Клетка для эгоиста (СИ) - Светлова Грушенька

После того, как первый шок от осознания этих перемен прошел, появился азарт… а еще — сладкое предвкушение схватки… Он уже знал, что станет делать, как будет загонять в свои сети эту нежную звездочку, высоко задравшую свой прелестный носик… Ведь он был одним из немногих, кто прекрасно знал, что скрывается за этим сверкающим обликом неприкасаемой и недостижимой дивы. За ним была хрупкая и ранимая девочка, которую он когда-то приручил нежной болью и которая до сих пор тяготела к тому, в чем он знал толк…

Всякий раз, когда он думал о ней, на губах непроизвольно расцветала порочная улыбочка… Он больше не чувствовал себя связанным какими-то узами, поэтому был готов ко всему… И еще он позволил себе раствориться в ней… отдаться этому всепоглощающему чувству, чтобы переполниться им до краев, допьяна. Из каких-то неведомых и когда-то давно забытых тайников всяких файлов и записей, он извлек оцифрованные видео с ней… Те самые, которые она когда-то пыталась у него украсть, но не сумела. Жадно всматриваясь в каждую ее линию, в каждый изгиб ее тела, Лука упивался этой порочной чувственностью, в которой они сливались так гармонично и красиво, что дух замирал. Божественно прекрасная, пойманная в его ловушку неискушенная нимфа, которую он лишал невинности в наручниках, с которой потом играл, забавлялся, которую провоцировал, мучил и трахал до одури, когда и где хотел, пока она не теряла разум, совсем запутавшись в урагане нахлынувших противоречивых чувств…

Сейчас он хотел того же контроля, того же подчинения, той же отдачи… чтобы она трепетала перед ним, такая гордая и неприступная для других, чтобы запуталась, чтобы потеряла над собой контроль… «А кто сказал, что игра будет честной, лапочка?» — не без удовольствия вспоминал он собственные беспощадные слова из прошлого и то, что за ними последовало. Он и сейчас не собирался играть по правилам. Все же ставка была слишком высока, чтобы растрачиваться по мелочам…

Пару недель назад Лука решил себя побаловать после встряски и снял вполне приличную студию в одном из элитных небоскребов. Двести пятьдесят квадратов авангардного черно-белого шика. Умелое сочетание холодного конструктивизма, практичного хайтека и роскошного арт-деко. Черный и белый мрамор, кожа, стекло металл, немного хрусталя и необъятные панорамные окна, открывающие головокружительный вид на столицу… Сейчас он полулежал обнаженный, развалившись на постели в собственной спальне, упивался красотой девушки, которую трахал на огромной телевизионной панели, и дрочил, выкинув из головы все, что тревожило его в последнее время. Мысли о Кристине теперь всегда вызывали у него одну реакцию — жаркое и непреодолимое желание обладать. Доведя себя до пика и выплеснув сперму на живот, он отдышался, лениво притянул к себе полотенце и вытерся. Потом выключил видео, взял мобильник и набрал номер компании, в которой когда-то заказывал букет из клубники для Кристины.

— Я бы хотел, чтобы ваш курьер доставил не только букет, но и небольшой подарок от меня. Это возможно? — уточнил он.

— Конечно, — радостно улыбнулась менеджер на том конце линии. — Мы можем направить его к вам в удобное для вас время, вы передадите ему подарок и мы сразу же доставим букет по нужному адресу. Просто это предусматривает двойную плату за доставку.

— Отлично, — Лука скривил губы в ленивой полуулыбке. — Пусть это будет пятница. Вашего курьера пропустят в телецентр Останкино?

— Боюсь, что нет. Адресату должны будут передать доставку или вызвать его на пост охраны, чтобы принять.

— Я улажу этот вопрос. Курьер должен быть у меня в пятницу в восемь вечера.

Переведя оплату, он откинулся на подушки, отбросил полотенце и натянул на себя черную шелковую простыню. Сознание поплыло в сладкой дреме, вновь рисуя в воображении образ прекрасной Кристины. Из полусна вырвал телефонный звонок. Нехотя разлипив глаза, Лука разглядел на экране фото и имя жены. Внутренне собравшись, он с трудом заставил себя принять входящий.

