Подлодки адмирала Макарова - Анатолий Матвиенко

— Разуйте глаза! Здесь — скалы и камни. Они могут решиться на высадку, только сровняв форт с землей крупным калибром. Тем более — зачем им Гохланд? Они под прикрытием пушек броненосцев протралят проход и двинут дальше, к Котлину. Приказываю: уничтожить как можно больше броненосцев. А от ответственности за свои приказы я никогда не уходил.

Командир балтийских подлодок, нежданно попавший в подчинение своему подначальному, невольно вытянул руки по швам. Он слышал историю, как на дне залива Золотой Рог по приказу Макарова задушили громко крикнувшего матроса и выбросили тело за борт. Правда или нет, но судя по тому, как знаменитый подводник обошелся с минером, с ним лучше не шутить.

Когда разъездной катер с кучей приказов добрался до Гохланда, в недавно заполненной бухточке не оказалось ни единого корабля. Минеры торопливо забрасывали пролив, а с запада доносились отдаленные раскаты грома. Осторожные и обтекаемые формулировки, по возможности снимающие ответственность с авторов приказа, запоздали.

Нагнавший страху на русских Макаров разглядывал в перископ британскую эскадру и раздумывал, как ловчее застращать джентльменов, которым урок в Дарданеллах не пошел впрок. Финский залив лишь на карте узкий. До самого Котлина можно идти несколькими путями, запоздалые минзаги успеют перекрыть два-три самых глубоких. Обойдя мины, британцы безбоязненно могут следовать к Кронштадту. Там — основные наши силы. Но стоит ли сразу пускать врага к задней линии обороны — непонятно, как и многие другие решения адмиралтейских стратегов.

В оптику заметно, что клином впереди движутся три явно старых парохода. Именно из-за них эскадра ползет не больше семи-восьми узлов. Три смертника надеются обнаружить минное поле. Любопытно, кто в экипажах? Висельники, которым обещано помилование?

За приговоренными маршируют броненосцы, краса и гордость владычицы морей. Первым величаво приближается «Эйджинкорт». Неизвестно, что свалится на голову Ланге в Эгейском море, но здесь Альбион не поскупился. Известно, что линейный корабль лучше всего несет службу в своей гавани, не покидая ее годами и устаревая у причальной бочки. Выход в море невероятно дорог. Гигант сжигает уголь десятками тонн в сутки, непрестанно ломается. Потому-то большими кораблями лучше угрожать издали. Беда в том, что раз в десять-двадцать лет нужно-таки вытаскивать их в море и пугать народы громом орудий. Не страшна пушка, которая не бабахает. Потом можно снова заснуть, пока заряд страха перед Юнион Джеком не развеется.

Первый же взрыв разворачивает носовую часть флагману. Молодчина, Калинин, не дрогнул пропустить над головой жертвенных старушек и отстреляться по самой большой дичи. Жаль, что второй торпеды не слышно. Теперь только хватило бы везения и умения уйти на глубине в сторону.

Звон подводного колокола, очередь лейтенанта Васильченко. Это тебе не транспорты топить. Степан Осипович ждал, что «Окунь» врежет по второму броненосцу в строю, но пара взрывов разворотила правый борт корабля с адмиральским вымпелом. Тоже правильно. Он начал терять ход и погружаться, озаряясь пожарами и подрывами снарядов в бортовых башнях малого калибра. Строй сломался. Теперь проникнуть к крупной дичи меж броненосок охранения легче.

Чтобы не сковывать действия Ланского, Макаров приказал описать циркуляцию и лечь на обратный курс. Невозможно в бою согласовывать действия, а напороться под водой на свою же подлодку — самая дурацкая смерть.

Откатившись мили на три с максимальной скоростью, доступной под водой с духовой трубой, капитан «Лосося» снова развернул лодку и увидел, что два однотрубных броненосца поменьше, скорее всего тип «Вэнгард», приняли левее и увеличили ход, обходя и тонущего флагмана, и три парохода передней линии. Если бы лодка не приняла назад, они бы точно ушли от ее атаки, а потом спокойно обождали бы конвой ближе к Гохланду. Не повезло, джентльмены.

— Топку гасить, трубы убрать. Полный вперед, право руля! — знакомое чувство преследования врага, за полтора года почти забытое, заставило забурлить кровь в жилах.

Макаров, прильнув к перископу, пытался по смещению вражеских кораблей вычислить их скорость. Он не был уверен насчет «Вэнгарда», но идущий за ним «Ивенсибл» гарантированно попадает на траекторию торпеды. Названия уточним позже. Сейчас главное не промазать.

Увесистые удары винтов донеслись через обшивку.

