Пылающая Башня (СИ) - Вайс Ден

Вскоре определившись он повернулся ко мне и с улыбкой протянул сложенное вчетверо серое одеяние. Я принял подарок и не задумываясь скинул с себя простыню. За дверью кто-то охнул, послышался звук смачного подзатыльника и скрип притворяемой двери.

— Я что-то делаю не так, отче? — одеваясь, спросил я священника, на что тот лишь по-доброму расхохотался.

— Твое имя и полное отсутствие стеснительности в отношении своей наготы… Ты пришел к нам из леса?

— Да. Я вышел из Вечного Леса, отче.

— Ты жил среди них? Лесных духов?

— Да, отче. Но они не духи, лишь народ… просто не люди. — Я внимательно посмотрел на старика. — Что вам известно об авари?

— Авари значит… Они себя так называют? — в ответ я лишь кивнул, пытаясь разобраться с поясом.

— Почти ничего. Они… сказка, их никто не видел уже многие годы… С момента появления Темнолесья. Но старые охотники, что были уже седыми, когда я еще мог пройти под столом не нагибаясь, рассказывали об обитателях леса, что способны превращаться в животных и говорить с птицами. В те времена, они иногда выходили к людям, менялись товарами, помогали…

— Они не верят и не любят смертных. У них есть на то свои причины. И убивают всех, кто пересекает границу их владений. — Глаза священника потухли, словно он только что услышал страшную правду, от которой старался убежать долгие годы.

— Но ты жил среди них? — я снова кивнул, поднимая свой рюкзак. Все вещи кроме запаса еды были на мести и в порядке, их никто не трогал.

— Но как? — отче присел на кровать, смотря на меня непонимающим взглядом.

— Так получилось… Они… Дева Озера приютила раненного ребенка, только что лишившегося семьи. — Я повернулся к священнику и посмотрел ему в глаза.

— Отче, я чувствую, что наш разговор… Он нужен нам обоим и ответы, если они будут искренними, без фальши и тайн, должны остаться только между нами.

— Но сначала надо поесть — улыбнулся я, доставая свою папку с бумагами. — Думаю вчерашние запасы закончились за один раз. — Отец Абрахам потупился и покраснел.

— У нас нет еды. Совсем. Уже несколько недель мы не могли выйти за пределы церковной ограды.

— Я знаю, отче. Буба сказал, что дух-хранитель места против его призыва под сводами храма. Как насчет магии? — я выудил пачку старых свитков, что много лет назад написал мой дедушка, с пометками "еда и питье".

— Буба?

— Да, мой демон.

— Демон… Магия — это проявление науки, главное, чтобы не колдовство. Ты колдун?

— Нет. Я адепт тайного искусства, смертные называют нас магами или заклинателями. И да — я хаосит и демонолог.

— Ты — потерянный внук Звездочета. — Священник не спрашивал, утверждал, видимо окончательно убедившись в своей правоте. Я на мгновение напрягся, просто не ожидал услышать от этого смертного слова о моей семье. Рука машинально потянулась за когтем, так случалось все чаще в последнее время. Но я вовремя взял свои эмоции под контроль.

— Да, жрец. Я внук Вильгельма Карталы, что был известен в этих краях как Звездочет. Кстати, у тебя есть имя?

— Меня зовут Абрахам. Отец Абрахам.

— Отложим этот разговор на потом, отец Абрахам. Думаю, нам стоит подкрепиться и заодно накормить остальных обитателей этой обители. — Я миролюбиво улыбнулся и зажав папку с бумагами подмышкой направился в столовую. Сзади послышался скрип кровати и тихие, шаркающие шаги.

* * *

Вспышка и на столе появляются сверток чего-то, завернутого в бумагу и глиняный кувшин. Свиток рассыпается в пальцах в труху. Я разрезал острием ножа бечевку, и взорам собравшихся в столовой людей предстал, свежий, еще горячий мясной рулет, по бокам выложенный ломтями хлеба. Оценив размеры блюда и количество голодных и до крайности удивленных, детских глаз, я не задумываясь сломал печать еще на двух свитках. На столе появились еще пара блюд. Запеченная на огне свиная нога, обложенная овощами и мясной пирог. И к каждому из сотворенных блюд прилагается по кувшину с компотом.

