Мороженое со вкусом чили (СИ) - Черника Лера

— Фролов! — Вика подошла к нему. Он повернул голову. — Спасибо, что пригласил. И…

Она замолчала. Тишина затянулась, и Игорь снова кивнул, а затем ушел.

— И что это было? — подняла бровь, смотря на нее.

Она подошла к столу, взяла бокал и полностью выпила. Протерев пальцами кончики губ, выпалила:

— К черту все.

***

Вика не разговаривала. Точнее изучала меню. В дверь постучали и к нам зашла невысокая рыжая девушка с волнистыми прядями. Ее глаза ярко накрашены красно-золотыми тенями. Губы подведены коричневым карандашом с красноватым блеском. На щеках сверкали блёстки. Миловидное лицо с аккуратненько носиком. Татуировка на руке с пером. Вместо обычной одежды униформа официантки из старых фильмов.

— Добро пожаловать в "Небар". Меня зовут Оксана. Я ваша официантка, — представилась она и согнула руки в локтях, держа блокнот с ручкой. — Готовы сделать заказ?

— Да, можно мне, — Покровская опустила глаза на меню. — "Нецезарь с цыпой", "Острые на язычок" и "Баста с кроватками". И добавьте у бармена Игоря ещё пару коктейлей.

Оксана быстро записывала ее заказ и повернулась ко мне.

— А вы?

— Я буду, — пробежалась взглядом. — "Много палок" и "Паста Ла Виста".

— Желаете десерт?

— Нет, — улыбнулась.

— О да, я очень желаю один десерт, — пробубнила Вика. — Одного вампира за баром.

Оксана опустила глаза. На ее щеках появился румянец от смущения. Дописав, поблагодарила и поспешно вышла. Она смотрела за окно, и я вместе с ней. Фролов танцевал. Двигал телом так, будто занимался любовью. Плавные движения бедрами, а затем грубые и сексуальные жесты, словно он с кем-то трахается. Облизнув большой палец, он провел им по своей оголенной коже ближе к гениталиям. На его губах появилась соблазнительная ухмылка для очаровательного образа. Откровенно пошлый взгляд раздевал пищащих от удовольствия посетительниц.

— Придурок.

Покровская придвинула бокал к себе и запихнув трубочку в рот, выпила половину. Я наблюдала за ней. Глаза потускнели, пульс сильно бьётся на шее, а пальцы дрожат.

— Это его работа. Ты ревнуешь? — прищурилась.

— Нет, — резко выкинула трубочку и залпом выпила остатки.

Через пять минут ее уже не остановить. Она танцевала в комнате, как ненормальная. Держала в руке бокал с коктейлем и извивалась под песни. Моя голова плыла после двух выпитых напитков. Глаза слипались от тяжести, но я прислонилась к окну затылком и смотрела на нее. Сколько же она хранит в себе боли? Сколько скрывает в своих танцах чувств? К нам зашла Оксана с подносом закусок, а следом появился Игорь. Они беседовали. Он, заметив, что Вика танцует, двигая бедрами, остановился. Я не стала ее отвлекать. Пусть посмотрит, а она выпустит весь пар. Покровская повернулась спиной и танцевала с закрытыми глазами, иногда отпивая из бокала. Подпевала знакомым песням, а потом шептала:

— Ненавижу тебя. Ненавижу.

И вновь бросалась в омут. Официантка расставляла тарелки, пока Фролов наблюдал, не отрываясь за ней. Я прикусила губу, вспомнив, как Макс пожирал глазами меня. Нет. Мне нельзя о нем думать. Нельзя вспоминать. Взяв только что принесенный коктейль, выпила его наполовину и облегченно выдохнула. Забыться. Пора потерять свой контроль и сорвать с себя наручники. Здесь его нет. В моей жизни его нет. Вика выдохлась и остановилась.

— Фух, устала. О, уже все принесли. Отлично. — Взяла из блюдца куриное крылышко и макнула в соус, а потом с большим аппетитом и смачно, обхватив его губами, принялась кушать. — М-м-м… — сорвался стон блаженства.

Я подала ей знак, чтобы она обернулась. Она так и сделала. У дверей стоял Фролов и откровенно сверлил взглядом зеленых глаз. Между ними витала сумасшедшая химия. Разряды накаляли атмосферу вокруг. Ещё чуть-чуть и здесь образуется мощнейший взрыв.

— Господи, да трахнитесь вы уже, — полупьяным голосом вырвалось у меня. — От вас так и прёт животным сексом.

