Игра в имитацию - Мила Гусева

на протяжении всего монолога.

И выносит окончательный вердикт лишь после того, как она наконец умолкает.

— Чёрт возьми, колючка… Да ты и вправду влипла по-крупному. Даже не ожидал.

— Я и без тебя знаю, что облажалась, — хмуро огрызается Аддамс, залпом допивая остатки эспрессо. Признавать свою ошибку нелегко, но за прошедший месяц она успела частично свыкнуться с поражением. — Неверно истолковала все факты, а в действительности не сумела нарыть ничего стоящего…

— Да я не про это! — Гликер вдруг начинает смеяться в голос, чем окончательно выбивает её из колеи. Пока Уэнсдэй сверлит его рассерженным взглядом исподлобья, он запускает ладонь в волосы, сильнее взъерошив хаотично уложенные пряди, и неверяще качает головой. — Да чтоб меня… Ты же влюбилась!

— Ты упал и ударился головой об асфальт? — она шипит похлеще разъярённой гадюки, окончательно утратив всякую терпимость. — Что за несусветную ересь ты мелешь?

— Честно говоря, мне бы тоже хотелось, чтобы это оказалось ересью, — Джоэль резко перестаёт хохотать как скудоумный кретин и вмиг становится предельно серьёзным. Снова облизывает губы и тяжело вздыхает. — Знаешь, Уэнс… Пока я тебя не увидел, даже не подозревал, как сильно скучал. Я ведь после тебя ни с кем больше не встречался. Ни одна девушка не дотянула до твоего уровня… Но теперь я точно опоздал. Идиот.

Oh merda, только этого не хватало.

Ей чертовски хочется хорошенько встряхнуть Гликера, чтобы выбить из его головы подобные неуместные мысли — но они по-прежнему находятся в общественном месте, и такой возможности нет. Пока Аддамс с недовольством размышляет, в какой момент её жизнь начала напоминать сценарий низкосортной мыльной оперы, в дешёвом спектакле внезапно начинается второй акт. Дверь ресторанчика распахивается, и на сцене появляется новый персонаж — в просторный зал неожиданно входит не кто иной, как проклятый Торп.

Сердце в её груди сиюминутно делает кульбит и срывается куда-то в пятки.

Нет. Такого просто не может быть.

Какого чёрта из огромного количества заведений Бостонской агломерации фальшивый профессор выбрал именно это? И именно в тот момент, когда здесь находится она? Да ещё и в компании бывшего парня, который весьма недвусмысленно намекает, что не прочь бы вернуться в статус нынешнего.

На протяжении целого месяца Аддамс везло не сталкиваться с Торпом в пределах университета — и тут такая неожиданность. Если пресловутая судьба действительно существует, у неё очень ироничное чувство юмора.

— Что с тобой? — разумеется, проницательный Джоэль тут же замечает тень эмоций на её лице.

— Всё нормально, — Уэнсдэй пожимает плечами с наигранной небрежностью, но взгляд угольных глаз продолжает пристально следить за каждым движением высокой фигуры профессора.

Ксавье аккуратно складывает тёмный зонт и отряхивает его от капель дождя — а потом подходит прямиком к барной стойке и принимается изучать кофейную карту.

Благо, он не смотрит в сторону их столика и ничего не замечает. Но… когда он заберёт заказ и начнёт оборачиваться в сторону выхода, дальний угол зала непременно попадёт в его поле зрения. Oh merda, настолько дурацкая ситуация попросту не может происходить в реальной жизни, это слишком похоже на клишированную сцену из третьесортной мелодрамы — но всё же это происходит.

— Уэнс, я же вижу, что ты врёшь. Ты побледнела, — не унимается Гликер и садится вполоборота, проследив направление её взгляда. Глупцом он не был никогда — а потому мгновенно складывает дважды два. — Это тот самый профессор, о котором ты говорила?

— Чем ты слушал? Вытащи дерьмо из ушей. Никакой он не профессор, — сердито огрызается Аддамс, принимаясь нервно комкать бумажную салфетку, чтобы чем-то занять предательски дрожащие руки.

Она тщетно пытается залатать трещину в железобетонном самообладании, но тело отказывается подчиняться воле рационального мышления — Уэнсдэй чувствует, как бледные щеки вспыхивают румянцем, а пульс стремительно разгоняется. Заметив её плохо скрытую нервозность, Джоэль мягко улыбается и осторожно накрывает тонкую бледную ладонь своей — широкой и загорелой, чтобы прекратить издевательства над многострадальной салфеткой.

И ровно в эту секунду проклятый Торп поворачивает голову в сторону их столика.

Даже с расстояния в несколько метров Аддамс отчётливо видит, как вытягивается его лицо, как враз заостряются выразительные черты, как челюсти сжимаются с такой силой, что на шее проступают жилы… И мстительное желание нанести ответный удар окончательно срывает чеку с невидимой гранаты. Уэнсдэй быстро переводит взгляд на бывшего — и уголки вишнёвых губ приподнимаются в улыбке.

Она искренне надеется, что это выглядит обольстительно, а не кровожадно.

Гликер вопросительно вскидывает бровь, немало удивлённый такой неожиданной переменой настроения — но не протестует, покорно принимая правила игры. Помнится, его умение подстраиваться под неё в любых ситуациях неоднократно спасало их отношения от краха.

— Поедем ко мне, — решительно заявляет Аддамс на полтона громче положенного.

И тут же стреляет глазами в сторону лжепрофессора, чтобы убедиться, что он прекрасно расслышал вышесказанное — судя по тому, что Торп сверлит спину Джоэля ледяным взглядом, никаких проблем со слухом у него нет. Превосходно. Идеально.

Осталось только произвести контрольный выстрел в голову — и противник будет повержен. Долгожданная месть свершится, и можно будет спокойно жить дальше.

— С удовольствием, детка, — сообразительный Гликер с готовностью подхватывает свою роль в импровизированном спектакле. — Никак не мог дождаться этого момента.

Пожалуй, он слегка переигрывает.

Но его извечная готовность без тени сомнений вляпаться в любую авантюру по одному щелчку пальцев изрядно подкупает — поэтому Уэнсдэй готова простить и раздражающее фривольное обращение, и отсутствие актёрского таланта.

Джоэль первым поднимается из-за стола, галантно протягивая ей руку. Аддамс вкладывает свою ладонь в его, краем глаза наблюдая за поведением профессора — тот едва не скрипит зубами от раздражения и не обращает никакого внимания на попытки бариста уточнить детали заказа.

Она мысленно усмехается — а потом одним резким движением притягивает Гликера максимально близко к себе. Почти с нежностью поправляет воротник его бежевой рубашки, обвивает руками шею и приподнимается на цыпочки. Джоэль немного наклоняется — и их губы встречаются в неприлично жарком для общественного места поцелуе. Снова целоваться с бывшим спустя столько времени немного странно, но довольно… приятно.

А вкупе со сладостным чувством отмщения и вовсе замечательно — адреналиновый всплеск будоражит кровь, пуская колючие мурашки вниз по позвоночнику. Широкие мужские ладони ложатся на её талию, поглаживают спину через вязаную ткань свитера, плавно скользят от шеи до поясницы и обратно… А несколько секунд спустя Гликер осторожно отстраняется.

— Браво, колючка. Ты стала гораздо стервознее с нашей последней встречи, — на уровне едва различимого шепота бормочет он, глядя на Торпа поверх её макушки. — Если бы этот парень умел убивать