Неповторимое. Книга 1 - Валентин Варенников

В то же время командование нашего Юго-Западного фронта, выполняя требования ВГК и замысел Ставки в этой операции, тоже сосредотачивало внимание на этом оперативно-стартегическом направлении. С захватом Лозовой мы лишали Гитлера не только одного из источников продовольственного снабжения, а также возможности маневрировать силами и средствами вдоль фронта, но и обеспечивали перспективу стремительного выхода к Днепру в районе Днепропетровска и Дежнева.

Подавляя противника артиллерией и авиацией, не ввязываясь в затяжные бои там, где немцы подготовили узлы сопротивления, а обходя их, 35-я Гвардейская стрелковая дивизия стремительно развивала наступление на Лозовую с темпом 20–25 километров в сутки. Для того времени такие темпы были, конечно, высокими. При этом был учтен печальный опыт недалекого прошлого, который мы приобрели на этом же направлении, и теперь соединения, т. е. их 1-й и 2-й эшелоны, резервы, а также пункты управления, тылы и все необходимое для обеспечения наступления, двигались компактно, не растягиваясь. Даже аэродромная сеть с полевым базированием обеспечивалась своевременно и войска не только надежно прикрывались истребительной авиацией, но и по вызову немедленно проводили бомбо-штурмовые удары там, где этого требовала обстановка. Кстати, наша авиация, как правило, наносила удары по объектам, которые находились вне населенных пунктов.

16 сентября дивизия ворвалась на западную и юго-западную окраину Лозовой. Стремясь окружить и уничтожить противника в городе, командир дивизии отдал приказ 100-му Гвардейскому стрелковому полку стремительно выйти на западную окраину Лозовой и не допустить отхода врага на запад. Опрокидывая все на своем пути, полк устремился к намеченной цели. Однако немцы, приобретя к этому времени капитальный опыт попадания в окружение и испытывая на себе постоянно действующий сталинградский синдром, бросили все и начали спасаться бегством, не желая попасть в кольцо окружения.

Вообще сейчас сложно судить, что именно в то время доминировало: то ли страх попасть в окружение, то ли мощные удары частей дивизии с фронта, т. е. с востока. Но к утру 17 сентября в городе не было ни одного гитлеровца, кроме, разумеется, пленных. Противнику не удалось вывести даже минимум, советскими частями были захвачены большие трофеи — огромное количество продовольствия и другого имущества, награбленного оккупантами на нашей территории.

16 сентября мы захватили Лозовую, а уже 19 сентября с боями форсировали реку Самару (есть такая речушка на Украине), перерезали магистраль Новомосковск — Павлоград и 22 сентября вырвались к левому берегу Днепра. Это была победа! Тем более войска вышли компактно, сохранив силы и потенциал для дальнейших действий, для броска через эту могучую преграду.

Оглядываясь назад, на бои на Левобережной Украине, автор обязан подчеркнуть, что они были, конечно, не триумфальным шествием, хотя немцы уже испытали на себе, что такое Сталинград. Нет, это были тяжелые, изнурительные бои и операции. Часто с переменным успехом: приходилось не только наступать, но и отступать, оставляя уже освобожденные территории. Однако в итоге мы все же опять наступали! И, начиная с Курской битвы, стратегическая инициатива в целом для всей Красной Армии полностью и бесповоротно перешла в наши руки.

Немецко-фашистское командование, учитывая эту общую ситуацию, конечно, выработало соответствующую и тактику, и стратегию. В крупном плане еще весной оно увидело, что советские войска способны, невзирая на грозящую опасность с флангов, опрокинуть все, что было на их пути, и выйти к Днепру. И хотя такой удар, в котором участвовала и наша 35-я Гвардейская стрелковая дивизия, немцы весной и парировали, а ударная группировка Юго-Западного фронта в тот раз была отброшена к Северному Донцу, вывод гитлеровцы сделали однозначный: надо готовить надежный стратегический рубеж на Днепре. Одновременно они считали необходимым упорной обороной отдельных районов и мощными контрударами и контратаками измотать советские войска на территории Левобережной Украины. И если Красной Армии и удастся выйти к Днепру, то это, по их мнению, должны быть обессиленные, обескровленные войска, которые не только не способны будут форсировать эту широченную реку, но вообще окажутся не в состоянии предпринять хотя бы какие-нибудь активные действия. То есть надо как минимум довести наши войска до положения, в котором они оказались после выхода из окружения весной сорок третьего года.