— Да? — выдохнул в трубку, совершенно не представляя цели ее звонка, как и всегда в последнее время. На том конце несколько секунд можно было различить лишь частое напряженное дыхание. Он физически ощутил, что она плачет, и от этого стало так погано, что захотелось повесить трубку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты мог бы позвонить хотя бы раз за все это время… — наконец выдавила она с упреком, собравшись с силами. Только в ее приглушенном хрипловатом голосе все равно отчетливо слышалась мука.

Лука провел ладонью по лицу, прогоняя сон, и сел повыше.

— Чего ты хочешь от меня? — вымученным пониженным тоном произнес он.

— Чтобы ты не был, мать твою, так безжалостно равнодушен! Я скучаю по тебе! Ужасно скучаю… — Она всхлипнула, и он вновь физически ощутил, как по ее щекам потекли обжигающие слезы, как она вытерла их, как зажала пальцами воспаленные глаза, будто это могло остановить изливающуюся из нее боль.

— Прости меня, Лен… я сожалею обо всем… — попытался утешить он ее, как мог, ведь это было единственным, что он мог ей сказать…

— Боже, за что ты так с нами?!

На это у него не было ответа, и Лука просто промолчал. Ему и правда было жаль, что после стольких лет вместе он даже не находил правильных слов… Какое-то время он просто слушал, как она плачет, но потом она все-таки взяла себя в руки.

— Я звонила вовсе не ради того, чтобы унижаться, — ее голос немного окреп, а потом и вовсе стал как сталь. К такому он уже даже привык в последнее время. — Ева не может без тебя уснуть. Она не понимает, почему папа больше не укладывает ее в постель, почему не провожает ее в садик, почему тебя постоянно нет дома… Рано или поздно должны были появиться вопросы… И вот они появились. Она плачет, Лука… Из-за себя я бы никогда не стала тебе звонить.

Мужчина сглотнул комок в горле, прекрасно понимая, чего ей стоило просто взять и набрать его номер. Все последнее время она держалась, и он верил — пыталась справиться без него. Единственной ее слабостью теперь осталась Ева. Впрочем, как и его…

— Дай мне ее к телефону…

Он ждал, наверное, вечность. Потом в трубке послышался заплаканный и недовольный детский голосок. Кажется, он мастерски умел только одно — заставлять женщин любого возраста проливать слезы.

— Привет… — пробурчала девочка.

— Привет, милая, — ласково промурлыкал он. — Что случилось?

— Я хочу к тебе…

— Солнышко… мы увидимся с тобой на выходных, как всегда. И пойдем в одно волшебное место…

— Почему только на выходных? — проигнорировала она его отвлекающий маневр.

— Потому что у меня слишком много работы.

— Больше, чем раньше?

— Да… — через силу выдохнул он циничную ложь.

— А мама сказала, что у тебя теперь всегда будет так, и ты больше не будешь жить с нами… — голос девочки вновь задрожал и стал тоненьким и жалобным, как мяуканье котенка.

— Мама… права… — с трудом подтвердил он. — У меня многое поменялось. Но это не значит, что я тебя не люблю и что не скучаю по тебе. Просто у взрослых очень часто много важных дел, от которых нельзя отказаться. Хочешь я в следующий раз привезу тебе какой-нибудь крутой сюрприз? Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты прямо сейчас приехал… — срывающимся голосом пролепетала она и жалостливо захныкала в трубку. У него сердце разрывалось, особенно от осознания, что ей в принципе нельзя было нервничать.

— Я сейчас приеду, дорогая. Ты дождешься меня? Не уснешь?

— Правда?! — она даже не поверила своему счастью, но радостные нотки в ее голосе ни с чем не могли сравниться — только благодаря им на душе становилось так радостно.

— Правда, — уверенно и также счастливо подтвердил он.

— Ни за что не усну! — воскликнула его принцесса, оглушая звонким, как колокольчик, писком.

— Дай мне маму…

Теперь девочка радостно завопила на весь дом, что сейчас приедет папа, а через какое-то время в трубке вновь послышался холодный голос жены.

— Приедешь на пару часов, дождешься, когда она уснет, и уедешь.

— Конечно, — покорно согласился Лука.