Музыкант (трилогия) - Геннадий Марченко

Даже в темноте было видно, как она побледнела. Да я и сам только с виду держался молодцом, внутри меня серьезно потряхивало, адреналин разве что не брызгал из ушей.

Оставшиеся двое не знали, что предпринять, топтались на месте. По виду все они – мои ровесники, на их месте вполне могли бы оказаться и Бугор со своей кодлой, в которую я входил еще относительно недавно.

– Ну что же, вижу, прения подошли к концу. Милая, идем, у молодых людей, судя по всему, к нам больше нет вопросов.

Я взял чуть живую от страха Ленку под локоток и, покручивая в воздухе тростью, словно Чарли Чаплин, повел ее прочь. Не оборачивался, знал, что не накинутся, и они знали, что я знал. В общем, до дома довел возлюбленную без дальнейших происшествий. У подъезда уже отошедшая от случившегося девушка вознаградила меня таким сочным поцелуем, что я тут же возбудился, а ее рука еще и скользнула по моему выпирающему из штанов хозяйству.

– На днях забегу к тебе в гости, когда ты будешь один, еще раз поздравлю с днем рождения, – игриво улыбнувшись, пообещала она. – Если ты, конечно, не против.

– Я? Против?! Да никогда! Хоть завтра!.. Хотя нет, завтра Катька весь день дома. Короче, я выясню ее график, и мы с тобой созвонимся. Разве что мама, случается, приходит без предупреждения, но это бывает не так часто, максимум раз в неделю.

В общем, свое обещание Ленчик сдержала, через три дня мы в очередной раз устроили с ней постельную вакханалию. Мда, старый я развратник, до чего невинную девушку довел, вон как скачет в позе наездницы, как стонет. Звукоизоляция вроде хорошая, но кто его знает, как бы соседи не настучали управдому или еще в какие вышестоящие органы. Насчет своих родных я не волновался, по-моему, Катька и мама уже догадывались, что мы не просто под ручку гуляем, а занимаемся более взрослыми делами.

В последних числах мая я, наконец, приступил к тренировкам. Пока, правда, в щадящем режиме. Совпало это с ответом, который я получил от семейства Завьяловых. Они были согласны, чтобы их дочка попробовала свои силы на советской эстраде, так что теперь Ольга – уже без мамаши – в мои пенаты наведывалась регулярно. Между нами установились исключительно рабочие отношения, тем более что у девушки, как я узнал от нее же, имелся жених. Вроде бы довольно выгодная партия, отпрыск какого-то партийного деятеля городского масштаба. Ну пусть осчастливят себя, буду за них только рад. Лишь бы это не сказывалось на творческом процессе, я уже всерьез вознамерился зажечь новую звездочку на советском эстрадном небосклоне.

Помимо песни из репертуара «Миража» в первый же день я предложил Ольге еще несколько вещей с ни к чему не обязывающими текстами и запоминающейся мелодией: «Младший лейтенант», «Фотография 9х12», «Игрушка», «Айсберг», «Серые глаза», «Не плачь»… Добавил в этот попсовый ручеек капельку рока от Земфиры – «Не отпускай» и «Искала». Я бы с радостью вообще создал вторую Земфиру, однако в это время проект был просто нереален. Но вот не удержался, пару композиций все же решил втиснуть в репертуар.

– Твой образ нежной девушки тут не катит, – сказал я Ольге. – Давай-ка взлохматим тебе прическу, чтобы ты немного почувствовала себя рокершей, и попробуй взбодрить себя, будь немного отвязнее. Голос тоже должен звучать более экспрессивно, на нерве. Жаль, что мы с тобой не в студии с полноценным ансамблем, но попробуем хоть что-то исполнить под фортепиано.

Не сразу, но Ольге все же удалось воплотить в жизнь мою задумку. Когда мы закончили первый репетиционный день, за окном уже сгущался вечер, и я по телефону вызвал для своей подопечной таксомотор. Все-таки хорошо, что уже в эти годы существует подобный сервис, пусть только и в больших городах. В ожидании машины напоил ее чаем с конфетами, а на прощание вручил ноты и тексты песен, чтобы на досуге девушка тоже поработала.

– Запомни, никто пока не должен знать о нашем проекте, – сказал я Ольге уже в дверях. – Максимум – мама с папой, и их предупреди, чтобы слишком много не болтали. Думаю, до осени мы с тобой запишем магнитоальбом, а там, глядишь, и пластинка выйдет. Тем более – лично мое мнение – материал по-настоящему достойный…

«Хотя и голимая попса за редким исключением», – подумал я.

– Ладно, беги, а то вон водитель уже сигналит.

Насчет ансамбля я быстро подсуетился. Выручили ребята из «Апогея», которые согласились аккомпанировать Завьяловой на своей репетиционной базе в парке Горького, где мы и провели следующий месяц, не считая моих отлучек на тренировки. По расчетам клубного медика, в конце июня я уже мог выйти за дубль, а там, если все нормально, и до основы рукой подать. Пока «Динамо» шло на втором месте, отставая на четыре очка от «Спартака». Не помню, если честно, как развивались события в чемпионате в прежней реальности, не исключено, что в этом сезоне уже красно-белым улыбнется удача. Тогда мне нужно побыстрее возвращаться на поле, чтобы своей игрой внести соответствующие коррективы.

