Путь Найденыша - Евгений Щепетнов

Ученики наблюдали за Недом, раскрыв рот, – его тело блестело в свете фонарей, покрытое капельками пота, выступившими из пор, а шрамы, до той поры невидимые, проявились и стали видны, как сетка, нарисованная на Неде безумным художником.

Мастер Тираз смотрел на Неда, широко раскрыв глаза. Он даже оставил свою разминку, чтобы понаблюдать за незнакомцем, и не пожалел об этом. Происходило что-то странное: мастер, который знал, как он думал, все на свете о боевых искусствах, НЕ ЗНАЛ того, что делал Нед! Нет, он понимал, что тот принимает в себя силу цу, накачиваемую специальными упражнениями, но этот его стиль соединения с цу был совершенно незнаком Тиразу, и он, потрясенный, следил за парнем, уже раскаиваясь, что так грубо с ним обошелся.

По всему было видно – это Мастер. Никто иной не мог бы с такой отточенностью, с таким умением совершать все эти переходы, нырки, удары руками и ногами. Все движения были выверены до совершенства – ничего лишнего, никакой размашистости, свойственной молодым ученикам – даже перспективным, но занимающимся не очень давно, – нет, каждое движение выверено до мельчайшей его стадии, до самой точки, в которой тело в очередной раз застывало в немыслимой позе.

Наконец Нед закончил свои упражнения и встал перед мастером, опустив руки по швам:

– Я готов!

Мастер кивнул головой, не подходя к Неду, встал в боевую стойку и сказал:

– Бой будет закончен, если один из противников или оба не смогут его продолжать. Или если один из противников заявит о том, что он сдается. Начали!

Мастер короткими приставными шагами пошел вперед на спокойно стоявшего парня, и вдруг тот издал громкое шипение, от которого вздрогнули несколько парней на скамейке, и, низко наклонившись к земле, принял странную позу, которую обычный человек не смог бы повторить. Его руки извивались, напоминая клубок змей, носились в воздухе, будто нанося удары ядовитыми зубами, а тело перемещалось, перетекая из позы в позу.

«О боги! Откуда?! Как? Стиль Змеи? Утерянный и забытый! – мгновенно понял мастер. – Парень, ты кто?»

Но на раздумья времени не было – если, конечно, он не хотел получить плеткой по спине.

Тираз вошел в боевой режим, и его меч замелькал, как ласточка, пытаясь ужалить эту «змею», извивающуюся и мгновенно перемещающуюся в пространстве. Меч скользил между «голов» «змей», пытаясь их отсечь, но каждый раз они мягко отводили лезвие в сторону, и оно то клацало по плитам площадки, то утыкалось в пустоту, находя вместо живого тела, крови которого мечтало напиться, лишь разочарование и досаду.

Мастер максимально ускорил скорость движения. Его меч слился в сверкающую веерную полосу и вдруг – р-раз! – вылетел из руки мужчины, застывшего неподвижно, как статуя.

Никто, и даже он сам, не успел заметить мгновенного удара в точку на предплечье и другого удара, в область шеи. Это были даже не удары, это были точечные касания двумя пальцами.

«Укус змеи» – так назывались эти касания, через которые сила цу хлынула в противника с невероятной скоростью и силой, воздействуя на организм и парализуя его мышцы. Если бы Нед хотел – он мог убить мастера Тираза. Или сделать его калекой. Или… в общем, сделать все, что ему нужно. И тот не смог бы противопоставить ничего. Тот, кто был когда-то Недом, был настолько выше мастера Тираза по мастерству, насколько мастер Тираз возвышался над своими учениками.

Меч, вылетевший из руки мастера, мелькнул в воздухе и с такой силой ударил в скамью рядом с оцепеневшими от увиденного парнями, что, несмотря на закругленность клинка, вонзился в деревяшку и отколол от нее большую щепку.

Нед подошел к Хагену, посмотрел в его лицо черными запавшими глазами и тихо спросил:

– Ты доволен? Или хочешь еще каких-то доказательств?

– Извини… те, – хрипло сказал парень, закашлявшись, будто в глотку ему набился кулек пыли, – простите нас! Честное слово – я сожалею!

Нед еще раз испытующе посмотрел в глаза парня, потом удовлетворенно кивнул головой и, подойдя к неподвижно застывшему мастеру, провел серию точечных касаний в разных частях тела. Последнее – в область виска.

Тираз осел на подставленные руки Неда, тот аккуратно подхватил его и отнес к скамье. Мастер судорожно хватал ртом воздух и кашлял, отходя от паралича – все то время, пока он стоял парализованным, дыхательная система не работала. Он задыхался, понимая, что сейчас умрет. Сведенные судорогой мышцы не подчинялись, еще немного, и Тираз скончался бы от удушья.

Мастер отошел минут через пять. Его лицо из бледного стало красным, руки перестали дрожать, и все мышцы пришли в норму.

