Сгинувшие - Бентли Литтл

Что-то в этом существе вызывало сексуальное желание, и хотя сама эта мысль вызывала тошноту, Маршалл ничего не мог с собой поделать – от вида обнаженного тела существа он возбудился. Было очевидно, что существо это женского пола. Слишком большие внешние половые органы светились розовым между безволосыми бедрами, а на широкой груди располагались три отвисшие молочные железы с большими торчащими сосками, напоминающими женские.

Они сношались, сказал тогда Даг Лилли, и только сейчас Маршалл понял, как такое могло произойти. Он попытался представить себе, что произошло бы, если б он наткнулся на человека, совокуплявшегося с таким существом, и понял, наконец, почему Саттер выгнал всех страждущих из форта.

Хотя выгнал он только женщин, не так ли? То есть тех, кто спаривался с мужскими особями монстров. А вот если с этими тварями ловили мужчин, их не выгоняли, так что Маршалл теперь крепко задумался, на кой черт Саттер захватил медвежий капкан в эту экспедицию и какова его истинная цель.

– Да быстрее же вы! – кричал Саттер, вцепившись дрожащими руками в существо. – Помогайте!

Существо завыло, как умирающая собака, хотя всего несколько мгновений назад молчало. Оно билось как ненормальное, и казалось, что его нога, зажатая в капкан у колена, вот-вот оторвется. В предутреннем освещении кровь, капавшая из поврежденной ноги и с капкана, выглядела жидкой и водянистой. Маршалл, Мэтью и Верзила Риз помогли Саттеру, крепко держа существо за руки и за ноги, пока Гуз бегал за веревкой.

Существо продолжало выть.

– А может быть, оно зовет на помощь? – предположил Верзила Риз. – Своих друзей?

– Поглядывай по сторонам, – велел Саттер Джеймсону.

Гуз вернулся с веревкой и, пока Маршалл и другие держали монстра за руки, вместе с Джеймсоном как следует связал его. Они повалили тварь на землю и на всякий случай отскочили в сторону. Существо прекратило свои завывания, но стало кататься по земле, гремя цепью от капкана. Маршалл поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от мелькающих перед ним ягодиц и вагины твари.

– Ну и что теперь? – поинтересовался Джеймсон.

– Оставим у себя, – сказал Саттер, вытирая грязным платком пот с побагровевшего лица.

– А делать-то с ним что? – уточнил Маршалл. По его мнению, единственное, что можно было сделать с таким существом, – это продать его в цирк.

– Пока не знаю, – признался Саттер.

– Они убивают старателей и домашний скот, – заметил Мэтью. – Черт, они даже некоторых наших женщин уволокли, я имею в виду их мужчин. Предлагаю повесить тварь.

– А может быть, мы сможем использовать ее в качестве приманки для других? – предположил Риз. – Чтобы выманить их. Тогда мы сможем очистить от них весь район.

Пока остальные спорили, Маршалл отвел Саттера в сторону.

– Может, ты и сможешь обдурить их, но только не меня. Ведь ты поймал эту штуку не случайно. Ты ведь ее искал. И здесь мы оказались только поэтому, правильно?

Саттер молча смотрел на него.

– Я тебя уже не первый год знаю, Джон. И знаю, что ты думаешь и как действуешь.

– Ну да, – прошипел Саттер, – я хотел ее поймать!

– На кой черт?

Саттер не ответил и отвернулся. Но когда Маршалл увидел, что он пошел к остальным, то заметил, как Джон исподтишка потирает брюки в области промежности.

* * *

Доставить монстра в форт оказалось делом непростым. Мужчины решили подождать, пока существо отключится или заснет, – так все и случилось. После этого они связали его еще крепче, засунули в рот кляп и сняли капкан с ноги.

Тащили его на шесте, как убитого оленя, по уже известному пути и внимательно следили за всем, что происходило вокруг. Все знали, что в любой момент из каньона или из рощи могут выскочить твари, чтобы прийти на помощь своей соплеменнице и уничтожить всех людей. Это был долгий и очень напряженный переход, а ночи, которые они проводили с существом, показались Маршаллу худшими в жизни. Охраняли его по очереди, так, чтобы можно было хоть чуть-чуть поспать, но никто не мог расслабиться, чтобы забыться сном. Каждый вечер Маршалл первым заступал на дежурство, и, пока он сидел и наблюдал за существом, его бросало то в жар, то в холод. Потому что каждый раз, когда Джеймс смотрел в крохотные, как бусинки, глазки существа, он видел в них непостижимое, чуждое человеку зло, и каждый раз, когда он опускал глаза ниже, то чувствовал непрошеное тепло в половом члене. Ему это кажется или чудище действительно пытается поднять бедра повыше, когда Маршалл смотрит на них? Оно что, пытается раздвинуть связанные ноги и показать ему свои половые органы?

