеть толстую девушку. Как не могла выбрать себе одежду в торговых центрах, потому что нет таких размеров. Не стеснялась только Вика и Громов. Хотя, мне казалось, он был искренним, но проматывая наше время, он ловил косые взгляды. Черт. Правильно, говорила мне мать, что у меня нет мозгов. Я просто поверила, так как мне было одиноко. И я тоже хотела своего счастья.

— Да. Так что оставьте его в покое. У него уже есть отношения, — напоследок ответила Высоцкая и закончила их разговор.

Ему было меня жаль. Правда звонкой пощечиной ударила по лицу. Точка поставлена. Надежда, которую люди испытывают, шлейфом растворилась в пространстве. Исчезла раз и навсегда. Макс испытывал жалость, а не любовь. Конечно, как я могла подумать, что такой парень сможет полюбить кого-то вроде меня.

— Любви не существует. Ее придумали в книгах для таких наивных, как я. Знаешь, Игорь, ты был прав, — усмехнулась, а по щекам текли соленые дорожки. — Никто не полюбит жирдяйку.

Я закрыла глаза, проваливаясь во тьму дальше. Зачем жить, когда у тебя ничего нет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

***

Дни перемешались друг с другом. Осень заканчивалась дождем. Все новости сообщали о предстоящей дорогой свадьбе с сыном известного акционера Москвы. Проносились по телевизору кадры с общими фотографиями семьи. Счастливая Кира отвечала на интервью, демонстрируя заветное кольцо и обещала, что это будет самая масштабная свадьба всех времен. Рассказывала про свадебное платье от известного итальянского дизайнера. Хвасталась девушкам фотографиями из социальных сетей, где получала огромные букеты и шикарные люксовые подарки от жениха. Вика старалась выключать телевизор, когда я входила в комнату. Мы не поднимали тему. На стрессе мой вес уменьшился. Появились темные круги под глазами. Скоро наступит декабрь и мой день рождение. Время, когда я на год стану старше. Но мне не хотелось жить. Я смотрела на себя в зеркало с большим отвращением. Била их кулаком, разбивая руки в кровь. По несколько часов пряталась в ванной под душем, только бы смыть воспоминания. С силой сдирала кожу мочалкой до ссадин. Было время, когда я разрыдалась перед ребятами. Упала на колени и выла белугой. Бросалась в окна лишь бы закончить свои мучения. А потом просто на просто перестала вставать с постели. Покровская вызвала мне врача на дом. Тот выписал рецепт с успокаивающими лекарствами и сказал, что это психоз. Если симптомы ухудшатся, то мне следует обратиться к психиатру. Мне было совершенно плевать. Засыпала, просыпалась и опять засыпала. Вика приносила поднос с едой и пыталась меня накормить с ложечки, но я отворачивалась и спала дальше. Пришла в себя более-менее через пару дней. Фролов сидел в кресле, а она дремала на диване.

— Соня? — Игорь подорвался и встал напротив меня. Я машинально отстранилась, как будто он мог сделать мне больно.

— Я проголодалась, — сипло произнесла. — Не обращай внимания.

— Давай я. А ты посидишь, — он прижал палец к губам и кивнул в сторону Вики. Она перевернулась на другой бок.

— Хорошо. Спасибо, — кивнула и последовала на кухню.

Фролов закрыл тихо дверь и отправился следом. Я села за стол.

— Что ты хочешь? — залез головой в холодильник и выбирал продукты.

— Яда. Чтобы побыстрее сдохнуть. — Без эмоций сообщила свою мысль, вперившись взглядом на солонку с солью.

— Этого я тебе точно не приготовлю, — хмыкнул.

— Жаль. Я так надеялась на твое сострадание.

— Соня, — прервал. — Давай поговорим, м?

Он сел напротив и сложил руки в замок. Отвела взгляд и посмотрела на него. Его лицо изменилось. Уставшие глаза, тусклый цвет кожи, осунувшееся вниз форма округлости. Губы потрескались и побледнели. И в этом виновата я. Довела их до нервного истощения. Они оба переживали за мое состояние. Мне стало тошно. От эгоистичности поведения. Они же ни в чем не виноваты, а наоборот, поддерживали и были рядом. Но ничего не могла с этим сделать.

— О том, что он мудачила, ловко проникающий в самое сердце? Или о том, что я не заслужила быть любимой, потому что людям на самом деле меня жаль?

— Во-первых, кто тебе сказал, что ты не заслуживаешь любви? — его брови сомкнулись на переносице.

— Ты. Калинина. Моя мать, — пожала плечами.

— Во-вторых, тебе нужно перестать изводить себя. У тебя есть подруга, которая каждый день переживает. Есть целая жизнь впереди.

— А если я не хочу этой жизни? — потерла руками лицо, отгоняя усталость.

— Слушай, я не спец по любовным советам, — прочистил горло. — И мое мнение ничего не значит. Но пора возвращаться, Соня. Он не достоин того, что с тобой сейчас происходит. Он не имеет права наслаждаться страданиями. Он — никто. Эй, ты выше этого. Ты сильнее. Да, я был не прав в прошлом, когда поступал, как последний подонок. Но ты дала мне шанс, — усмехнулся. — Так дай шанс и себе. Восстань птицей феникс из пепла. Заставь его сожалеть. Поставь на колени и стань лучшей версией себя.

Он только что извинился? Ого. Игорь умеет поражать. Он не такой как раньше. Зверь, скрывающий доброе, чистое сердце.