Одновременно немецко-фашистское командование намеревалось сделать все для сохранения сил вермахта и не допустить больших потерь в сражениях на Левобережной Украине. В этих целях после Курской битвы и прорыва нашего Юго-Западного фронта в районе Изюма тактика действий частей и подразделений немцев стала весьма шаблонной — днем они оказывали максимальное сопротивление на занимаемом рубеже, в том числе, и особенно, в населенных пунктах, вызывая тем самым наш огонь на города и села, и одновременно частью сил готовили в тылу очередной промежуточный рубеж. С наступлением темноты главные силы они выводили на этот рубеж, оставляя прикрытие, которое вело беспорядочный интенсивный огонь далеко за полночь, поджигая дома и различные строения, а затем быстро уходили на своих транспортерах и машинах. Часто минируя при этом дороги и различные объекты.

Однако у немецких генералов далеко не все получалось из того, что от них требовал Гитлер. Ушло безвозвратно то время, когда немецко-фашистские войска захватывали пядь за пядью нашу землю. Теперь музыку заказывали мы, и под ее мелодии вынуждены были танцевать в гитлеровской ставке.

Итак, перед нами Днепр — могучий, широкий, величественный и грозный. Что же он нам уготовил в своих водах и на своем правом берегу?

Глава III

О битве за Днепр и правобережье Украины

Выход к реке-океану Днепру. Фронт тяжелой поступью идет на запад. Свинцовая вода, как на Волге. Захват плацдарма у Войскового, вблизи Днепропетровска. Бои, как и в Сталинграде, только в поле. Захлестываем Никопольскую группировку. Могила Нечаева. Поцелуев — посмертно Герой Советского Союза. Позади Ингулец, Ингул и Южный Буг. Наконец, красавица Одесса. Но до этого — знаменитое село Христофоровка. Днестровский плацдарм у Паланки. На плацдарме у Шерпен бои, как на раскаленной земле. Кулагин собирает дивизию по крохам. Новое направление.

Развивая наступление, наши войска за август и сентябрь продвинулись до 300 километров. Юго-Западный фронт сосредоточивал основные свои усилия на Днепропетровском и Запорожском направлениях. 22 сентября войска вышли к Днепру южнее Днепропетровска. А уже 25 сентября форсировали реку и захватили плацдарм в районе поселка Войсковое. Однако противник в это же время сохранял еще множество плацдармов на левом берегу Днепра. Но войска Красной Армии в целом к исходу сентября вышли на Днепр на 100-километровом фронте. Это была огромная победа, и она во многом очертила грани перспективы развития войны.

У немецкого командования, которое в итоге Сталинградской битвы получило ошеломляющий удар и урок и приняло второй сокрушительный удар под Курском, к осени 1943 года уже устойчиво наблюдали явные психические отклонения — если в ходе сражения намечался малейший намек на окружение немецких частей нашими войсками, они ударялись в панику! Немецкие генералы сразу строили прогнозы: любой охват закончится окружением немецких соединений, а во что все это выльется — всем известно. Поэтому при малейшей такой опасности (тем более двойного охвата — с юга и севера) руководители высшего ранга ставили перед Гитлером вопрос о «выравнивании фронта». При этом старались убедительно показать преимущество этих действий: убирая свои войска из какой-то дуги (которая может превратиться в кольцо окружения) и отводя их на запад на заранее подготовленный рубеж, можно тем самым высвободить ряд соединений, поставить их в резерв или второй эшелон и удержать этот рубеж.

Однако Гитлер, как правило, отклонял эти предложения. Больше того, он даже рассчитывал перейти на некоторых направлениях в контрнаступление. Выдвигая конкретные требования о безусловном удержании рубежа реки Днепр, он, конечно, руководствовался крупными политическими и экономическими соображениями.

Оценивая политическую ситуацию, он понимал, что операции, проведенные зимой 1942–1943 годов, и летние сражения 1943 года, безусловно, сильно подорвали престиж Германии. А выпадение из войны Италии и весьма ограниченное участие в военных действиях Венгрии и Румынии только способствовали снижению германского рейтинга. Поэтому от того, удастся или не удастся удержать Днепр, зависело положение этих стран — если события будут и дальше развиваться так, как это было летом 1943 года, то они вообще могут встать по другую сторону баррикад. Не останутся безразличными к этому также Болгария и Турция, которые, разумеется, сделают выводы в свою пользу. Таким образом, немецкому командованию надо было сделать все, чтобы удержать «Восточный вал» — иначе Германия окажется один на один с Советским Союзом. А это означало неминуемый крах! Кроме того, удержание рубежа реки Днепр в течение нескольких месяцев позволило бы Гитлеру, его политикам и дипломатам осуществить ряд политических манипуляций (о чем автор писал в предыдущей главе), которые, чем черт не шутит, могли бы вывести и на подписание мирного договора. А это для Германии означало спасение, жизнь.