История Германии в ХХ веке. Том I - Ульрих Херберт

рейха, а те, кто решил вопреки всем рискам любой ценой бороться против западных держав. Героическая поза в сочетании с глухим обещанием мести отныне рассматривались как доказательство благородного идеалистического патриотизма.

КАППОВСКИЙ ПУТЧ И РУРСКОЕ ВОССТАНИЕ

1 января 1920 года вступил в силу Версальский договор, а вместе с ним и те положения, которые регулировали суд над германскими военными преступниками и сокращение численности германской армии до ста тысяч человек. Сокращение войск было направлено прежде всего непосредственно против фрайкора, все еще находящегося на вооружении, и против тысяч офицеров рейхсвера, которые тщетно надеялись, что правительство саботирует эти положения. Возникшее вследствие этих обманутых надежд озлобление породило идею, которая вынашивалась уже некоторое время, о свержении Веймарской республики. Путч готовился в течение уже давнего времени и был возглавлен рядом правых политиков, включая Вольфганга Каппа, одного из лидеров Немецкой отечественной партии, и полковника Макса Бауэра, ближайшего соратника Людендорфа в Генштабе. Путч поддержали прежде всего заэльбские землевладельцы, многие офицеры рейхсвера и не в последнюю очередь комендант Берлина Лютвиц. Военное исполнение путча взяли на себя, в частности, подразделения фрайкора, прежде всего морская бригада Эрхардта, отличившаяся своей беспощадностью и жестокостью. 13 марта она вошла в Берлин.

Это был путч старых правых, «госпереворот лейб-гвардейцев, юнкеров и пангерманцев», как назвал его либеральный теолог Эрнст Трёльч, а его цели состояли, собственно, в восстановлении того положения, когда третий Генштаб еще определял судьбу страны[25]. Не был подготовлен даже список кабинета министров. Поэтому лишь поначалу было удивительно, что попытка переворота провалилась так быстро. Решающими для этого стали несколько факторов: путчистов не поддержало армейское командование: большинство генералов ограничились тем, что отказались посылать своих солдат на подавление мятежников («Рейхсвер не стреляет по рейхсверу»), что еще раз показало, насколько правительство зависело от военных. Путчистов практически не поддержали также власти и госслужащие за пределами Заэльбья. Воздержались даже правые партии. Даже ННП и ее лидер Штреземан были готовы поддержать Каппа и Лютвица в случае необходимости, но не безоговорочно; они заняли выжидательную позицию. В конечном итоге решающую роль сыграли профсоюзы: пока правительство бежало в Дрезден и Штутгарт, они объявили всеобщую забастовку, быстро парализовавшую страну и столицу и принудившую путчистов сдаться. Бригаде Эрхардта пришлось отступить из столицы – не без того, чтобы вновь открыть огонь по демонстрантам, протестующим против фрайкора. В результате было убито двенадцать и ранено тридцать человек[26].

Вновь стало ясно, что пролетариат выступает единым фронтом против старых сил партии НОП и армейского руководства. Забастовку поддержали как социал-демократы, так и независимые и коммунисты. Но как только с Каппом было покончено, пути их снова разошлись. За свое спасительное вмешательство профсоюзы добились от правительства уступок по всем пунктам, которые стояли на повестке дня с ноября: наказание путчистов, отставка министра рейхсвера Носке и двух других министров, обобществление горнодобывающей промышленности, демократизация администрации, создание на средства рабочих отрядов самообороны. Но на деле почти ничего из этого (кроме отставки министров) не было осуществлено.

Для самих рабочих, особенно в Рурской области, всеобщая забастовка стала все же прелюдией к более широкомасштабным действиям. После опыта, полученного годом ранее, когда их весенние забастовки 1919 года закончились почти безрезультатно и ни одно из требований не было удовлетворено правительством, среди рурских рабочих наметилась явная радикализация. Большинство квалифицированных рабочих, особенно в центральной и западной частях Рурского бассейна, склонялись к независимым и свободным профсоюзам. Неквалифицированные же рабочие, особенно в новых промышленных агломерациях региона, тяготели к синдикалистским радикалам Свободного рабочего союза, делавшим упор на немедленное выполнение требований и прямые военные действия. Уже в начале всеобщей забастовки повсеместно были созданы комитеты вооруженного действия, которые в первых боях разгромили прибывающие отряды фрайкора и объединились в «Красную Рурскую армию», численность которой в итоге достигла более 50 тысяч человек и которая через несколько дней заняла всю Рурскую область между Дуйсбургом и Хагеном. Хотя правительство пыталось убедить рурских рабочих сложить оружие с помощью некоторых уступок, в конечном итоге оно не добилось успеха. Когда повстанцы возобновили всеобщую забастовку и в ней приняли участие более 300 тысяч рабочих, правительство ввело в Рурскую область войска – в том числе фрайкор, который считаные дни до этого еще участвовал в путче против республики. За этим последовала самая страшная за всю гражданскую войну бойня. Рабочие потеряли убитыми более тысячи, фрайкор – около 250 человек. И снова большинство жертв среди рабочих были убиты уже будучи схваченными[27].

Политические последствия мартовских боев 1920 года были разнообразными и продолжительными. Бесславный конец Капповского путча показал правым, что действия подобных частей спецназа имеют мало шансов против готового к борьбе рабочего движения, зато могут подтолкнуть к тотальной гражданской войне. Режим, опирающийся на партию НОП, генштаб и землевладельцев, не мог рассчитывать на широкую поддержку ни среди рабочего класса, ни среди буржуазии. Урок авантюры Каппа заключался в том, что для свержения республики справа нужны были другие методы и люди.

Успех, казалось, сулил тот способ, который разрабатывался в Баварии. Здесь руководство рейхсвера в конечном итоге потребовало отставки социал-демократического премьер-министра и привело к власти правоконсервативное правительство, поддержанное буржуазными и консервативными силами. В последующие месяцы Бавария превратилась в оплот антиреспубликанских сил, правую «ячейку порядка», где вскоре появились признаки подготовки к свержению правительства.

Противоположным образом развивались события в Пруссии. Здесь СДПГ вступила в большую коалицию с Партией центра, НДП и ННП во главе с энергичным премьер-министром Отто Брауном, который после опыта Капповского путча прилагал большие усилия к демократизации администрации и не в последнюю очередь полиции и таким образом в короткое время обеспечил верность Пруссии республике. Пруссия стала центром прореспубликанских сил[28].

С другой стороны, поражение Красной Рурской армии стало для рабочих травматичным опытом: достижение власти путем прямого действия, военного восстания, провалилось, а с ним – и то бурное спонтанное движение преимущественно молодых, неквалифицированных рабочих, которые боролись за свои интересы без связи с партией или профсоюзами, а потом были расстреляны солдатами фрайкора. С этого момента социал-демократические, коммунистические или католические рабочие организации доминировали также и в Рурской области. Вооруженного восстания трудящиеся массы уже не поднимали.

Как всего за год изменилась политическая сцена! В январе 1919 года на выборах в Германское национальное собрание партии конституционалистского движения мощно укрепили свои позиции. Год спустя они оказались прижаты к стене, а радикальные силы слева и справа перешли в наступление. На первых очередных выборах в рейхстаг в июне 1920 года это изменение стало очевидным. Доля голосов трех партий «веймарской коалиции» –