Второй (СИ) - Соль Вероника

— Но ты вообще могла отказаться! Зачем было…

Она неожиданно больно ударила его ладонями в грудь.

— Ты что, не слышишь? Ничего уже не изменить, зачем ты твердишь одно и то же? Просто скажи ты наконец, что поучаствовать разок в битве — это ничего страшного, что мы справимся, что мне хватит сил, или что Агда сама всё сделает и моя помощь даже не понадобится. А ещё лучше — что, что бы ни случилось, ты не дашь меня в обиду и всё будет хорошо!

Он открыл рот, чтобы спросить: «Ты что, серьёзно?», — и тут же закрыл. Раскрасневшаяся, растрёпанная, она смотрела даже не вопросительно — требовательно. К счастью, недолго: рывком притянув его ближе, она спрятала лицо у него на плече. Эфир музыкально искрил и переливался неровными вспышками: она ждёт. Так вот зачем весь этот разговор? Она боится и ищет поддержки? У него? Не зная, куда деть руки, он неловко коснулся её спины. Взамен всего, чего он от неё хочет, он даже не может что-нибудь соврать. Разбирается она в людях, как же.

— Хочешь… — Он старался смотреть вперёд, в небо над морем, не замечая давящего с двух сторон камня. — …Если с тобой что-нибудь случится, я убью всех? Хадега. Софию, если надо. Того мудака из Саха…

— Остановись.

Он послушно замолчал. А она, вздохнув, перестала звенеть вопросом и расслабилась под его прикосновениями к маленьким позвонкам под тонкой тканью, к гладким волосам с запахом летних дюн. Он выждал, сколько смог. Наверняка момент всё ещё неподходящий — но она же и так всё знает. Он погладил её спину более основательно, согревая ладонями и захватывая новые области.

— Пока не поздно: ты очень дорожишь этой юбкой?

— Там сзади застёжка.

— Ах, сзади?..

========== Глава 11. Новый рассвет ==========

Шорох сухих листьев по мрамору: двуглавый король вздыхает — запускает руки в густые локоны. Медлит величественно — сжимает тонкие пальцы. Хруст сломанного льда, дробь багряных капель по холодным волнам, мёртвые глаза смотрят в живые, погружаясь в синюю глубину, где на дне вместо песка белеют сотни костей. Голова двуглавого короля ложится на них мягко, словно в упругий мох, на лоб со стуком каблука о пол опускается власть — изломанный контур, пять металлических углов… Или нет? Игра скупого света очерчивает прозрачную грань…

Офелия проснулась резко, уже сжимая в кулаке хрустальный кулон, с которым в последнее время не расставалась. Это он — это хрусталь лежал на дне среди костей? Нет-нет-нет. Бесполезные глупые сны, которые можно понять только после того, как всё уже произойдёт. Зачем ей вообще было это видеть, зачем сегодня?

— Приснилось что-то? — спросила Ньёра, соседка по комнате, взглянув на неё через отражение в зеркале, перед которым расчёсывала свои бесконечно длинные волосы.

Офелия мотнула головой и виновато улыбнулась. Не к месту вспомнилась бытовавшая у низших примета — наслушалась она их за время работы! — что якобы первый человек, с которым заговоришь утром перед важным событием, невольно предскажет его исход. Само собой, это неправда, но лучше сегодня вообще ни с кем не разговаривать, и уж точно не про сны. Обойдётся как-нибудь без предсказаний, кому там оторвут голову и чьи кости окажутся на морском дне.

Сейчас бы снова уснуть, чтобы отменить, переиграть тревожное пробуждение, или хотя бы полежать под одеялом ещё несколько минут, воображая, что впереди самый обычный, даже немного скучный день, а за ним сотни и тысячи таких же, но Офелия боялась, что Ньёра ещё что-нибудь скажет, поэтому стремительно вылезла из постели и скрылась в ванной. На самом деле, ей даже хотелось — хотелось бы — пообщаться: Ньёра тоже была эфирным магом из Каэлида, училась в Фаэранте на курс или два младше и бежала на материк неполный год назад. Уж конечно, им было что обсудить: жизнь на родине и жизнь в изгнании, новую и старую работу, Совет, общих знакомых и преподавателей… Но только не сегодня. Нельзя, неправильно болтать сейчас о всякой ерунде. Глядя на своё бледное отражение с зубной щёткой, Офелия задумалась, не было ли у низших каких-нибудь примет относительно утреннего туалета. Чистишь зубы, держа щётку в правой руке, — проживёшь долго и счастливо, в левой — жди беды? Нет, кажется, ничего такого. Придётся просто делать всё как обычно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда она вышла из ванной комнаты, Ньёры уже не было, только расчёска лежала на столике перед зеркалом. Звёздное небо за окном пока не выказывало признаков рассвета, но это не радовало. Малодушно задёрнув штору, чтобы не ловить взглядом чёрную пустоту, Офелия как можно быстрее оделась и выскочила в коридор.

