Жизнь напрокат (СИ) - Ягушинская Вероника

Вместо скамеек мы сложили квадратом найденные неподалеку бревна и вечером второго дня торжественно запалили первый костер. Я пожертвовала утащенные из дома подстилки, чтобы сидеть было помягче, а парни организовали "праздничный" ужин: хлеб, сосиски и пиво. Благо хоть Шурик догадался для меня прихватить бутылочку воды. Это парни могут припереться домой с флером перегара, а мне вот совсем не улыбается на последние две недели сесть дома под арест.

— Пельменей не хватает, — прокомментировала я состав праздничного стола.

— И что с пельменями будет? — спросил Юрик, сидевший слева от меня.

— И будет холостяцкий ужин.

— Уже не холостяцкий, — Шурик поднял вверх бутылку пива, которую они распивали напополам с Ромой, и торжественно изрек:

— За главного архитектора этого проекта и за самую прекрасную девушку в нашей теплой мужской компании. За тебя, Линок!

Нестройный хор голосов поддержал тост, и только Дрон, который сегодня с утра все-таки прибился к нам, спошлил:

— Одна на всех и все в одну.

Парни улыбнулись, но не заржали, а я, вместо того чтобы смутиться и покраснеть, как того требовали приличия, или, того веселее, начать его костерить, спокойно бросила:

— Очень смешно. Теперь ты, остряк самоучка, переместился в конец списка. Поздравляю, Шарик, ты балбес!

Грянул хохот. Мальчики подначку оценили, а если добавить еще то, что Дрона, в общем-то, никто особо не любил…

— Че-э-эго? — вылупил на меня слегка осоловевшие глазки этот кусочек сала.

— Та-а-аго, — передразнила в ответ. — Пить меньше надо — проблем с мозгами не будет.

— Ты щас че, нарываешься, курица? — кругломорденький подскочил со своего места и воинственно засверкал глазками, сжимая сосископодобные пальчики в кулаки.

Я недоуменно вздернула брови. Это он мне угрожает?! Три ха-ха четыре раза! Да этот трус в свое время даже жену от тощего наркомана-грабителя (тот даже без оружия был) защитить не смог. Потом покупал ей и себе новую пару обручалок. Помню, Шурик мне эту байку с таким злорадным удовольствием рассказывал. Но с другой стороны, с девчонками обычно трусы и дерутся.

— Остынь, пока самому не прилетело… петушок, — последнее слово я выделила намеренно, чем и взбесила парнишку окончательно.

— Ах, ты! — взвился он, перепрыгивая через костер, благо, невысокий. — Сейчас ты у меня…

Но договорить Дрон не успел, Юрик и Ромашка, сидевшие совсем рядом со мной, перехватили несостоявшегося драчуна, а сзади за ноги его уже подхватывали Шурик с Дюшей. Жэка подскочил ко мне и, подняв за плечи с импровизированной лавки, оттащил в сторону от входа, куда уже выносили дебошира. Эх, жаль, на раз-два-три его не раскачали, зато вынесли ногами вперед и довольно неласково бросили у входа.

— Вы че, оборзели вконец! — орал фальцетом Дрон. — Да эту суку давно пора было проучить, чтоб не зарывалась!

Хлоп! Кто-то получил по морде.

Выглянуть и понаблюдать за дракой мне не дал все тот же Жэка, заверив, что парни и без меня разберутся.

— Парни, вы чего, — уже более смиренно и немного испуганно, — мы же друзья! Или вы ради девчонки…

— С трусами и тварями, способными поднять руку на женщину, мы не дружим! Вон пошел! И чтоб больше тебя не видели!

О! Это Шурик, лапочка моя. Вот не зря он стал моей первой и самой светлой любовью! Всегда был благородным и правильным, как выражалась Маруська, до зубовного скрежета.

— Да я не собирался ее бить! Вы че! — разорялся поверженный Дрон. — Только тряханул бы разок.

Может, и действительно не собирался, да только докажи теперь, что ты не олень.

— Я тебя сейчас так тряхану! — цыкнул Юрик. — Иди отсюда на х**й!

