Колесо Войны (СИ) - Василий Сахаров

Впрочем, это все потом. Возвращаюсь к тому, что есть здесь и сейчас.

Священнослужитель Сигманта Теневика и мой временный компаньон сам себе удовлетворенно качнул головой, и замолчал. А затем у костра появились Верек и ученики Грача, которые доложили, что периметры вокруг стоянки поставлены, люди еще раз проинструктированы о том, что их может ожидать сегодня ночью, а лошадям в питье добавили одурманивающих настоев, которые тормозят страх. После этого поступили доклады сержантов. Вокруг островка, на котором мы обосновались, встали караулы. Воины спокойно поужинали. На болота упала ночная тьма, и спустился мороз. До появления призраков, если они, конечно, появятся, время еще было и, раскинув под одним из навесов, боковины которого дружинники обтянули брезентом, свой спальный мешок, не раздеваясь, я забрался внутрь и прилег отдохнуть.

Сколько я спал, не знаю. Но вряд ли более трех-четырех часов. А проснулся я в десятом часу ночи, когда меня разбудил сержант Нерех, который вошел под навес и тихо произнес:

— Господин граф, тревога! На нас странный туман движется. Жрец велел всех будить.

Я встал и с ирутом в руках вышел из своего временного укрытия. Огляделся, и сразу же увидел то, ради чего Алай Грач объявил тревогу. Плотное облако темно-серого тумана, который светился в ночной темноте бледным и каким-то необъяснимо неприятным светом катился через болото прямо на временную стоянку моего отряда. Это облако надвигалось неспешно, но как-то уверенно, и что характерно, оно двигалось навстречу легкому ветерку, который дул мне в спину. Без сомнения, это были призраки мщения народа най, которые охраняли одно из своих святых мест. Они почуяли, что к ним заявились незваные гости и теперь шли за нашими жизнями и душами. И если бы я и мои воины были людьми случайными, то, вне всякого сомнения, сейчас бы мы словно кролики перед гипнотизирующим взглядом удава стояли бы на одном месте и ждали пока из нас выпьют всю жизненную силу. Но мы заранее знали куда идем и подготовились. У каждого дружинника по два охранных магических браслета, один из которых предназначен исключительно для защиты от духов. С нами Эри Верек, у которого есть свитки с "Истинным Светом". У меня кмит с мощным заклятьем и способный уничтожить любого призрака, который подпустит меня на расстояние удара, клинок из метеоритного железа. А главное, с нами сам Алай Грач, жрец Бога Смерти, который по факту и сути, самый настоящий некромант. Так что основная наша надежда на него и будет интересно посмотреть, как он будет воевать с существами дольнего мира.

Тем временем туман подступал к островку все ближе и ближе. Наши лошади, несмотря на успокаивающие зелья, стали тревожно всхрапывать, и дружинники оттянулись к ним поближе. Кто-то из воинов при этом шептал молитвы, другие внешне сохраняли полное спокойствие, а третьи попросту закрыли глаза и ждали развязки. Я ободряюще кивнул сержантам, которые присматривали за своими подчиненными, мало ли, вдруг, у кого-то с головой непорядок будет и его потребуется нейтрализовать. А затем отправился к краешку сухого пространства, туда, где вместе с магом и послушниками, спокойно всматриваясь в приближающееся мертвенное световое марево, стоял Алай Грач.

Мы не разговаривали. Просто стояли и ждали действий Грача. Но чем ближе к нам приближалось облако тумана, тем больше я начинал нервничать, и мне даже превосходный староимперский охранный амулет с дополнительным оберегом не помогал. Сначала я почувствовал, что стало сильнее биться сердце. Затем заметил, как у меня участилось дыхание. Глаза при этом были широко открыты, и сомкнуть веки я почему-то не мог. Во рту стало сухо, словно я в пустыне. Короткий ежик светлых волос на моей голове зашевелился. В теле появилась некоторая слабость. Поджилки задрожали. По душе прокатилась неуверенность в собственных силах и какое-то несвойственное мне чувство, смесь из обреченности, вины и отчаяния. Ужаса я еще не испытывал и самообладания пока не потерял, а вот страх появился, и это стоило признать. Жутковато, однако.

"Почему бездействует жрец? — с трудом повернув занемевшую шею и, взглянув на старого священнослужителя, подумал я. — Туман уже в десяти метрах от нас, а он стоит, словно ничего не происходит. Может быть с ним непорядок? Хм! Все возможно".

Мое сознание потянулось к кмиту с "Иглами Света", и он отозвался. Верек приготовил один из свитков и был готов его активировать, и только послушники и их учитель продолжали изображать из себя истуканов. Вот до облака осталось восемь метров. Семь. Пять. Четыре.

"Еще метр, — решил я, — и плевать на всякую конспирацию, применю свое заклятье".

Но только я об этом подумал, как Грач начал действовать. Левая рука жреца проникла под жреческий балахон и сомкнулась на мощном артефакте, который он всегда носил на своем теле. А правая взметнулась ввысь, сухие крючковатые пальцы разошлись веером в сторону облака и из середины ладони навстречу призракам, очертания которых уже можно было разглядеть в мутном мареве, выплеснулось заклятье жреца.

Примерно полтора десятка черных росчерков, кривых извилистых молний, которые, как мне в этот момент показалось, состояли из праха, человеческих страданий и боли разумных существ метнулись в призраков мщения народа най. Они были настолько темными, что темнота ночи, по сравнению с ними казалась вечерним сумраком. Миг! Удары в силуэты и одновременный пронзительный и бьющий по барабанным перепонкам жалобный истеричный крик нескольких существ, которому нельзя было спокойно внимать. Кто-нибудь слышал, как плачет умирающий кролик, которого берут за задние ноги, и готовятся ребром ладони ударить по его ушам, а он предчувствует гибель и пищит, словно маленький человеческий детеныш? Я это знаю, поэтому посчитал, что крик призраков похож на писк кролика, и невольно сравнил их. Вот только издаваемые неживыми существами звуки, были сильнее в несколько раз, и это понятно, поскольку они не просто еще раз умирали, а превращались в ничто, в полный ноль, без какой либо надежды когда-нибудь возродиться вновь. И в этот момент мне показалось, что у меня вот-вот остановится сердце. Но это продолжалось очень недолго. Секунда, может быть, две, не больше, и я опять пришел в норму.

Облако, которое наползало на нас, развеялось новым порывом свежего промозглого ветерка. Снова перед островком все то же самое ночное болото, самое обычное, дурно пахнущее, грязное и мерзкое на вид, и я кинул взгляд назад. Дружинники в норме, хотя двое при помощи товарищей встают на ноги, видимо, этих воинов достала звуковая волна боли. Ну, а в остальном, полный порядок. Я вновь повернулся к жрецу. Он в этот момент рукавом мантии смахнул со лба бисеринки пота, которые в свете отблесков от костров казались маленькими бриллиантами и, взглянув на одного из своих учеников, усмехнулся:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});