Мышь - Филиппов Иван

Внутри заправки нашлась еда, электричество и вода ещё работали, и Ася помыла маленькую Ульяну и даже сама умылась. На полках она нашла упаковку тампонов и сделала из них для девочки беруши — над Ярославкой продолжали летать самолёты, и каждый такой пролёт сопровождался эхом далёких взрывов. Уля безмятежно спала, а Ася ещё долго ворочалась в тревоге.

Когда она вышла утром из здания к колонкам, Расул сидел в паре метров от входа на крыше машины и курил.

— Ты вообще не спал, что ли?

— Нет, не получилось. Сначала шум мешал, а потом… Знаешь, у тебя вот бывает, ну так тревожно внутри, что заснуть не получается? Даже дышать иногда тяжело от волнения.

Ася кивнула. Сколько она себя помнила, она волновалась всё время, и то, что Расул описывал сейчас как необычное для себя состояние, для неё было просто вторником.

— Ты из-за самолётов волнуешься?

— Ну и из-за них тоже. Я вообще вышел посмотреть, чтобы понять — бомбы рвутся к нам ближе, или нет? Пока ты спала, было 34 налёта — примерно по три в час, я считал.

— И что?

— Вроде они за всё время к нам ближе не стали, — Расул нервно затянулся два раза подряд. — Часа два назад ещё и артиллерия работать начала — если прислушаешься, точно услышишь.

— Наверное, это ведь хорошо. Если летают самолёты и стреляют пушки, значит, не все заразились?

— Это да. Но меня две вещи тревожат: во-первых, не все эти самолёты выглядят как русские. В темноте не так хорошо видно, но даже по силуэтам понятно, что это не только Су-24, а ещё какие-то другие самолёты.

— А во-вторых?

— Во-вторых, как мы-то там выживем? Надо идти вперёд, а там бомбы и артиллерия. И ведь никаких других вариантов у нас с тобой нет, назад мы повернуть не можем…

— Дашь сигарету?

Где-то далеко снова бахнуло. Взрыв. Ещё один. Ещё два одновременно. Расул вздрогнул.

— Никак привыкнуть не могу.

Ася прошла немного вперёд и встала посреди замершего Ярославского шоссе. Впереди, справа, там, где от него отделялась параллельная ему узкая улица, в небольшом сквере бесновались заражённые. Звуки взрывов сводили их с ума, но выбраться со своего небольшого пятачка рядом с автобусной остановкой они не могли. Они выли, скрежетали зубами, снова и снова бросались на преграждавшие им путь автомобили. Ася вернулась туда, где сидел Расул, и злобно бросила недокуренную сигарету.

— Ну что. Впереди бомбы, позади заражённые. Мы посредине. Как русский, блядь, витязь на распутье. А варианта просто нормально жить дальше нам, разумеется, не завезли. Не положено! Это другие пусть живут, а вы, Ася, Уля и Расул, будете за каждую, блин, минуту лишнюю в этом аду воевать!

Ей не хотелось плакать, сейчас она не чувствовала грусти, только ярость, которая горела в груди огнём так сильно, что Асе даже стало от этого немного страшно. Как такую ярость в себе носить безопасно? Она сняла слинг — сейчас, когда она была без снятого на ночь костюма, сделать это было довольно просто — и отдала Ульяну Расулу. Девочка проснулась и с интересом уставилась на бородатое дружелюбное лицо — в её глазах не было испуга, они говорили «я тебя знаю». Расул улыбнулся, и ему немедленно стало спокойнее. Ася же решительным шагом снова вышла на середину улицы и закричала.

В этот крик она вложила всю свою боль, весь свой страх, всю свою бесконечную ярость — на мир, на людей, на проклятых заражённых, на навсегда потерянную прошлую жизнь, которая, как оказалась, была очень даже ничего… Ася кричала долго.

— Ась, Ася!

Крик смолк.

— Чего тебе? Дай проораться. Может, тебе тоже было бы неплохо — помогает!

— Смотри! В небо смотри!

Ася прищурилась от яркого солнца и посмотрела туда, куда указывал Расул. Там по небу в их сторону летели самолёты. Но это были не стремительные бомбардировщики, которые они с Расулом уже видели, эти самолёты с земли выглядели больше похожими на пассажирские. Она развернулась и, насколько возможно, быстро начала карабкаться обратно к Расулу и Ульяне.

— Это пассажирские, что ли?