Тираз поднялся на ноги и посмотрел на Неда, собирающего свои вещи и прикидывающего, как бы ему сполоснуться – не хотелось надевать чистую новую форму на потное тело. Потом зашел в здание, через несколько секунд появился и, твердым шагом подойдя к Неду, упал на колени, уткнувшись лбом в камни площадки. Затем, под гробовое молчание учеников, сказал:

– Мастер! Простите меня за мою самонадеянность! Простите, что я был недостойно груб с вами и не поверил вашим словам! Вы вправе отхлестать меня плеткой! Я заслужил это! Возьмите!

На протянутых руках Тираза лежала кожаная черная плеть, сплетенная из тонких нитей, длиной около метра. Ею он иногда гонял нерадивых учеников, а теперь сам должен был подвергнуться наказанию.

Нед принял плетку, повертел ее в руках, затем с усмешкой отбросил в сторону:

– Да перестаньте. Встаньте, пожалуйста. Лучше скажите, где я могу помыться, а то пахнет от меня, как от козла. Тут есть душевые?

Тираз встал с коленей, незаметно вздохнул – все-таки неприятно, когда тебя бьют плеткой, даже если и за дело, затем сказал:

– Пойдемте, я вас провожу. Дам полотенце, мыло. А вы, поганцы, стерегите одежду и деньги! И никуда не уходите – я с вами поговорю.

Отведя Неда в душевую, мастер вернулся, встал перед учениками, молча посмотрел на Хагена, затем спросил, тяжело выталкивая слова:

– Видели?

– Видели! – нестройно ответили ученики.

– А что видели?

– Ну-у-у… он странно как-то бился. Такого стиля я никогда не видел. И не слышал о таком, – пожал плечами Хаген. – Это было странно… и красиво. Он был… как змея!

– Это стиль Змеи, – сухо пояснил мастер, – древний, забытый стиль. Я не о том спрашиваю. Что вы видели? Наскар?

– Мы видели, как была наказана самонадеянность. И узнали, что, как бы человек ни был уверен в своих силах, всегда найдется что-то, что может его победить. И что нельзя обижать незнакомого человека. Он может оказаться великим мастером. Так, мастер Тираз?

– Так. Молодец, Наскар. А тебе – вот! – Тираз несколько раз сильно хлестнул плетью по спине и плечам Хагена. – Это тебе за грубость! Это тебе за хамство! Это тебе за самонадеянность и глупость! А вот это, – он хлестнул ему крест-накрест так, что Хагена повело от боли, – за меня! За то, что втравил меня в историю, и я едва не погиб! Ты понимаешь, что я был на волоске от смерти? Если бы мастер не снял с меня паралич, я задохнулся бы и умер на ваших глазах! И поделом. Я заслужил это. Ты молодой болван, а я… я мастер. Я должен был почувствовать, предугадать. Но я не смог увидеть в простом парнишке великого мастера! И вот – унижение, стыд, позор! Запомните этот день навсегда, забейте его к себе в голову – так будет со всяким, кто совершит подобную ошибку. И она может закончиться не так, как сегодня! Он мог еще на улице вас убить за секунды, мгновенно вынув из вас души! Знаете, почему он этого не сделал? Скажи спасибо своим отцу и матери, болван! Ради них он вас не тронул и сносил ваше издевательство. И он отказался меня бить плеткой из уважения ко мне, которого я не заслуживаю, и я сам себя побью! – Тираз несколько раз сильно хлестнул себе по спине. Потом начал хлестать всех подряд – направо, налево!

– Все, все заслужили! Вы – потому что не остановили этих болванов, я – потому что упустил воспитание своих учеников. Все виноваты! И понесли наказание. И теперь запомните это навсегда. Запомнишь, Хаген?

– Еще бы не запомнить, когда вся спина чешется, учитель! – обиженно прогудел тот. – Небось весь теперь в рубцах!

– Это хорошо, это правильно, – усмехнулся Тираз, глядя на то, как Нед выходит из душевой. – Встаньте и поприветствуйте Мастера! Пришла пора просить прощения, охламоны!

Глава четырнадцатая

– Хорошо. Вижу – ты знаешь. – Дранкон удовлетворенно кивнул, глядя на вспотевшего от умственных усилий Неда. Последние два часа он гонял его по всем пунктам воинского устава, по уложениям, по уставу караульной службы. Нед отдувался, но стоял насмерть, как корпус.

Четыре дня он безвылазно сидел на базе и зубрил, зубрил, зубрил, пока наконец не пришел к Дранкону и не сказал – я готов!

– Послушай внимательно, Нед… ты должен усвоить одну истину: ты не одиночка. Ты не одинокий боец! За тобой рота, сто пятьдесят жизней. И ты должен сделать так, чтобы они вышли живыми из боя. Но главное – выполнили задачу. Часто бывает так, что второе – важнее первого. И тогда… тогда из боя не вернутся многие. Но твоя задача – сделать так, чтобы не вернувшихся было как можно меньше. Ты должен это учесть. Но вообще – молодец. Когда ты успел вызубрить? За эти дни? Голова! Честно сказать, мне все это давалось гораздо труднее. – Дранкон встал с места, пошел к окну, посмотрев на плац, где стройными рядами перемещались бойцы, и добавил: – Послушай, что хочу тебе сказать… Ты теперь офицер. Ты тот, кто посылает этих людей на смерть. И скажи мне – как ты сможешь их отправить умирать, если они твои близкие друзья?