Парни по одному спустились в наше убежище. На руках Шурика и Ромашки отчетливо проступили капельки крови, хорошо, видать, они Дрона приложили. Впрочем, заслужил. Не вмешайся ребята, я бы сама предложила выйти поговорить, и фиг с ним, что левая рука в лангете, на этого сопляка мне бы и одной хватило. Помнится, как-то целую тренировку по боксу отстояла с вывихнутой левой, а там против меня далеко не "Дрончики" были.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И на что рассчитывал этот толстый недоумок?! Что парни поддержат его? Глупо! Невооруженным глазом было видно, что он всех в компании уже достал. Что я спасую? Наверное. В четырнадцать я бы вообще язвить поостереглась. В том возрасте я очень боялась драк и боли, даже не догадываясь, что получить по морде — это еще не настолько больно.

— Давайте обработаю раны, — позвала я потерпевших к себе, и те, на удивление, сразу подошли.

Обычно мальчишек приходилось долго уговаривать и доказывать, что столбняку с сепсисом глубоко плевать настоящего мужика они гробят или нет.

Чистые тряпочки, равно как и перекись, моими стараниями в шалаше тоже наличествовали. Так, на всякий пожарный, поэтому много времени обработка ран не заняла. Как только я закончила и отпустила героев, снаружи издалека раздалось надменное:

— Пиво отдайте! Я на него тоже денег сдавал.

О, Дрончик по дороге вспомнил о самом главном. С места со зверским выражением лица подорвался Шурик, но был вовремя схвачен друзьями.

— Остынь! — скомандовал Жэка и, схватив ближайшую бутылку пива, вышвырнул ее наружу на голос.

Звон разбитого стекла и отборные матюги стали нам наградой.

— Как бы этот гад нам шалдик не спалил, — протянул задумчиво Дюша, до этого молчавший и вообще державшийся в стороне.

— Построим новый, — отмахнулась я и, улыбнувшись, подмигнула кучерявенькому.

Андрей смутился, порозовел и отвел взгляд, уставившись в затухающий костер. Нравлюсь однозначно, сделала вывод я и про себя потерла ручки. Теперь осталось выяснить, насколько Дюша подходит на роль героя моего романа. Только осторожно. Повторять ошибки, совершенные с Минским "другом", я не собиралась.

— Дров подкинь, — посоветовала я парню, и тот, не поднимая глаз, подкинул пару полешек.

— Харэ киснуть! — бодро заявил Ромашка и, щедро отхлебнув пива под недовольное шипение Шурика, достал побитую жизнью и молью гитару. Половина струн там была явно "с чужого плеча", звучание радовало фальшивыми нотами, но в раздавшихся аккордах с трудом, но все же можно было узнать "Звезду по имени Солнце".

А потом они спросили меня, какую песню я хочу.

"Ваше благородие, госпожа удача, Для кого ты добрая, а кому иначе. Девять граммов в сердце, постой, не зови, Не везет мне в смерти, повезет в любви. Девять граммов в сердце, постой, не зови, Не везет мне в смерти, повезет в любви."

А потом были "Ария", "Наутилус", "КиШ", "Алиса" и прочие представители славного русского рока в полутрезвом и не сильно музыкальном исполнении нашей компашки. Без Дрона вечер прошел просто великолепно.

В густых сумерках провожали меня до дома всей гурьбой. Предки волноваться не должны еще, ибо Шурику они всегда доверяли как очень "вежливому и воспитанному" мальчику, поэтому легкая задержка по времени не должна сильно их взволновать.

На подходе, к сожалению, не обошлось без неожиданных (или ожидаемых) встреч. Змейки из нашего бабского серпентария, сидевшие на лавочке у калитки, проводили меня заинтересованными взглядами, Аня с Лёкой очень загадочно переглянулись, Наташка задумчиво проследила за их перемигиваниями, а Алена, как обычно, ничего не заметила.

— Линок, тебя там Димон искал, — бросила мне вслед Аня. — Завтра почти его своим вниманием.

— Не вопрос, — согласилась я и помахала парням. — До завтра.

Вот только как бы мне так улучить момент и пообщаться с Дюшей без свидетелей? Ладно, разберемся, может, и представится возможность.