Женщина по имени Нэн, с которой меня познакомил священник как только мы покинули его келью, тут же взяла организацию завтрака в свои руки. Под ее чутким руководством старшие девочки споро накрывали на стол, расставляя тарелки и кружки. Вооружившись длинным кухонным ножом, Нэн принялась резать и делить сотворенные мною блюда на равные части, а девочка по имени Агнета, как я понял старшая из приютских детей, раскладывала еду по тарелкам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Меня посадили по правую руку от священника, что занял место во главе стола. Как я понял после, я занял место той самой Агнеты, но она спокойно улыбнулась и просто пододвинула свою тарелку так, чтобы не мешать мне.

Отче сложил руки на груди и все, сидевшие за столом, повторили его жест. Я последовал их примеру. Меня все больше увлекало наблюдение за вот такими простыми проявлениями обычного быта простых смертных.

Слова благодарственной молитвы звучали спокойно и умиротворяюще. С удивлением я понял, что священник благодарит своего бога за то, что привел меня к ним, за еду, что я принес и за избавление от злых людей. Молитва закончилась и все молча приступили к еде. Я чувствовал себя слегка неловко, меня смущало общее внимание и любопытство. Никогда раньше я не чувствовал себя… спасителем.

Еда была вкусной, дед разбирался во многих областях тайного искусства и свитки сотворения еды и питья, что хранились все эти годы в моей сумке, были тому наглядным подтверждением.

Закончив трапезу, я в сопровождении всех обитателей приюта направился во двор. Пришло время призвать Бубу и начинать разбираться с последствиями вчерашней бойни, что мы устроили. Старая Нэн быстро угомонила собравшихся было с нами девочек, найдя для каждой, свою работу по хозяйству, но счастливые мальчишки с гомоном вывалили вслед за нами.

— "Да, Хозяин. Это место подходит. Тут можно, Хозяин." — получив одобрение от Бубы, я как обычно топнул ногой. В вспышке пламени появился мой фамилиар, в обличии которое я знал с самого детства. Небольшой, сейчас примерно мне по пояс демон, с огромными черными глазами, большими ушами, в общем самой милой наружности, что так нравилась детям.

* * *

Мы спокойно прогуливались по дорожке, что вела к воротам церковной ограды. Отец Абрахам расспрашивал меня про детей леса. Я отвечал, стараясь ограничиваться общими фразами, чтобы не выдать ничего из тайн Вечного Леса.

— Отче, думаю время пришло рассказать о том, что стряслось с вашим городом. Он не выглядит давно покинутым, и вообще… Как будто еще полгода назад в нем жили люди, обычной жизнью. Что случилось, отче?

— Это длинная история, Всполох. И чтобы понять ее, придется рассказать с самого начала. — Священник тяжело вздохнул и увидев мой молчаливый кивок, приступил к своему рассказу.

— Этот город называется Прилесье. В те времена, когда граница запретного леса отступила на восток, я был еще совсем ребенком. А тут, на этом месте стояла маленькая деревенька простых земледельцев, что платили дань прадеду нынешнего барона Фарли.

— Ты помнишь времена, когда Великий Лес отступил? Сколько же тебе лет, старик? — я с удивлением посмотрел на пожилого, но все еще крепкого священника.

— Много, мальчик. Я давно перестал считать свои года. Служение свету и благодать продлили мой смертный век… Не знаю, для чего Митра сохраняет мне жизнь, наверное, у него для меня еще есть… какое-то служение. — Я мысленно прикинул, по словам Видящего и Охотника, гибель древ-стражей и отступление Вечного леса, произошла немногим менее ста лет назад. Старый священник не выглядел дряхлым стариком, скорее он был похож на смертного, что только что пересек границу, отделявшую зрелость от преклонного возраста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но мы отвлеклись. Охотничий люд быстро разведал, что в лес, раньше бывший практически недоступным, теперь можно войти и выйти, прихватив с собой его богатства.

— Богатства?

— Да, мальчик, шкуры и меха, целебные растения и грибы, драгоценные породы дерева, годные как в строительство, так и для постройки кораблей. Их очень ценят мореходы с севера. И самое главное — золото! Когда кто-то из охотников притащил в поселок крупный золотой самородок, случайно найденный им в одном из ручьев, люди будто сошли с ума.