Демоны Вебера - Денис Кучеренко

посаженных в ссохшихся глазницах бледного как снег лица. В десяти сантиметрах от юноши лежал, вне всяких сомнений — настоящий труп. Де Голль попробовал вскочить, или по крайней мере отодвинутся от мертвеца, но ноги и руки не слушались его, даже повернутся туловищем он был не в состоянии. Ударивший в голову адреналин помог слегка очистить сознание, но так и не смог убрать остаточное влияние наркотика. Тело юноши было абсолютно обездвижено.

Тяжело дыша, парень мгновенно ощутил противные нотки трупного смрада, витающие в воздухе. Они знакомы каждому ребенку, что хоть раз находил на улице слегка разложившуюся крысу или птицу. Комок подступил к горлу, а моментально подскочивший пульс громкими толчками отдавал в висках. Неистово вращая единственной частью тела, что еще была ему подвластна, Нил к своему ужасу открывал для себя все больше жутких подробностей, заставляющих его кровь холодеть в жилах. Поверх трупа были грубо набросаны и другие тела, их скрюченные руки и оголенные ноги торчали во все стороны. Прислушавшись к ощущениям своего тела де Голль осознал, что и сам лежит на чем-то подозрительно мягком и холодном. В то же время нечто по тяжести примерно сопоставимое с мешком песка давило на него сверху.

Не смотря на то что дышал парень все чаще, кислород, как ему казалось, только убывал. Юноша отчаянно задыхался, давясь своим же беззвучным криком, но при всем при этом он даже не мог приоткрыть рот.

— Давай лей, новых тел сегодня уже не будет. Чем раньше начнем, тем меньше придется дышать этой гадостью, — донеслось откуда-то сверху.

Где-то загремели канистры, вслед за чем характерный звук откручиваемого вентиля сменился размеренным бульканьем вытекающей жидкости. Что-то холодное стекая с расположенных повыше тел смачивало Нилу одежду, заливая лицо. В нос ударил сильный запах керосина. Вонь горючего была настолько сильна что она мгновенно перекрыла собой все трупные запахи. До де Голля довольно быстро дошло что это все могло значить.

«Нет, нет, нет. Я же еще живой! Сволочи, я же все чувствую! Действие морфия прекращается, доза была недостаточной! — отчаянно бился в клетке своего сознания перепуганный до смерти Нил. — Только не так! Только не огонь!»

Не смотря на все препятствия, расположенные между юношей и его убийцами, де Голль отчетливо услышал щелчок откидывающейся крышки военной зажигалки и последовавший за ним звук высекаемой кремнем искры. Жар начал распространятся почти мгновенно. Быстро раскалившийся воздух не позволял сделать и единого вдоха, болезненно обжигая нутро. Глаза заслезились от повалившего дыма, но жар от огня быстро испарил сочащуюся влагу. Невыносимо горячий воздух обжигал не хуже еще не добравшегося до кожи юноши пламени, в то время как никуда не девшееся оцепенение надежно сковывало его движения.

В своих мыслях Нил бился в агонии, вопя и стеная, но в реальности не мог издать и звука громче невнятного мычания. Вся жуткая картина стоявшая у парня перед глазами стала поспешно сужаться, сжимаясь в единую точку, предшествующую тьме смерти. Вопреки ожиданиям юноши не сладкая тишина встретила его, но разрывающий мысли в клочья звон. Он заполонил собой абсолютно все. Череда мелких белых пятен забрезжила перед взором де Голля, завертевшись в завораживающем хороводе. Растягиваясь в длинные нити и вращаясь все быстрее, пятна сплетались, подобно струнам резонируя под стать нарастающему звону.

«На этом твой путь не оборвется. Борись за право жить — вырви эту привилегию своими руками», — пропели нити устремившись к источнику звона. Сложившиеся в слова звуки были невыносимо громки, едва различимы на фоне царившей какофонии, но Нил услышал их. Лежа на своей койке в каменном бараке-изоляторе он разобрал каждое слово, с разинутым от ужаса ртом и широко открытыми глазами бывший санитар что есть мочи завопил, созерцая недавние фрагменты своей гибели. Этой выходкой он не на шутку перепугал мирно спавших соседей.

— Еще один крикун. Нам тут что, больного на голову сержанта мало? — недовольно встрепенулся пробудившийся солдат в нескольких койках от Нила.

Де Голль погиб, и в этом не было никаких сомнений. Он собственным глазами видел свою смерть, чувствовал губительный жар, вдыхал смрад горящих тел. Это не было сном и не было галлюцинацией. Видение столь реальное, столь болезненное, что неотличимо от жизни. Нет, оно и было жизнью.

Часто дыша, намертво вцепившись побелевшими пальцами в скомканную и мокрую от пота простынь, Нил растерянно оглядывался, убеждаясь, что все еще находится в месте своего заключения. Он испуганно осмотрел руки и ноги, грудь и живот, но нигде не виднелось и единого следа от ожогов. На нем была сальная военная майка и широкие спальные штаны, рука и часть груди замотаны в уже привычные бинты. Еще одним удивительным открытием стала чудесная подвижность: пускай и с трудом, но он мог худо-бедно двигать своими конечностями. Ему даже удалось самостоятельно усесться на кровати, — это действие, смехотворно простое для ребенка, совсем недавно было непосильно для измученного хворью юноши. Как необычно было после столь долгого оцепенения вновь управлять своим телом.

— Три пятерки! Да уж, Бройли, сегодня точно не твой день, это уже четвертая моя победа кряду. Еще две, и готовься отдавать сапоги! Ха, ха! Я вам еще всем дам прикурить, сукины дети! — негромко, но довольно выразительно прокряхтел ушлый игрок в кости с довольно специфическим прозвищем Клоча. Невероятным везением, а быть может и чуть более вероятной ловкостью рук он освобождал уже третьего новичка от груза личных вещей.

Дойдя до де Голля, невинное хвастовство чуть не привело к еще одному воплю и без того зашуганного юноши. Три пятерки и четвертая победа, грязная вонючая пара сапог и довольное урчание обогатившегося Клочи — Нил готов был поставить свою жизнь на то, что он уже слышал все это. Выныривая из навеянного лихорадкой бреда, множество раз он вынужденно выслушивал нытье, сплетни и байки местного контингента, и эта самая победа шулера ему неплохо запомнилась. Тогда, в последние часы вменяемости перед тем как впасть в оцепенение, де Голль наслушался возмущенных претензий солдат, поймавших за руку мошенника на его шестой победе. Может ли быть, что это просто совпадение? Парочка наивных новоприбывших опять попалась на уговоры коварного Клочи, усевшись играть с ним в единственную доступную тут настольную игру и вновь повторила весь этот смехотворный сюжет с невероятной удачей, возможно ли это?

Весь мир перестал существовать для Нила. Всем своим естеством он сконцентрировался на идущей игре, жадно вслушиваясь в доносящиеся комментарии и безудержное бахвальство Клочи.

Серия новых бросков опять окончилась победой шулера, и стоило сказать с немалым перевесом — пятнадцать против