Практика по Магловедению - Magenta

Улыбался безмятежно

И не ведал, что разлуку

Смерть насмешливо готовит,

И корабль пиратский черный

К берегам любовным гонит

Ветер смерти, ветер чертов.

Все прошло, любовь и грезы,

В сердце лёд, где было пламя.

Помнишь, демон, запах розы?

Нет, не помнит розу камень.

Темный Лорд давно опустил свою палочку и смотрел на поэта дикими помертвевшими глазами. Внезапно он вскочил и схватил Гилдероя за воротник.

— Откуда… Откуда ты знаешь, — прохрипел он, судорожно кривя побелевшие губы.

— Мой Лорд, он сумасшедший, он не знает сам, что говорит, — Люциус впился ногтями в край столешницы.

— Мне так не показалось, — опасным голосом произнес Риддл, мягкими тигриными шагами обходя вокруг Локхарта. Тот продолжал безмятежно улыбаться, спокойно глядя в красные глаза Лорда. — Я даже не знаю, что с тобой делать, — задумчиво сказал Риддл, с любопытством разглядывая безумного поэта.

— Круцио! Тройное! — вдруг выкрикнул с места Петтигрю.

— Да пожалуйста, Хвост, без проблем, — ухмыльнулся Лорд, и, взмахнув палочкой в сторону Петтигрю, выкрикнул:

— Круцио!

Петтигрю повалился на пол и заскреб ногтями по паркету. Из-за приоткрытой двери донесся топот бегущих ног, и в гостиную, запыхавшись, влетел Драко Малфой.

— Вот ты где, Гилли! — обрадовался он.

— Тебя не учили здороваться, парень? — рассердился Лорд. — Одни хамы кругом.

— Добрый вечер, мой Лорд, — Драко слегка поклонился, пытаясь плечом оттеснить Локхарта к двери.

— Где ты его откопал? — надвинулся на юношу Риддл.

— Не трогайте его, мой Лорд, я прошу вас, — умоляюще сказал Драко, закрывая спиной Гилдероя. — Он из Мунго, он мой друг и наш гость.

— Да кто его трогает, — буркнул Лорд. — Пусть себе живет. Единственный, кто сегодня со мной поздоровался, — сурово сказал он. — И даже стихи прочел.

Риддл вдруг развернулся к Упивающимся:

— Вон отсюда! Проваливайте. Все!

От удивления поначалу никто не сдвинулся с места.

— Оглохли? Проваливайте, пока живы, мантикора вас за…би!

Упивающиеся вскочили, как ужаленные, раздались быстрые щелчки аппарации, и через минуту гостиная опустела.

Темный Лорд опустился в кресло и вперил в поэта тяжелый взгляд. Его красные глаза потемнели и стали похожи на затухающие угли.

— Расскажи еще… про бледного демона, — хрипло сказал он.

*****

Глава 30. Судьба петуха. Упрямый профессор

От автора: осторожно, очередная чушь из жизни умудренных сединами :)

Аппарировав к воротам замка Нурменгард, Альбус Дамблдор широким шагом прошел через каменную арку с надписью «Ради общего блага» и устремился к главному входу. Дамблдор был не в духе, и, как никогда, напоминал Моисея, в праведном гневе сошедшего с горы Синай, — его мантия раздувалась от ветра, грозно топорщилась борода, острым взглядом сверкали глаза под нахмуренными седыми бровями.

— Где хозяин? — рявкнул он на домового эльфа, подрезающего розовый куст. От неожиданности эльф отрезал секатором кончик собственной бороды.

— В саду, господин Дамблдор. Хозяин Геллерт загорает, сэр, — доложил эльф, расстроено глядя на изувеченную бороду.

— Загорает? — рыкнул директор «Хогвартса». — Сейчас он у меня загорит, ох и загорит, — страшным голосом сказал Дамблдор. Заметив секатор в руках эльфа, он вдруг оживился:

— А ну дай сюда инструмент. Ты все равно не умеешь с ним обращаться, — он покосился на кривую бороду испуганного слуги.

— Как скажете, сэр, — эльф покорно отдал ему секатор и ретировался за розовый куст.

Грозно щелкая гигантскими ножницами, Дамблдор подошел к шезлонгу, разложенному на солнце возле мраморного фонтана. В шезлонге, блаженно вытянувшись и закинув руки за голову, грелся обнаженный Геллерт Гриндевальд. Он не услышал шаги Альбуса, и открыл глаза только оттого, что солнце заслонила тень. Глаза Геллерта расширились от страха.

— Что тебе отрезать сначала, предатель? — грозно щелкнул секатором Альбус.

Геллерт быстро подтянул ноги к животу и обхватил колени руками.

— Альбус, умоляю, не начинай! У меня склероз, я забыл стоп-слово!

— Вот и хорошо, что забыл, — прорычал Альбус, похлопывая секатором по ладони. — Какого дементора ты решил наложить лапу на мои деньги!

— Ты бы все равно не смог их забрать! Аберфорт собирался отправить твое признание в полицейский участок, как только мы сойдем на берег! Я всё слышал… ну, случайно услышал, — Геллерт говорил торопливо, нервно поглаживая костлявыми пальцами острые колени. — Когда вы вышли, я залез в его каюту и открыл шкафчик…

— Шкафчик, конечно, был нараспашку, — ядовито сказал Дамблдор.

