Крайние меры (ЛП) - Ребекка Яррос

  Она подошла и наклонилась так, чтобы и мне было слышно:

  — Ты так же можешь воспользоваться мной!

  Я съёжилась и ушла, прежде, чем она успеет закончить. Львиное логово или яма со змеями? Конечно же лев. Я огляделась, чтобы отметить, что ничего не изменилось. Он даже повесил фото, которое до этого стояло на тумбочке. Наконец вышел Джош с серым портфелем в руке. Парень положил его на кровать и открыл со щелчком. — Должен отметить, что я никогда не думал, что ты снова появишься здесь, но мечтал, однако не знал, что получится именно так.

  Я сосредоточилась на его действиях рук и движениях мышц. — Ты не мог одеться? Отвлекает. — Мой голос звучал хрипло, я не могла замедлить сердцебиение, не тогда, когда он в трех дюймах от меня.

  Он засмеялся, это не помогло, наоборот — возбудило.

  — Ты не могла бы надеть другие брюки? Чтобы я не вспоминал, как хорошо было быть обнятым в твои километровые ноги.

  Я покраснела, а он усмехнулся, вытаскивая нужные бумаги из портфеля. — Ты собираешься разобраться в деле, которое затрагивает меня.

  Я посмотрела на него поверх бумаги. — Ты был ранен в июле, два года назад?

  — Да, я был глуп и отдал охраннику единственный печатный экземпляр, который у меня был. Затем, после обновлений, они потеряли связь с Афганистаном. Мне нужны были документы, чтобы снова вернуться в хоккей. Я знал, что в больнице где-то есть копия. Мне повезло, что твой папа знал, где надо искать.

  — В той же больнице, верно? Но откуда он знал, где они находятся? — Появилось что-то, что я не могла сопоставить.

  — Верно, в той же больнице.

  — Что ты пытаешься этим сказать мне?

  — Посмотри на дату.

  — Шестое июля.

  — Что ты делала тем летом?

  Я начала вспоминать. — Хмм... Я только что закончила среднюю школу, мама забрала меня, чтобы отправить в Боулдер, где решила остаться в колледже с Райли.

   Вместо того, чтобы поехать в Вендербильт, куда я мечтала. Это было еще одной жертвой для нашего плана. — Мама забрала меня... — Я начала кое-что понимать.

  — Потому что твой папа был на работе, — договорил он.

  Озноб прокатился по моему телу.

  — Посмотри на записи, Дисэмбер. Ты узнаешь этот подчерк. — Голос  Джоша был мягким.

  Я посмотрела на самый край листа.

  Лечащий врач.

  Мистер Дж. А. Говард.

  — Он был врачом.

  — Он спас мне жизнь. — Джош сидел на кровати, взгляд его был потерянным. — Мы расчищали здание, а после я возвращался обратно. Мне приходилось быть там всего лишь раз. Он схватил меня за руку и оттащил.  — Он указал на шрам, возле его татуировки, которую я рассмотрела в одну из ночей, проведенных вместе. — Пуля попала в ногу. Он разрезал мне бедро и удалили бедренную артерию. Кровотечение было очень сильным, я мог умереть.

  Медики не могли зажать артерию. Твой отец добила того, чтобы отправить меня домой. Он хотел убедиться в этом. — Парень оглянулся, я упала в его глаза. — Когда я проснулся после операции, понял, кем я являюсь. Он уже видел, как я играю, кон привел тебя на игру.

  — Первокурсник, — прошептала я, вспомнив, как отец смутил бы меня. — Почему ты не рассказал мне?

  Он взял меня за руку. Я попыталась игнорировать чувство притяжения, которое образовалось во мне. — Ты была настолько обезумлена тем, что он погиб в Афганистане. Я не смог бы сказать, что если бы не он, я бы погиб. Я не хочу, чтобы ты думала, что смерть отца — моя причина.

 — Эмбер, но я не единственный, кого он спас. Есть множество других. Он был великолепным хирургом. Я бы мог сказать тебе, но я видел, в каком состоянии ты была. Ты оттолкнула меня на долгое время, потому что не хотела думать о наших отношениях после его смерти. Как я мог рассказать, что причина того, что я здесь, это он?

  Опасение выросло во мне. — Так вот почему, ты так много времени проводил со мной. Ты думаешь, это все было до того, чтобы отплатить твоему отцу? — В ожидании его ответа мое сердце сжалось. Мне бы хотелось, чтобы все, что между нами было, было настоящим. — Мы были реальными?

  Он с болью в глазах посмотрел на меня. — Я хотел тебя с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. — Он кивнул в сторону нашей фотографии. — Раньше, я не был достаточно хорош для тебя. Черт возьми, даже сейчас это так. Ты то, к чему мне нельзя прикасаться. У меня не было права любить тебя. Твой отец тут не причем.

  Он притянул меня на колени, а я обессиленная против него, расслабилась.

  — В тот раз, когда я увидел тебя в продуктовом магазине, ты оказалась красивее, чем я помнил. Спустя пять лет, девушка, в которую я был страстно влюблен, стала еще более прекрасной и сильной. Я благодарил судьбу за ту встречу. Но когда, ты мне рассказала про смерть отца, я понял, почему судьба нас свела.

  — Потому что ты был должен моему отцу моим спасением. — Прошептала я. — Интересно то, что мне не все равно. Джош, ты многое принес в мою жизнь. Ты сломал то, что все это время удерживало меня, и показал, что такое быть любимой. Действительно любимой.

  — Дисэмбер, неужели ты не понимаешь, я заботился о тебе не по этому? Я держался подальше от тебя все эти месяцы? Не стучал в два часа ночи в дверь, только потому, что меня убивает осознание того, что ты лежишь в шести дюймах от моей стены? Я обязан был твоему отцу держаться от тебя подальше. Мне понятно то, что ты не хочешь принимать мой образ жизни. Более того, я знаю, что нет на земле человека, способного любить тебя так же сильно, как я.

  Моя рука скользнула по его щеке, запоминая каждую царапину, каждый уголь. Мой палец коснулся его губ, единственное, что я позволила себе.

  — Причина не в любви, Джош. Причина в страхе. Не имеет значение то, как сильно я люблю тебя или как влечет меня к тебе. Я не хочу жить и не открывать двери. Я знаю, какого это. Мне не пережить, если я потеряю тебя.  — Моя нижняя губа задрожала, я потерялась в его глазах, которые были полны темнотой и золотыми пятнами, что делало его Джошем. — Ты — удивительный человек. Никогда не говори, что ты не достоин. Это не так. — Я указала на дверь, за которой девушки ждали его. — Ты достоин большего. Мой страх не может делать тебя менее совершенным. Он просто включил режим самосохранения. Ты... Боже, я бы все сделала ради тебя.

  — Ты все еще любишь меня.

  — Каждой частицей души. Любовь — это меньшее, что я могу чувствовать к тебе, Джош Уокер. Никакие несколько месяцев и скрип кровати это не изменит.

  — Скрип кровати?

  Мои щеки покраснели, бес сомнения, они соответствовали моим волосам. — Ночь, когда вы выиграли кубок.