Гостевые этажи Башни напоминали Шаннтог своими галереями с комнатами по одну сторону и окнами по другую. Только камень стен здесь был гладко отшлифован, умножая размытые пятна светильников, вместо углов — плавные изгибы, а под ногами — ковёр пурпурного цвета. Было странно почти не слышать своих шагов, как будто идёшь не по каменному полу, а по — мху? Или лёгкому слою свежего снега… только красного.

Офелия ускорила шаг. Впереди неярко светился внутренний портал, который доставит её в холл на первом этаже, место сбора. Ещё ближе к неизбежному. Но ждать в одиночестве оказалось настолько хуже, чем в компании, что к порталу она почти бежала, — пока её не заставила замереть новая неприятная мысль. Если сейчас, что уж скрывать, она едва держит себя в руках, то что она почувствует, оказавшись в помещении с ещё тридцатью или сорока магами, знающими, что не все из них будут живы через пару часов?

Закусив губу, она рассматривала носки своих полусапожек на красном ковре. Разумеется, у неё хватит опыта, чтобы отделить чужие эмоции от своих. Это база. В крайнем случае можно будет потратить капельку энергии на какую-нибудь успокаивающую технику. Вот только есть вероятность, что в первую секунду она обезумеет от страха и телепортируется домой в Каэлид раньше, чем успеет подумать… Ах, из Башни же нельзя телепортироваться. Тогда неважно. Тогда будь что будет. Она подняла голову, сделала глубокий вдох, зажмурилась и шагнула в портал.

Тихое жужжание голосов, ночная свежесть сквозь открытые окна и прорва пьянящей стихийной магии. Напряжение, холодная собранность. Воодушевление, льющееся теплом из груди в кончики пальцев, колкие пузырьки возбуждения, от нетерпения потягивает в мышцах. Офелия открыла глаза. Ошибки нет, она действительно попала на первый этаж Башни, в круглый холл, в котором собрались готовые к скорой кончине маги Альянса. Они стояли группами или по одному, одни лениво переговаривались, другие оживлённо спорили, кто-то что-то жевал.

— Фамилия?

Немного сбитая с толку, Офелия пыталась подобрать ёмкое определение всем присутствующим и не сразу поняла, что вопрос обращён к ней. Задавал его паренёк, похожий на торговца: бойкий, довольный собой и одновременно услужливый. Тут же обнаружился и «прилавок» — стол, покрытый кроваво-красным бархатом, – это что, цвет сезона в столице? — с разложенными на нём нательными артефактами.

— Шенди, — ответила она рассеянно.

Паренёк — наверняка прошлогодний выпускник, может, даже Шаннтога, — заглянул в бумажку, которую держал в руках, затем выудил из представленного на столе многообразия два кулона на одинаковых кожаных шнурках.

— Базовый набор: маскирующий и для связи, он же для телепортации, — озвучил он.

— Спасибо, — бросила Офелия, принимая артефакты: плоский деревянный круг величиной с карманное зеркальце, инкрустированный жёлтым металлом, и совсем небольшой шарик стального цвета.

— По желанию можно добавить ещё какой-нибудь. Есть стандартные для атаки и для защиты.

Офелия призадумалась. Ей никто не говорил, что Альянс будет использовать стандартные артефакты. С другой стороны, им не говорили почти ничего. От каждого требовалось только делать то, что он лучше всего умеет, и делать это наилучшим образом. Очевидно, вплоть до того, чтобы прибегнуть к вспомогательным средствам. Она скользнула взглядом по залу. Интересно, здесь кто-нибудь повесил на шею расписку в собственной неуверенности?