С помощью «Апогея» мы до малейших деталей отработали весь музыкальный материал Ольги, которой меня так и подмывало придумать псевдоним. Не Мадонна, конечно, но хотя бы что-то вроде Адель. Нравилась мне эта английская певица, что уж тут… Так ведь опять же, мать его за ногу, худсовет зарубит на корню. А может, имя оставить, а изменить фамилию? Так ведь многие артисты делают, и ничего, сходит с рук. Все-таки Завьялова – какая-то увядающая фамилия, нам бы что-нибудь пожизнерадостнее.

И затягивать с этим не стоит, мы уже планировали запись альбома, на который я собирался требовать деньги у ее родителей. Мог бы и сам оплатить, деньги имелись, но и так уже творчески в нее вложился, пусть теперь мама с папой приложат руку.

А еще я планировал пристроить свою подопечную в какое-нибудь учреждение типа филармонии, иначе кто ее выпустит на сцену?! А так все официально, комар носа не подточит. И худсовет тоже будет ее слушать при филармонии, принимать программу.

Понятно, что в столичную не пробьешься, а вот в провинциальную, как «Апогей», почему бы не попробовать? Может, туда же и пропихнуть Ольгу, во Владимирскую? Вроде бы не так далеко от Москвы, будет, как мои рокеры, там числиться, появляясь во Владимире лишь эпизодически.

– Можно попробовать, у нас на следующей неделе как раз там отчетный концерт, закину удочку, – сказал Миха, выслушав мое предложение. – Думаю, твое имя должно сыграть свою роль. Во всяком случае, с нами это прокатило.

Прокатило и на этот раз. Сначала, конечно, девушку пригласили на прослушивание, куда она все же поехала как Адель. Я голову изломал, и в итоге все же решил, что такой творческий псевдоним ни к чему не обязывает, можно придраться разве что к тому, что имя иностранное. Но, к моему удивлению, прокатило.

Аккомпанировал Адель ВИА «Апогей», благо что ребятам во Владимир дорожку уже проторили и считались в филармонии своими, чуть ли не доморощенными звездами, как написали в одной из местных газет. Да и кто еще мог быстро выучить репертуар, все партитуры? Я заранее договорился с парнями, что девушке пока придется кататься и выступать вместе с ним. То есть у них будет и своя программа, и совместная – «Адель и вокально-инструментальный ансамбль „Апогей“». Понятно, что технически в это время нереально еще было сделать минусовую фонограмму, да и я был всю жизнь противником и «плюсов», и «минусов».

А затем местный худсовет ознакомился с репертуаром, я при этом, кстати, лично присутствовал, и был свидетелем, как трое товарищей в костюмах и одна немолодая дама единогласно проголосовали за подборку песен начинающей певицы Адель.

– Единственная проблема, – сказали Ольге, – вы же учитесь на очном отделении училища имени Гнесиных. А согласно трудовому кодексу у вас не получится совмещать учебу и работу в филармонии. Либо…

– Либо что? – спросил я.

– Либо мы берем вашу подопечную на полставки.

– Идет, – махнул я рукой, не давая Ольге и рта раскрыть. – Она согласна.

В общем, одну проблему решили. Жаль, конечно, что нельзя самому заделаться продюсером и замутить собственный проект, те времена еще не наступили, а может и не наступят – не знаю, как там Шелепин работает с моим письмом, и дошло ли оно до него. Как бы там ни было, следующим пунктом в моих планах была запись альбома под рабочим названием «Адель». Ну а что воду мутить, нормальное название, сразу понятно, кто поет.

Когда я по телефону озвучил сумму Владимиру Климентьевичу, тот на некоторое время замолчал, в трубке раздавалось лишь его сопение. Затем Завьялов наконец выдавил:

– Пятьсот рублей? Это же… Это две моих месячные зарплаты.

– Ну а как вы хотели, Владимир Климентьевич? Аренда студии, звукорежиссеру нужно заплатить, демо-запись – все денег стоит.

Как ни вздыхал папа восходящей звезды эстрады, а, поскребя по сусекам, необходимую сумму собрал. Затем одну из копий магнитоальбома я отвез на Апрелевский завод грампластинок, который тем временем уже готовил к выпуску второй диск трио «НасТроение». Доложил Льву Борисовичу, что и на этот раз материал согласован с худсоветом Владимирской филармонии, а вот вам еще и подборка цветных фотографий нашей Адель для обложки будущей пластинки, ежели такая, хочется верить, появится. Фотографировал я девушку лично на свой «Nikon F», используя привезенную еще из Японии цветную пленку, а вот проявкой-печатью занимались уже в фотоателье Дома быта. По моей просьбе напечатали несколько снимков большого формата, которые я и вручил Льву Борисовичу.