Девятый для Алисы - Дарья Волкова

— Вон какая ты стала, Алиска… И не узнать.

— А ты не очень изменился. Разве что поправился слегка.

— И зубастая стала, — он, кажется, вел разговор по каким-то одному ему известным правилам. — Ты мне такая даже больше нравишься.

И он все-таки сделал шаг к ней. И еще один. Алиса сама не поняла, как оказалась уже у двери, с пальцами на дверной ручке.

— Ладно-ладно, я понял, — он остановился и даже руки поднял. — Я не подхожу к тебе. Давай поговорим.

Алиса настороженно кивнула, не выпуская дверной ручки из пальцев.

— Я… — Владимир потер лоб. — Я готов тебя простить. Правда. Ну… было и было. Так и быть, я закрою глаза.

— На что? — Алиса совершенно не понимала, о чем говорит Владимир.

— На то, что ты мне изменила! — и Владимиру изменил его спокойный тон, и последние слова он рявкнул. Выдохнул, шумно задышал в попытке успокоиться. — Ты помнишь, что я для тебя сделал?!

Алиса смотрела на Владимира, не мигая. Вся ее жизнь с ним, все почти шесть лет вдруг разом пролетели у нее перед глазами. Что сделал? Да, многое сделал. Очень важное сделал. Если бы не Владимир, Алиса бы никогда не оказалась здесь. Не встретила бы Мишу. И не поняла бы кое-что очень-очень важное для себя и про себя. Ничего этого не было бы, если бы не Владимир. Это правда.

Да только…

— Я помню, Володя. Но я с тобой за все сполна рассчиталась.

Он смотрел на нее, прищурившись. Покачал головой.

— А что ты столько лет дурочкой прикидывалась, а, крольчонок? Да никакой ты не крольчонок. Кошка — хитрая, своевольная. — Алиса смотрела на него напряженно. Она не понимала, зачем он это говорит. В чем смысл его слов?! Их пути уже окончательно разошлись. — Ты мне такая и правда еще больше нравишься. Теперь у нас все будет по-другому. Может, мне на тебе жениться надо, а? — он расхохотался, глядя на распахнувшую от удивления рот Алису. — Да нет, конечно, жен с меня хватит. А вот дикая своевольная кошка мне нужна.

Только глубокое потрясения от слов про «жениться», а если точнее, тот ужас, который Алису при этом охватил, стали причиной того, что она замерла столбом. И Владимир вдруг оказался рядом, прижал ее к двери, перехватил заведенную за спину руку на дверной ручке. Алиса дернулась всем телом, но было уже поздно. Разве что кричать. Но звуков почему-то не рождалось.

***

— Да тихо ты, тихо, — шептал он ей на ухо, плотно прижимаясь. — Ну не буду же я тебя насиловать прямо в этом кабинете, чего ты. Так, вспомнить хочу. Какая ты наощупь. Сама потом по доброй воле ноги раздвинешь. Ладно, ладно, не елозь, — он слегка отодвинулся, давая Алисе место для вздоха. И жадно смотрел на ее часто поднимающуюся грудь. — Чего ты, Алиска, я все понимаю. Девятый твой тебя поматросил и бросил — у него таких девок вагон. А у тебя мозгов не хватило ко мне вернуться, гордая стала, вот и вкалываешь тут, бедняжка моя. — Он даже погладил ее по щеке, несмотря на то, что Алиса резко отвернула лицо. — Ну правда, чисто кошка стала, — он хохотнул и прижался к ней бедрам. — Видишь, как у меня на тебя встало. Ни на кого так не вставало. А ты… Ну давай, говори, чего надо. Квартиру куплю — хочешь? Ту, старую, я продал. Новую куплю, какую попросишь. И машину. На тебя оформлю. Все будет. Давай, Алиска, не для тебя это все. Пользуйся, пока я добрый…

Его рука поползла по ее бедру, задирая форменное платье. Алиса чувствовала, что проваливается куда-то. В то прошлое, в ту Алису, которая только для «сосать и раком стоять», разве что теперь — с квартирой и машиной.

Ну ведь не в них же дело, а…

Будто открылась воронка из прошлого, и Алису туда затягивало, тянуло потными мужскими руками, которые скользили все выше и выше и уже добрались до белья. И горло словно обхватило тугим обручем, рабским ошейником — так, что не сказать ни слова. Да и что Владимиру сказать, как объяснить? Алиса вдруг поняла, что не объяснит, не сможет ничего объяснить, Владимир ее просто не услышит, он слышит только себя и верит, что он прав, и что неслыханную щедрость и великодушие к ней проявляет.

И только один выход — бежать, да только как и куда?!

Холодный влажный палец добрался до белья, нырнул под него. Ее там только Миша трогал!

— Я беременна.

Палец из-под ее платья исчез. А сам Владимир резко отступил назад.

— Как? От кого?!

Алиса не знала — как и от кого. Просто понятия не имела. Она вообще не понимала, откуда взялись эти слова и почему она их сказала. Наверное, это показалось ей единственным, что способно отвратить Владимира от нее.

— От Девятого?! — хрипло выдохнул он.

Алиса через силу кивнула. Говорить у нее по-прежнему выходило не очень. Туго натянувшийся ошейник из прошлого все еще сдавливал горло.

Владимир отступил еще на шаг, оглядел ее всю. Взгляд у него стал совсем нехороший.

— Обрюхатил тебя, значит? — Алиса снова кивнула, уже уверенней. Кажется, она сказала единственно верное — судя по тому, что похоти в глазах Владимира больше не видела. — Я, как дурак, все на свете предлагаю, а ты… — он смачно выматерился, глядя в окно, а потом перевел на Алису тяжелый взгляд. — Ладно. Хорошо хоть ума хватило сознаться, а не вешать на меня своего ублюдка. — Махнул рукой и резко отвернулся. — Эх, ты, крольчонок…

У нее тряслись руки — второй раз за день. Когда Алиса выскочила покурить к служебному входу, после того, как Владимир ушел.

***

Беременная. Его Алиса, его крольчонок, его дикая своенравная кошка — беременна!

Он не понимал, как вышел из гостиницы, куда шел. А ведь успел поверить, на недолгое время поверить, что все вернулось. Что судьба преподала ему урок, Владимир его усвоил — и Алису ему вернули.

Хрена с два! Нет в этой жизни справедливости.

***

Человек на Мишу просто