— Убрать перископ! Приготовиться к торпедной атаке!

Тяжело идти в атаку, когда плохо знаешь команду. И обучена она… До «Акулы» далеко. Поэтому без сложных маневров, действуем наверняка. Каперанг сжимал секундомер, отсчитывая время до поднятия перископа и последней правки курса на цель.

— Поднять перископ!

Дымившие на всю Балтику англичане уходили из-под атаки. В лучшем случае достанется заднему. Довернув лодку, Макаров выстрелил с двух аппаратов и приказал нырнуть.

Везение не оставило черноморского ветерана. Замерив две минуты с времени взрыва, он снова приказал подвсплыть и выдвинул трубу.

«Ивенсибл» получил торпеду под самый рудерпост, ход потерял, но не начал погружаться.

— То — дело поправимое, — ухмыльнулся Макаров и приказал зайти с левого борта к подранку, одновременно оглядываясь вокруг.

Удравший на полмили «Вэнгард» остался один в негостеприимных водах, убавив дымы. Приближалась канонерка. На нее каперанг решил пока не обращать внимания и аккуратно отправил два гостинца в мидель и первую треть англичанина, затем принял влево, обходя его вокруг носа и прикрываясь корпусом жертвы от канонерки.

Пока лодка неторопливо ползла на юг на глубине пятидесяти футов, капитан объявил по отсекам:

— В первом же боевом походе мы пустили ко дну броненосец типа «Вэнгард» водоизмещением шесть тысяч тонн. Благодарю за отличную службу! Ура, господа!

Экипаж радостно гаркнул. Когда сплошь рвутся снаряды, на тишину начхать. Важнее другое. Слава, летящая впереди Макарова, — одно. От старпома до матроса носового отсека подводники боялись, что грозный и жесткий каперанг добыл известность изрядным риском и суровостью к подчиненным. Ан нет, умелый, на рожон не лезет, удачлив, готов к доброму слову, если есть повод. Жаль, что потом вернется в Адмиралтейство и пришлют очередного якушкина.

— К всплытию на перископную стоять. Поднять перископ!

По привычке готовить из каждого старпома будущего командира Макаров позвал к перископу мичмана и показал обстановку.

— Доложите, что вы видите, и назовите предлагаемое решение.

Офицер оглядел горизонт.

— Броненосцев близко нет. На нас идут пароходы с десантом. Дозвольте потратить на них две торпеды и идти на Гохланд.

— Верно. Командуйте, мичман.

Покрасневший от напряжения моряк, которому при прежнем командире и за перископ удавалось подержаться лишь когда тот спал, начал кидать короткие команды рулевому и кондукторам. Макаров не вмешивался. Даже если промажет раз — подготовленный капитан важнее одной торпеды.

Вместо взрыва звонкий «бам-м-м» в борт, не взорвалась. Стиснув зубы от обиды, мичман прицелился во второй пароход, пустив торпеду столь близко, что от взрыва лодку чувствительно приложило.

— Осмотреться в отсеках! Доложить о повреждениях! — привычно рявкнул Макаров. Потом повернулся к старпому и поздравил: — С почином! Только нельзя подходить столь близко.

«Лосось» повернул к Гохланду и со всей возможной подводной скоростью понесся за боеприпасами, надеясь повторить беседу с британцами. Часа через полтора у прохода, что в миле к югу от острова, вахтенный увидел взрыв. Подошли ближе. Носом вперед погружалась «Барракуда», поймавшая мину в месте, где ее точно не должно было быть.

Через задний люк выбралось лишь семеро. Рихтер, слегка контуженный взрывом, кое-как доложил, что встретил конвой, обстрелял, зацепив, по его словам, канонерку, убрался в сторону и на поверхности полетел на всех парах, желая предупредить… Часть экипажа спаслась, ибо унтер задраил дверь в переборке центрального поста, навсегда оставшись под водой во втором отсеке.

Макаров поклялся, что дойдет до Государя Императора, дабы разобраться с орлами Пилкина.

Вахтенный доложил о появлении следующей лодки, оказавшейся «Окунем» Васильченко. Каперанг наказал ему дрейфовать шесть часов у минного поля и предупредить капитанов «Каймана» и «Мако».

— Средний назад! — Степан Осипович на глаз отсчитал полмили. — Старпом, гляньте карту. Южнее Гохланда хорошая глубина?

— Так точно, ваше высокоблагородие. Но обходить минные поля — миль сорок.

— Столько времени англичанам не дадим. К погружению стоять! Средний вперед. Право руля. — Макаров спустился в центральный пост и занял излюбленное место. — Пойдем через мины.

Подводники решили что ослышались.