Только когда мы вдвоем - Хлоя Лиезе

естественно, Уилла. Вы тёрлись друг о друга через простыни, и ты чуть ли не кончила. Он практически прямым текстом сказал, что знает, как заставить тебя кончить. Чего ты ожидала?»

Я никогда прежде не испытывала оргазм с мужчиной. А теперь я верю Райдеру. Дело было не во мне. А в них. Другие парни делали всё неправильно. Они были неправильными. Они не были Райдером, который так привык читать все мои действия и уязвимости, что наблюдать за каждым моим движением для него уже привычка. Они не дразнили меня так, будто им совершенно плевать на время, будто их удовольствие — это последнее, что их волнует. Они не медлили и не ждали едва заметного движения моих бёдер, чтобы я могла гнаться за этим ощущением, приближаясь и приближаясь…

— Райдер, — шепчу я.

Из его горла вырывается очередной тихий звук, и я глотаю его поцелуями. Весь мой организм словно простреливает электричеством, ослепительный свет пляшет в моей груди, в паху, в каждом сантиметре кожи, к которому он прикасается.

— Я к-кон… — я даже не успеваю договорить и выгибаюсь под его ласками. Ударная волна проносится по всему телу, когда я невольно вжимаюсь в его грудь, и его мощная рука крепко удерживает меня. Одна сильная волна накатывает за другой, и это не прекращается. Пальцы Райдера нежно дразнят меня внутри, большой палец прикасается идеально лёгкими движениями.

Его поцелуй кажется благоговейным, и я чувствую улыбку на его губах, когда он отстраняется. Когда он убирает руки из моих спортивных штанов, я ожидаю, что сейчас опять появится один из его джентльменских носовых платочков. Вместо этого мне приходится крепко стиснуть бёдра, потому что Райдер смотрит мне в глаза и облизывает каждый из своих пальцев начисто.

— Господи Иисусе, — мой голос такой хриплый, будто я выкурила пачку сигарет. — Ты грязный лесоруб.

Он приподнимает плечо и убирает последний палец изо рта, причмокнув. Я словно в трансе и дёргаюсь, когда мой телефон вибрирует.

«Пошли, Солнце. Ты устала. Пора в кроватку».

Я неуклюже хватаю телефон, во многом полагаясь на автозамену, потому что пост-оргазменная Уилла не в состоянии печатать.

«Моя очередь. Так справедливо».

Райдер хмурится, читая сообщение. Его палец ложится под мой подбородок и приподнимает голову, чтобы наши глаза встретились. «Нет», — произносит он одними губами.

— Тогда ты на одно очко впереди!

Он закатывает глаза и печатает. «Это не соревнование, Солнце».

— Всё между нами — это соревнование.

Я сразу же жалею об этих словах. В прошлом это было правдой. Мы шли нос к носу. Ожесточённое состязание из розыгрышей, шуток и подколок. Но в процессе что-то изменилось. Из-за моих слов случившееся только что и у водопада кажется тактическим, просчитанным. Бессердечным. Как бы мне ни хотелось в это верить, я начинаю бояться, что это не так. Что между нами что-то есть, как бы меня это ни пугало.

Выражение лица Райдера делается замкнутым, пока он читает мои слова. Когда он поднимает взгляд, такое чувство, будто кто-то погасил пламя, пылавшее в его глазах. Он склоняется над своим телефоном, после чего мой вибрирует.

«Ты ничего мне не должна. Я хотел это сделать».

Я смотрю на слова «Я хотел это сделать».

Райдер выбирается из-под моего тела, аккуратно ставит виски и конфетки на журнальный столик. Я награждаю его обиженной и нахмуренной гримасой, которую он игнорирует и дважды хлопает в ладоши, показывая в сторону моей спальни.

Я скрещиваю руки на груди и хмуро смотрю на него, пинаясь, когда он подхватывает меня на руки.

— Даже не смей думать, что если ты подарил мне мой первый оргазм от мужика, то ты можешь начинать командовать мной, Бергман. Я независимая женщина, и если у тебя сложилось впечатление, будто я слушаюсь чьих-то приказов… — меня перебивает широкий зевок, несколько приуменьшающий внушительность моей тирады, которую он наверняка вообще не слышит. — То тебя ждёт большой сюрприз.

Райдер широко улыбается, отбрасывая одеяло и кладя меня на кровать.

— Я душ не приняла, — ною я.

Он стягивает меня толстовку и целует в лоб.

— Я воняю.

С меня снимают спортивные штаны.

— Ну не могу же я лечь спать вот так, — стону я сквозь зевок.

Одеяло натягивается до самого моего подбородка. Он снова мягко целует меня в волосы, делает глубокий вдох. Мои глаза отказываются оставаться открытыми, и сон овладевает мной.

Глава 19. Райдер

Плейлист: Bahamas — Lost In The Light

Мой визит к Уилле был импульсивным и инстинктивным. А ещё очень непохожим на меня. Я хладнокровный, методичный, склонный к анализу. Я не делаю всякую фигню, которую не обдумывал до изнеможения. За исключением тех случаев, когда дело касается Уиллы.

Я не сожалею о том, что сделал. Я сказал ей, что хотел этого, и я хотел этого, бл*дь. Просто не лучшая идея так поднимать ставки за день до моей операции. Всю следующую неделю я буду не в строю, приходя в себя после установки кохлеарных имплантатов — на День Благодарения мои родители наконец-то убедили меня, что мы можем себе это позволить. Я сопротивлялся, напоминая об огромной стоимости, говоря, что я столько времени прожил глухим и немым и продержусь ещё несколько месяцев, пока мы не получим компенсацию затрат на лечение. Они сообщили, что страховая компания наконец-то дала добро, и поскольку семестр подходит к концу, это идеальное время.

Ну, оно было идеальным, пока прошлой ночью всё не пошло не по плану с Уиллой. Если я её хоть сколько-нибудь знаю, то после моего последнего хода возникнут ответные последствия, а с этой операцией я буду совершенно не в форме для подобного.

Прежний Райдер никогда бы так не поступил. Он бы рассудил, что сейчас непрактично повышать ставки в этой игре между ним и Уиллой. Вместо этого он послал бы Уилле сочувствующее сообщение по поводу её проигрыша и продолжил бы общаться с ней при следующей встрече. Этот новый, безумный Райдер знал, что время ужасно неподходящее, и просто не мог оставить её одну. Видя исход игры, зная, как будет расстроена Уилла, он не мог допустить даже мысли о том, чтобы не увидеться с ней.

Я знал, что она будет одна. Поскольку её мама в больнице и не может утешить её поздним вечером, я знал, что Уилла пойдёт домой с Руни, которая будет так же подавлена, как и она сама. У неё не будет никого, пока она переживает эти ужасные чувства и думает все те ужасные мысли, которые возникают,