#Стафф - Лаура Граф

пристыженно опустила глаза. Люба, Анна и Альберт стали невольными свидетелями этой сцены. Анна почувствовала, как Люба напряглась, готовая к атаке, дабы защитить своего детеныша, но батлер вовремя перехватил ее руку.

– Даже не смейте. Я сам со всем разберусь… – с этими словами он зашел в столовую и мягко обратился к Василине: – Что случилось? Вы чем-то расстроены, мадемуазель?

– Нет, все в порядке, – шмыгая носом, быстро ответила Василина.

– Альберт, вы собираетесь выяснять настроение и самочувствие горничной здесь? Может, вы будете делать это вне зоны моего отдыха? – высокомерно заметила Ангелина.

– Мадемуазель Ангелина, моя настоятельная к вам просьба – не вмешиваться в мою профессиональную этику, указывая, когда мне следует проявлять человеческие качества, а когда – нет, – грозный батлер сверлил девушку испепеляющим взглядом. Таким Анна еще никогда не видела Альберта. Даже она съежилась, услышав стальные нотки в его голосе. Ангелина решила промолчать, поняв, что может сейчас натолкнуться на серьезную проблему в лице Альберта, за которого Юлиана встанет горой, только бы проявить свое превосходство над ней и показать, что право голоса в этом доме принадлежит исключительно ей и никому более.

– Что здесь происходит? – пришедшая в столовую Юлиана мигом оценила представшую перед ее глазами картину.

– Все в порядке, Юлиана Сергеевна… Я пытаюсь научить Василину правильно прислуживать, – батлер старался сгладить ситуацию.

– Почему вы плачете? – Юлиана вопросительно взглянула на девушку, которая продолжала молча лить слезы.

– Мне просто нездоровится… – обманула Василина.

– Ладно, можете идти.

Василина взяла поднос и вышла из столовой, столкнувшись с матерью у выхода. Ни слова не говоря, Люба обняла дочь, и они отправились на кухню. Батлер и Анна также покинули хозяйскую столовую.

Когда в столовой остались только падчерица и мачеха, Юлиана обратилась к Ангелине:

– Унижая детей прислуги, ты унижаешь весь персонал даже больше, чем если бы ты унижала их самих… Ты переходишь границы, а это недопустимо при построении правильного менеджмента в доме. Если не научишься выстраивать – наживешь кучу врагов и однажды, возможно, проснешься с перерезанным горлом, – почти шепотом проговорила Юлиана и, последовав примеру стаффа, покинула столовую.

XXXVII

То, чего так боялись Анна, Гуля и Альберт, свершилось, и Василина стала женщиной, но, к сожалению, не с тем мужчиной. Не осознавая всей тяжести последствий, которые проявились в ближайшее время, и сгорая от желания, девушка подарила мажору свою единственную ценность – честь. Несколько ночей подряд она тайком ото всех провела в обители своего возлюбленного. Поначалу Егору нравилась невинная девушка, но, как всегда, он быстро пресытился, и вся страсть улетучилась, сменившись полным равнодушием, а порой и жестокостью по отношению к его вчерашней возлюбленной. В силу своей неопытности Василина принимала его настроение за усталость, придумывая нелепые оправдания любимому. Однако вскоре такое отношение стало отражаться на ее самочувствии, и за какой-то небольшой промежуток времени девушка изменилась до неузнаваемости: она осунулась, перестала смеяться, часто плакала, страдала бессонницей и очень мало ела. Люба видела, что с дочкой происходит что-то неладное, однако на все ее расспросы Василина отвечала уклончиво.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды во время обслуживания за столом Василину, подававшую тарелки Анне, не вырвало, да так, что она чуть не испачкала костюм Юлианы.

– Какой ужас! – Вадимова была ошарашена произошедшим, как если бы возле нее приземлился НЛО – настолько кошмарным ей показалось случившееся.

– Уфф… У меня даже аппетит пропал, – заявил недовольно Егор и, выйдя из-за стола, ушел к себе в комнату под осуждающим взглядом Анны.

«Вот сво…» – подумала Анна и принялась вместе с Ксенией приводить девушку в чувство.

– Я помогу ее отнести, – неожиданно заявил Константин, чем удивил не только прислугу, но и свою семью.

– Какая в этом необходимость, есть же Альберт! Ты запачкаешь свой костюм, – возмутилась Юлиана. – Да где же он, в конце концов? – Женщина нажала кнопочку вызова, и тут же перед ними возникла мощная фигура Альберта. Батлер сразу же оценил ситуацию и, ни слова не говоря, поднял на руки полуживую Василину.

– Неужто залетела? – высказала догадку Ангелина, которая до этого хранила молчание, лишь передергивая плечами от отвращения.

– Похоже, что так… – злорадно добавила Виктория, которая терпеть не могла Любу и весь стафф в целом, кроме себя любимой.

Догадка Ангелины оказалась верной. В тот же день доктор объявил, что девушка находится в новом, непривычном для нее статусе, и посоветовал скорее пройти обследование. Шокированная новостью Люба, заламывая руки, пыталась выудить у дочери имя отца ребенка.

– Как? От кого? – женщина едва сдерживала себя.

Анна и Ксения пытались ее успокоить, а Василина лежала на кровати, хлопая ресничками и изумленно глядя на всех присутствующих. Когда же первая реакция прошла, на ее лице, еще недавно отражавшем глубокую скорбь, стала появляться тень улыбки: это был ребенок от любимого. Люба продолжала ждать ответа дочери, затаив дыхание.

Решившись наконец сказать правду, Василина опустила голову и тихо призналась:

– Егор.

Люба уставилась на дочь:

– Какой Егор?

– Вадимов.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Люба стояла словно пораженная громом.

– Как? Это что же получается? Ты, бесстыдница малолетняя, залезла в постель к хозяйскому сыну? – голос Любы приобретал опасную тональность, переходя в крик.

– Мам, я… – попыталась оправдаться Василина, но женщина и слышать ничего не желала.

– Замолчи! Я с тобой потом поговорю! И близко не подходи к этому мерзавцу!

Женщина метала громы и молнии, которые поражали всех находившихся в этот момент в душной и тесной каморке той, которая с шести утра и до поздней ночи не отходила от плиты, угождая желудкам своих хозяев. Взглянув в этот момент на Любу, Анна поразилась произошедшим с ней переменам. Под тяжестью услышанного женщина как будто постарела лет на десять: она ссутулилась, а на лице отчетливо проступили все морщинки.

– Пойдемте. Оставим ее одну. Пусть поразмыслит о содеянном, если она вообще способна мыслить, что маловероятно, учитывая услышанное мною, – бросила на ходу женщина и вышла вместе с Ксенией. Анна еще раз взглянула на девочку, растерянно провожавшую взглядом мать.

– Вы тоже думаете, что я бесстыдница? – задала девушка вопрос Анне, с надеждой глядя ей в глаза.

– Я думаю, что ты еще очень маленькая, чтобы отвечать за свои поступки. А вот Егор должен… – с этими словами Анна вышла из комнаты – и тут же попала на допрос к Альберту, давно подозревавшему интересное положение девушки.

– Какой у нее срок? – Альберт в упор смотрел на Анну, требуя немедленного ответа.

– О чем вы?

– Я все знаю. Надо быть полным дураком, чтобы не заметить очевидного: у Любы глаза на мокром