Твоя смерть тебя спасет - Лена Валевская

любовь.

— А почему ты теплый? — отодвинулась на мгновение. — Только не говори, что, делая меня богиней, опять лишился своей силы!

И подумала, что, окажись так, не прощу себя.

— Что ты, душа моя, — рассмеялся Чернобог. — Это не я стал теплее. А ты перестала ощущать холод. Вернее, холод стал твоей стихией. А теперь посмотри на еще один мой подарок.

И он с нежностью взял мою руку в свои ладони. Погладил подушечками пальцев место, где еще недавно красовалось обручальное колечко. То самое, которое сгинуло, перенеслось вместе с Моревной в Навь.

Нет больше колечка у меня.

— Обручилась ты со Смертью, душа моя, — произнес Чернобог и коснулся моей руки губами. И продолжил, глядя мне в глаза. — Но в тот миг, когда вдыхал я в твое умирающее тело силу бога, мы повенчались перед всем Мирозданием. Марья Никольская, по ошибке прозываемая Марьей Моревной, а после нареклась Марой-Мореной, стала моей женой.

А на безымянном пальце, которого только что касался Кощей, засверкало кольцо.

Эпилог. Колыбельная Смерти

— Я тут на досуге поговорил по-мужски с Купалой, — однажды зловеще произнес муж.

Я живо заинтересовалась. С тех пор как отказалась от благословения солнечного бога, он больше не проявлял ко мне никакого интереса. И наш союз с Чернобогом не оспаривал.

— Не томи, говори, — поторопила я мужа, когда мхатовская пауза в исполнении темного божества слегка подзатянулась. — Он ещё не в Нави?

А что, мой супруг скор на расправу. А в его ревности я убедилась ещё будучи Марьей.

— Оказалось, он и не претендовал на одну скромную иномирянку. — усмехнулся Кощей, сверкнув глазами. — Хитрец и интриган. Даром, что светлый. Он, видите ли, решил так сделать подарочек хозяину Нави. В свой самый сильный день Купало способен прозревать будущее смертных и богов. Так и случилось, что в обреченной на смерть девице, которую просила притянуть из другого мира Марья Моревна, увидел он суженую самого Чернобога. Потому и согласился помочь Моревне. А сам тихонько благословением одарил, чтобы удержать тебя в мире живых подольше. Знал, поганец: лишен я был сил и в то время мог встретить тебя лишь там.

Положа руку на сердце, я уже и думать забыла про интерес Купалы. Благословение отдала? Отдала? Был он среди остальных в святилище всех богов, не сомневаюсь, был, забрал свой дар по договору и ничего не сказал. К тому же, я теперь замужем, и пусть только попробует заявиться со своими туманными намерениями!

— Подарочек? — сузила я глаза в гневе. Тьма за моей спиной расползалась по залу. Стены покрывались инеем, затягивались морозными узорами огромные стрельчатые окна. — Молодец Купало! Доброе дело сделал! Невесту Чернобогу нашел, на блюдечке преподнес. Особенно в свете того, что ее же у него и забрал! Или не был он в святилище всех богов, когда вся их шайка объявила платой за помощь мою жизнь?

— Кстати, — безмятежно добавил мой супруг, привычно игнорируя буйство стужи и тьмы в исполнении его жены. — С тобой желают познакомиться две светлые богини.

— Слышать ничего не хочу о светлых богах! — тут же возмутилась я. — Познакомиться? Еще чего не хватало. Им было плевать, пока ты томился на двенадцать заговоренных цепях. Не пришли на помощь, когда колдунья истязала тебя, на минуточку, одного из вас, древних божеств. Позволили лишить тебя силы, отдали в руки Моревны оружие против Смерти!

Много у меня накопилось претензий к местному пантеону, частью которого теперь являлась.

— Зато благодаря этому у меня появилась чудесная жена, — невозмутимо напомнил Кощей, делая вид, будто давно простил богов и за святилище, и за историю с Моревной.

Простил, ага. После того как разнес половину Прави, мира богов. Отголоски той разборки ощутили даже люди в проявленном мире живых. Метель посреди лета и солнечное затмение слегка их озадачили. Слышала, боги после того дня всерьез задумались о создании новой стрелы смерти против Чернобога.

И тогда к богам пришла уже я. Не как просительница. А как сама Смерть. И напомнила им, что у Чернобога теперь есть семья. А семья — это могучая сила, надежный тыл и защита от любых невзгод и недругов.

Вторая половина Прави устояла, но боги явно прониклись моими аргументами. И дружно постановили, что своя смерть у Чернобога и так уже имеется, с такой несносной женой он недолго протянет.

Наивные.

С моим Кощеюшкой я прежняя. Добрая, ласковая, порой застенчивая.

Для остальных я Смерть, грозная, неотвратимая, неумолимая.

— И кто же из них рискнул мне в подружки набиваться? — хищно улыбнулась я.

— В сёстры, — серьезно отозвался Кощей.

Весь мой мстительный пыл резко улетучился.

— В сёстры?

Таинственные голоса из моих снов. Я и думать про них забыла, не то что выяснять, кем были те невидимые девицы.

И вот они пришли ко мне сами.

— Где они? — спросила я, не ощущая в Нави присутствия никаких богов. Только свежие души недавно перешли Калинов мост.

— Ждут на том берегу реки Смородины.

Я переместилась сразу на середину моста.

— Мара! — обрадовались две девушки, бросились мне навстречу.

Я хмурилась, разглядывая светлых богинь. И гостеприимство проявлять не торопилась. Объятия раскрывать тоже.

— Сестрица! — воскликнула та, что казалась помладше, совсем юная девушка, светловолосая, голубоглазая. Нежный цветок, от которого добром веет и наивностью. Платье у нее белое, длинное, воздушное, словно подчеркивающее девичью хрупкость. — Мы тебя так ждали! С той поры как Купало тебя заприметил и нам рассказал.

— И Ивана-царевича от Калинового моста отвернули, чтобы тебе помогал, — сказала вторая девица, постарше и немного сдержаннее в эмоциях. Волосы ее, золотистые, вызывающие в памяти поле спелой, шуршащей колосьями на ветру пшеницы, свободным водопадом покрывали плечи и спину. — Хотели сильнее помочь, да побоялись вмешиваться, чтобы ничего не испортить. К слову, у него всё хорошо. Лада послала ему добрую жену, Василисой звать.

— О чем вы? — не выдержала я странных речей божественных девиц. — Почему так меня называете? Какая я вам сестра? Кто вы такие?

— Вот видишь, Леля, мы ее лишь запутали, — произнесла старшая. — Мара, приветствуем тебя. Я Жива, светлая богиня жизни и плодородия, дочь Лады и верховного бога Сварога. Я — лето красное, пробуждение природы. Та, кто дарует жизнь и силу жизненную каждому рожденному в мир. Леля, сестра моя родная, само воплощение любви, чистой и светлой. Юная весна, дуновение теплого ветерка, журчание вешних вод, первые робкие травинки и невинные девичьи грёзы — это всё она.

Скрестила я руки на груди. Молча ждала продолжения.

Богинь не смутил холодный прием от повелительницы смерти и зимы.

— На заре времен,