Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов - А. Передрий

Резниковский:

— Сева, я дам тебе только два билета. Высоцкому я не могу.

Сева Абдулов без всякого сопротивления и лишних вопросов взял два билета и ушел. Вероятно, друг Высоцкого Сева Абдулов не раз сталкивался с подобным явлением.

Я был настолько возмущен, что очень зло сказал:

— Моня, я никак не могу понять, кто имеет больше права присутствовать и выступать на таких «посиделках», если не Володя Высоцкий?

— Борис, не думай, что я ценю Володю меньше, чем ты, — ответил обиженно Резниковский, — но за прошлые «посиделки», на которых был Высоцкий, я получил выговор. Вчера мне позвонили из ЦК партии и предупредили: если в этот раз будет в ЦДРИ Высоцкий, я лишусь работы...»

Мало кому известно, что Борис Сичкин — участник Великой Отечественной войны. Прошел ее всю — в составе концертной бригады. С лихвой пришлось хлебнуть ему всех тягот военного времени: отступление, бомбежки, наступление, мороз и голод... Довелось повоевать под Курском, Сталинградом, в Польше.

Однажды фронтовая судьба свела артиста Первого Белорусского фронта с самим маршалом Г. К. Жуковым, командующим этим самым фронтом. И не просто встретиться с Георгием Константиновичем, а еще поприсутствовать на встречах маршала с союзниками — Эйзенхауэром, Бредли, Монтгомери. Сичкин вспоминал, что Жукову очень нравились танцы, пародии, пение молодого одессита (хотя сам артист родом из Киева).

Сам ее прошедший, Борис Михайлович никогда не упускал возможности встретиться с участниками той страшной Войны, всегда с удовольствием с ними общался. Им было что вспомнить и о чем поговорить...

Как-то судьба свела артиста с отцом Владимира Высоцкого — Семеном Владимировичем Высоцким: «Володя никогда не оставался в изоляции. У него были верные и преданные друзья, и, прежде всего, родные.

Помню, после моего выхода из тюрьмы я был приглашен на обед в семью популярной певицы Капитолины Лазоренко (она была знакомой Владимира Высоцкого —' как-то поэт с Мариной Влади снимали у певицы жилье. — А. П.). Там меня познакомили с отцом Володи. Я до сих пор не могу забыть, что этот боевой полковник не назвал мне своего имени-отчества, а представился:

— Отец Владимира Высоцкого.

Мне послышались в его словах и отцовская гордость, и отцовская боль...»

Интересно воспоминание Бориса Сичкина — в свете последних публикаций, свидетельствующих о довольно непростых, особенно в последние годы жизни Владимира Высоцкого, его личных отношениях с отцом...

Артист продолжает: «Я не могу себя причислить к близким друзьям Высоцкого, хотя мы регулярно встречались и даже работали в одних фильмах. В Ленинграде мы пошли на рынок купить фрукты и случайно попали в павильон, где продавались гуси. Мне пришла в голову озорная идея. Я сказал Володе:

— Сейчас я сделаю так, что все торговки будут между собой ругаться.

Я подошел к первой попавшейся торговке, взял гуся, посмотрел на него внимательно и сказал:

— Моя жена поручила мне купить гуся с жирной жопой.

Торговка немедленно повернула гуся задом.

— Разве это вам не жирная жопа?

— Хорошая жопа, но хотелось бы пожирней, — ответил я.

— Гражданин, — крикнула соседка, — идите ко мне! Уверяю вас, здесь на базаре такой жопы вы не найдете.

— Ишь ты, — возмутилась третья торговка, — самая жирная жопа у меня.

Я поворачивал очередного гуся к себе задом, одним глазом заглядывал внутрь, а другим на Володю Высоцкого, который уже рыдал от смеха.

Наконец я объявил:

— Лучше позвоню жене, пусть она придет и выберет жопу себе по вкусу.

Мы ушли, но еще долго над павильоном носилось слово «жопа».

В городе Запорожье, на скамейке рядом с рестораном, оказались Володя Высоцкий, Марк Бернес и я. Рядом в ресторане шумела свадьба. Нам со скамейки было все видно. Я решил повеселить Высоцкого и Бернеса и зашел в зал, где празднуют свадьбу, поцеловал невесту, посадил ее на руки и поднял тост за молодых.

Все выпили. Я танцевал со всеми женщинами, обнимался с какими-то мужчинами, поднимал тосты, пил с женщинами на брудершафт, устраивал массовые танцы, черт знает что творил и ушел.

Высоцкий и Бернес хохотали и никак не могли понять, как это возможно.

Я им объяснил, что на свадьбах никто ничего толком не знает. Родственники невесты думают, что ты гость со стороны жениха, гости жениха не сомневаются, что ты со стороны невесты, а ты с улицы...»

В 2010 году в новгородском издательстве «Деком» вышла книга Максима Кравчинского и Александра Сингала «Борис Сичкин: «Я — Буба Касторский», посвященная жизни и творчеству актера. В ней есть глава «Слово о Высоцком». Усилиями неутомимого высоцковеда из США Марка Цыбульского, попросившего Сичкина незадолго до его ухода из жизни поделиться воспоминаниями о поэте, мы узнаем некоторые новые подробности общения Бориса Михайловича с Владимиром Высоцким. Воспоминания эти и помещены в книге о Сичкине.

Артист вспоминал: «В моем доме бывала вся богема. Случалось гостить там и Высоцкому.

У нас был общий друг, капитан теплохода «Грузия» Анатолий Гарагуля. Он одессит, но когда приезжал в Москву, мы обязательно встречались то у Володи, то в гостинице. Это очень часто бывало. Там и Андрей Тарковский бывал, и Эдмонд Кеосаян, и Булат Окуджава. Ну, Окуджава, собственно, в этой компании не был, он изредка приезжал...

Я никогда не видел Володю пьяным, и никогда он при мне не пил. Когда я с ним встречался, он всегда был в «завязке». Это был совершенно очаровательный, предупредительный, с огромным уважением к окружающим человек В том числе и ко мне.

Я говорил ему: «Володя, говори мне «Борис». Он отвечал: «Нет, Борис Михайлович, я так не могу, Вы старше меня». На редкость просто был очаровательный и интеллигентный человек

Мне говорили, что когда он выпивал, то менялся. Я его этой стороны не знаю совершенно. Вообще я вам скажу, что всюду, где мы встречались (а бывало это довольно часто), пили водку. Так я пил, а он — нет, и спокойненько смотрел, как другие пьют и радуются...

Во время съемок фильма «Интервенция» мы жили с Володей в одном номере в гостинице «Англетер» в Ленинграде. Я тогда обратил внимание на одну его характерную черту: его не надо было уговаривать спеть. Ему надо было, чтобы был слушатель, тогда он брал гитару и начинал петь.

Я, помню, напевал ему так называемые блатные песни, а он сказал: «Борис Михайлович, я эти песни впервые слышу!» Я говорю: «Володя, как же так? Эти песни пошли по всей стране и сделали тебя знаменитым». Он мне так ответил: «Я, когда выпивал, пел. Что я пел — сам теперь уже не помню, я на ходу сочинял эти песни».

Борис Сичкин имеет свои суждения не только о песенном творчестве Владимира Высоцкого, но и о его работе в кино и театре. По мнению Сичкина, на съемочной площадке и на сцене поэт был, мягко скажем, слабоват...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});