— Нет, ну ты знаешь, я всегда умел, — слегка покраснел Гриндевальд. — Так вот, там в шкафчике было твое признание и номер счета, — сказал Геллерт.

— А еще там было два Отражателя! — сквозь зубы сказал Дамблдор. — Два, Геллерт! Что ты на это скажешь? Тебе не пришло в голову дать мне один из них?

Гриндевальд побледнел.

— Я не мог взять оба, я побоялся. Думаю, надо бы сделать так, чтобы Аберфорт не сразу заметил. Я подменил твое признание листком из корабельного журнала, а вместо Отражателя подсунул компьютерный диск, ну и карточку поменял, как раз у меня была дисконтная из секс-шопа, — помнишь, мы с тобой тогда славно скупились…

— Не рассчитывай меня разжалобить, — чуть менее сурово сказал Дамблдор. — Хорошо, я понимаю, не украсть ты не мог, но сказать мне можно было, или нет?

— Ты что, забыл, как он к тебе прицепился клещом? За руку держал, чтобы ты не сбежал? Не мог же я при нем сказать!

Гриндевальд вскочил, забыв о своей наготе, и, бросившись к Альбусу, умоляюще схватил его за руки.

— Ну сам подумай, разве я ушел бы от тебя с деньгами? Хоть с деньгами, хоть без, разве я кому-то нужен, кроме тебя, Альбус? — жалобно спросил он.

Дамблдор шумно вздохнул.

— Чем ты думал, я же тебе сказал, нельзя было трогать эти деньги! Надо было перевоплотиться в работника банка, в агента финансовых спецслужб, на худой конец. Какого черта было надевать личину Сириуса? Учиться тебе ещё и учиться, Геллерт, — проворчал Дамблдор.

— Ты меня простишь? — Геллерт прижался голым животом к бороде Альбуса. Тот сердито ткнул его секатором в бок:

— Придется тебя наказать, — сказал он. — А стоп-слово и вправду забыл?

— Забыл, — сокрушенно сказал Гриндевальд.

Дамблдор покачал головой.

— Однажды это плохо кончится, мой мальчик. Я могу и увлечься, сам знаешь. Ну ладно, где Фоукс? Я пришел за ним, а не играть с тобой в игры.

Геллерт, будто ожидая этого вопроса, побледнел и повалился в шезлонг, вцепившись трясущимися пальцами в подлокотники.

— Альбус… Вот сейчас ты меня и вправду убьешь, — прошептал он и закрыл глаза, словно приговоренный к смерти.

— Что такое? — встревожился Дамблдор.

— Фоукс… Его больше нет, — выговорил Гриндевальд и зажмурился еще крепче.

— Что за чушь? Фоукс не мог погибнуть или улететь!

— Он… он прогорел окончательно, — горько вздохнул Геллерт. — Знаешь, когда у Фоукса началась трансформация, мой домовой, Гробби, увидел кучку пепла, смахнул ее на совочек — и в камин. Сам знаешь, у меня в замке — все ради общего блага, ничего не пропадает, даже крошка лишняя. Я ведь человек бедный. Гробби собирает золу для удобрений… Три дня камин топили. Вот и прогорел твой феникс начисто…

Дамблдор неожиданно опустился на траву. Его плечи затряслись, а из глаза вдруг выкатилась скупая слеза и затерялась в бороде.

— Альбу-ус, — заныл Геллерт, — ну не на-адо, я сейчас сам расплачусь! Я тебе купил другую птицу, вместо Фоукса.

— Хвост мантикоры тебе в зад! Никто не заменит мне Фоукса! — глухо простонал Дамблдор, вытирая глаза.

— Чтоб ты так плакал, когда я умру, — обиделся Гриндевальд.

— Да ты меня переживешь, подлец, — всхлипнул Альбус.

— Ты не видел, какого я тебе петуха дивного купил, — Геллерт вытянул дрожащую руку и погладил седую голову Дамблдора. — Красивей, чем твой Фоукс.

— На кой черт мне твой петух! Или это какой-нибудь вульгарный намек, Геллерт?

— Какой еще намек, Альбус. Я от чистого сердца. Петух уникальный — золотые перья, хвост радугой. Имя, правда, дурное у него — Галактус. Но, может, можно будет и к другому приучить.

— Галактус? — ошеломленно спросил Дамблдор. — Не может быть! Единственный в мире, украденный из шварцвальдского заповедника? И где ты его взял? Неужто это тоже твоих рук дело?

— Да нет, ты слишком лестного мнения о моих способностях, — вздохнул Геллерт. — Я его в Хогсмиде купил, у паренька одного, Билла. Говорит, баба одна в Германии держала петуха у себя в спальне. Он кукарекал всю ночь, мешал им в шахматы играть. Ну, она под утро уснула, а Билл этот петуха и увел. Хотел сначала шею свернуть и на холодец, а потом передумал — красивый, золотой, вот и продал его мне за пять галеонов.

— Мерлин всемогущий! Да ты знаешь, какое вознаграждение ждет того, кто найдет Галактуса? — Альбус прикусил язык, но было поздно.