— Нет, на стратегические бомбардировщики похоже. С такой высоты не очень понятно, но раз не пассажирские, то скорее всего. Ну, или транспортные… — Он сделал короткую паузу. — Хотя вряд ли.

Вдалеке снова ухнули бомбы, но в этот раз звук взрыва был сильнее и страшнее, под ними задрожала земля, а в домах чуть выше по шоссе из окон повылетали стекла.

— Вот мы бы сейчас там шли, ух, хорошо под дождём из битого стекла от потери крови умереть, — прикинула Ася.

Расул посмотрел на неё с лёгким упрёком.

— Извини. Я не нарочно, я не чтобы напугать, просто, когда я шучу — мне самой чуть меньше страшно. Пойдём?

Они быстро собрали свои скудные пожитки. Ульянин рюкзак, сумка Расула с магазинами для его автоматов, пара бутылок воды, пара бутербродов. Расул развёл смесь для девочки и разлил её по бутылочкам — до вечера им должно хватить. Ася ненадолго отошла, Расул предполагал, что в туалет, но оказалось, что она пошла искать и себе оружие. Они не видели людей в форме среди заражённых, которых расстрелял вчера Расул, но один из погибших выглядел так стрёмно, что Ася решила проверить внутренний карман его кожаной куртки — в конце концов, зачем вообще носить кожанку в +30, если не чтобы прятать во внутреннем кармане ствол? Её труды были вознаграждены. Она протянула Расулу чёрный красивый пистолет.

— Знаешь такой?

— Ого! Walter PPK. Крутая пушка! Я только в кино такие видел, сто процентов незаконный.

— Смешно. Пистолет Джеймса Бонда.

— Кого?

— Ты что, Джеймса Бонда не смотрел?

— Слышал, наверное, но не так, чтобы прямо смотрел…

— Ну ты ваще. Ладно. Будем чем заняться, когда выберемся наконец!

Расул улыбнулся. Он вертел в руках красивый «Вальтер»: проблема с пистолетом была одна — у него был всего один магазин. Вероятнее всего, запасные лежали у покойного бандоса в машине, но сейчас проверять, какая именно его, было бессмысленной тратой времени. Они двинулись в путь.

Было жарко, но они шли строго по центру проезжей части — как рассудил Расул, здесь их не только не достанут заражённые, здесь меньше шансов, что по ним прилетит осколок от взрыва или битое стекло. Чем ближе приближались они к МКАДу, тем чаще им стали попадаться другие выжившие. Несколько человек обогнали их — это были молодые парень и девушка с рюкзаками, у них не было ни оружия, ни чего-либо ещё, что могло их замедлить, и они практически бежали по крышам машин. Когда они поравнялись с Асей, девушка посмотрела на неё с лёгким недоумением. Затем кивнула и побежала догонять молодого человека.

— Ну да, ну да, всего лишь гигантская розовая мышь идёт по Ярославскому шоссе, смотреть тут не на что, проходите, товарищи, — ехидно заметила Ася, когда молодые люди ушли достаточно далеко вперёд.

— Ну, можно понять. Ну мышь, ну и что? После всего, что мы видели, ты бы сама удивилась?

— Да нет, наверное…

Самолёты продолжали бомбить что-то вдалеке, и звук взрывов с каждым пройденным метром становился всё отчётливее. Теперь земля тряслась у них под ногами после каждого налёта. Ася посмотрела по сторонам — в домах, казалось, не осталось ни единого целого стекла. Её очень тревожили падающие бомбы. И не столько тем, что бомбы в принципе штука опасная и страшная — нет, Асю волновал костюм. От заражённых он защищал, но спасаться от ударной волны? Бежать и искать укрытие в тяжёлом неповоротливом костюме? Это была дурная идея, и последние сто метров Ася мучительно пыталась решить — оставить костюм? Снять? Рискнуть? Довериться?

— Расул, подожди, пожалуйста? Минутку всего. Мне надо важное сделать.

Он остановился. Ася расстегнула молнию на костюме, сняла голову Мыша и аккуратно положила её на капот машины, на котором стояла. Потом она сняла весь оставшийся костюм, аккуратно сложила его стопочкой и положила голову сверху.

— Спасибо тебе, дорогой Мыш. Я тебя презирала, ты был символом моей неудачи, моей стыдной необходимости таким вот идиотским образом на жизнь зарабатывать. А оказалось… Ты мне жизнь спас.