По дороге они не кормили существо, так как боялись вынуть кляп изо рта. Да и что оно ест, никто не знал.

Людей?

Но существо не слабело и не теряло в весе, и Маршалл, как ни старался, не мог уловить никаких признаков того, что тварь проголодалась. И он вспомнил о том ребенке-полудемоне, которого оставили в каньоне, чтобы тот умер от голода, и который так и не умер.

Может быть, они питались воздухом и солнечными лучами, как растения?

Глаза существа, черные как ночь, поблескивали в свете ночного костра и следили за Маршаллом так же, как он следил за ним. В этом взгляде было что-то прозорливо-оценивающее, и это пугало Джеймса. Он знал, что существо постоянно о чем-то размышляет и строит планы. Что до него, так тварь давно надо было убить, а труп сжечь.

Неудивительно, что, когда его смена заканчивалась, Маршалл никак не мог заснуть.

К тому моменту, как они добрались до форта, все были измучены, раздражены и готовы вцепиться друг другу в глотку. Саттер и Джеймсон выехали в форт на день раньше, чтобы приготовить место, где можно держать существо, так что новость стала распространяться.

У ворот их встречала большая толпа, в том числе и скво, на которой женился Мэтью, но все замолкли, когда увидели тварь, потрясенные необычным видом привязанного к шесту монстра, которого несли как обычный охотничий трофей. Жена Мэтью произнесла несколько слов на индейском наречии, как будто прочитала молитву, смысла которой никто не понял, и быстро скрылась в воротах форта. Остальные расступались пошире, чтобы дать дорогу вернувшимся с добычей.

Саттер, Джеймсон и еще несколько человек очистили неиспользуемое складское помещение без окон и установили в нем дополнительный навесной замок, а в самые толстые бревна стен ввинтили кандалы для рук и ног. Они с удовольствием использовали бы здание гауптвахты, но там уже держали Тигардена Джеймса, и, кроме того, Саттер не знал, надолго ли понадобится это помещение. Он все еще не решил, что делать с тварью.

По крайней мере, Саттер так говорил.

Маршалл сильно в этом сомневался.

Он не принимал непосредственного участия в заключении чудовища в камеру. Вернувшись в форт, Саттер предоставил другим заниматься этим. Но Маршаллу это было все равно. Он измотался, как и все остальные, кто сопровождал Саттера в этой экспедиции. На последнем этапе, перед самым фортом, была его очередь тащить шест с монстром, и перед воротами он с радостью передал его Грэму Артуру, который, по крайней мере, выглядел так, как будто всю последнюю неделю спал без проблем.

Так что Маршалл равнодушно наблюдал, как мужчины тащат связанное существо с кляпом во рту через двор, а жители форта и гости следуют за ними на некотором расстоянии.

Неужели это один из демонов, которых так боятся индейцы? – размышлял Маршалл. Судя по реакции жены Мэтью, так оно и было, но Джеймс с трудом верил, что это захваченное нечто обладает всеми способностями, которые обычно приписывают демонам.

И тем не менее он все еще боится твари. Или уже нет?

Да, следует быть честным с собой: боится.

Следующий день он провел в постели. Маршалл не просто устал, он был совершенно вымотан. А заснуть все никак не удавалось, поэтому Джеймс достал недопитую бутылку виски из чуланчика, куда ее припрятал, и прикончил в несколько глотков. Это помогло отключиться, и он без снов и сновидений проспал не менее двадцати часов или около того.

Когда Маршалл проснулся, за окном стояла ночь и в хижине было темно. В безлунном небе сияли звезды. Он сел и закашлялся; голова дергалась в приступах кашля, а во рту как будто кошки нагадили. Джеймс нащупал бутылку, поднес ко рту и почувствовал, как последние капли скатились ему на язык. Но это не избавило его от неприятного вкуса во рту – наоборот, стало хуже. С трудом поднявшись на ноги, Маршалл доковылял до стола и там долго возился со спичками, прежде чем зажег фонарь. Рядом с фонарем стояла наполовину пустая коробка с галетами; он загреб рукой несколько штук и съел, радуясь появившемуся во рту соленому вкусу.

Была или поздняя ночь, или раннее утро, потому что по другую сторону сада, в форте, было почти тихо.