Они оба изумлённо посмотрели на меня. Я хихикнула, и задергала бровями. Перед глазами плыло. А внутри разгорался жар. Мне было хорошо. По-настоящему хорошо за последнее время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Идите отсюда, пока я сама вас не выгнала. — Махнула им руками. — Иначе мне придется позвать охранника и сказать, что вы занимались здесь самыми неприличными вещами.

Я расхохоталась и заставила их уйти. Прогнала, потому что начиналась чертова истерика на пьяный мозг. Попросила Вику подождать и выпить пару коктейлей у бара. Оставить меня одну. Из сердца вырвался вой. Обняв себя за плечи, сжалась в комок и легла на диван. Слезы текли ручьем, размазывая макияж. Но мне плевать. Боль резала, била, уничтожала меня. Поедала, словно давно изголодавшийся зверь. Весь воздух исчез из лёгких при новом приступе слез. Приподнялась на локте и дотянувшись до бокала, залпом, трясущимися губами заглотила алкоголь. Ещё. Мне нужно ещё. Сквозь музыку и толпу услышала, как охранник пытался кого-то остановить.

— Здесь занято.

— Мне плевать, — рявкнул до боли знакомый голос. Пьяный, не соображающий.

Что-то внутри кольнуло. Дверь распахнулась нагло и по-хозяйски. Громов прошёлся взглядом по комнате. Я спряталась под столом как смогла и смотрела на свою галлюцинацию. Сколько я выпила? Он закрыл дверь и опустился на пол, прислонившись затылком. В руках бутылка виски, выпитая наполовину. Стоило ли мы выйти из своего укрытия? Одной частью мозга понимала, что это плохая идея, а вторая, готовая постоять за себя, кричала действовать. Да пошел он.

— И какого хера ты заявился именно сюда? — я села на диване и попыталась посмотреть на него полупьяными глазами.

На лице Макса появилось разнообразие эмоций, чего сама никогда не видела. Он перевел взгляд на меня и начал хохотать, как псих.

— Охренеть, не встать. Я теперь ещё и глюки ловлю, — хриплый смех продолжался.

— Ага, я буду твоим вечным глюком в страшных снах, — еле запихнула картошку в рот. — А ещё заставлю сожрать килограмм мороженого с перцем.

— Соня? — он подлетел ко мне и рухнул на колени перед диваном. — Ты моя, чертова, галлюцинация…

— О, только не говори мне, что ты страдаешь, — съязвила и закатила глаза. — Невеста не может справиться с твоими кошмарами по ночам?

— Моя девочка… — Макс уронил голову рядом с моими ногами.

— Я больше никогда не буду твоей девочкой, Громов. Запомни это. Ты сам сделал свой выбор. — Прошептала, сдержав желание прикоснуться к нему. Прильнуть в объятия и еще раз запомнить вкус его губ.

Я не заметила, как задремала после выпитых коктейлей. Возможно, словила мираж раз видела Макса, будто наяву. В комнате царила пустота и только запах его одеколона вместе с виски остался у меня в памяти.

Глава 20

— Он был здесь, — сокрушенно мямлила. — Был.

— Ты о чем, Соня? — недоумевающе, Покровская, усаживала меня на диван. — Эй… — она пару раз ударила по щекам ладонью, чтобы привести в чувство.

— Как она? — хмурясь, Игорь сел напротив, протянув стакан ледяной воды.

— Бредит. Она много выпила, — приложила к моим губам стакан. — Пей. Тебе полегчает. Так и знала, что нельзя было оставлять ее одну.

Холодная жидкость остужала разгоряченный желудок. Комната кружилась. Облокотившись на нее, шмыгнула носом.

— Макс был тут…

— Громов? — помрачнел Фролов и метнул взгляд на дверь. — Ты уверена?

— Нет, — прошептала. — Он мой мираж. Мое наказание. Моя боль.

— Тише. Тише. — Вика успокаивающе гладила меня по волосам, прижав к себе покрепче. — Ты можешь позвонить?

Он кивнул. Краем уха слышала, что его пальцы набирают текст в телефоне. Противный пищащий звук раздражал. Тошнота подкатила к горлу.

— Меня тошнит…

Последовали гудки. Сердце замерло от ожидания. Либо он был здесь и это не моя больная фантазия, либо я сошла с ума, раз вижу его образы везде. Скрестила пальцы. На звонок никто не отвечал, но на последней секунде, мы все услышали звонкий женский смех: