Пикировщики - Павел Цупко

- Когда совершен подвиг?

- Вчера. Тринадцатого февраля.

- Немедленно собирайте полк на митинг. Здесь, на стоянке!

6

Погода вновь испортилась. Повалил густой мокрый снег. Облачность прижалась к воде, и вопрос об использовании Пе-2 отпал.

А сухопутные войска продолжали громить гитлеровцев. 2-й Белорусский фронт Маршала Советского Союза Рокоссовского, оставив окруженную и прижатую к морю восточно-прусскую группировку на "попечение" 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов, устремился в Восточную Померанию и завязал бои с мощной группой армий "Висла". В состав "Вислы" входили 38 дивизий и 6 бригад. Но рокоссовцы ее били весьма успешно и гнали все дальше на запад.

Тем временем восточно-прусскую группировку расчленили на три части: юго-западнее Кенигсберга, в крепости Кенигсберг и на Земляндском полуострове. 10 февраля 3-й Белорусский фронт начал доколачивать "котел" юго-западнее столицы Пруссии.

 

Заря победы

1

С мартом в Прибалтику пришла весна. Сразу потеплело, снега растаяли, пошли дожди. Аэродром в Дрессене, сооруженный на картофельном поле, расквасило совершенно. Все произошло так быстро, что 12-й гвардейский не успел перелететь на другой. Как на грех, установилась хорошая солнечная погода. Командование ставило авиаполку боевые задачи, а он сидел в грязевом плену. Усенко нервничал, не находил себе места. Впрочем, в таком же положении оказались и другие авиаполки. Но разве такое обстоятельство могло оправдать, успокоить его деятельную натуру?

Комполка связался с начальником аэродромного строительства штаба ВВС КВФ, и тот выделил комплект взлетно-посадочной полосы из сборных металлических щитов. Все люди из авиаполка и авиабазы работали день и ночь, пока полосу не собрали. Но ее длина для взлета Пе-2 оказалась малой. Что делать?

- Придется ждать, пока не подсохнет! - безнадежно вздохнул инженер и с надеждой посмотрел на яркое солнце.

- Ждать нам, гвардейцам? - набросился на него командир. - Шалишь, брат! Вот что! Снимай-ка с самолета Все, что можно снять: пушки, пулеметы, боеприпасы, бомбодержатели, слей горючее, оставь его самую малость. Попробую взлететь без экипажа.

- Рискованно, товарищ командир. Полосы не хватит, зацепитесь за грязь колесами и скапотируете. Я категорически против!

- Риск, конечно, есть. Но что делать? Полечу!

- Нельзя! Опасно! Можете сыграть в ящик. Повторяю: я против!

- Значит, против? Тогда сделаем так: сразу за полосой вы, инженер, постелите соломку, чтобы мне было мягче падать... Выполнять приказ!

Весь авиаполк собрался у границы летного поля, следил, затаив дыхание, за опасным экспериментом своего командира. С помощью трактора-тягача Пе-2 подтащили и установили на крайние щиты взлетной полосы. Авиамеханики очистили его колеса от прилипшей грязи, промыли их водой. Летчик занял место в кабине, запустил моторы, прогрел их как следует и подал руками знак убрать колодки из-под колес. Моторы взревели на полной мощности, но самолет, удерживаемый тормозами, оставался на месте. Потом тормоза взвизгнули, "петляков" рванулся и побежал по полосе.

Люди прекратили разговоры, замерли, не спуская глаз с зелено-голубой "единички". Вот она пробежала, все убыстряя бег, двадцать метров... пятьдесят... триста! А хвост все не отрывался от полосы. Ревут моторы. Все громче грохочут под колесами машины металлические щиты. Уже середина полосы! Хвост самолета наконец поднялся и замер параллельно земле. Скорость Пе-2 резко возросла. Но и полоса кончалась, остались ее последние метры...

И вдруг грохот разом оборвался: "петляков" повис в воздухе. Медленно спрятались колеса в мотогондолы, и у всех одновременно вырвался вздох облегчения: полетел!..

Усенко вернулся в Дрессен через час. Он отобрал наиболее опытных летчиков, проинструктировал их. В течение часа все полковые самолеты были перегнаны на другой аэродром - авиаполк вырвался из грязевого плена.

Командир авиадивизии не замедлил поставить боевую задачу пикировщикам. Для этого он приехал прямо на самолетную стоянку.

Когда все вопросы, связанные с вылетом, были решены, Курочкин по-доброму взглянул на юного командира полка.

- А ты, Усенко, оказывается, ничего!

Константин Степанович растерянно смотрел на улыбающегося комдива и не понимал, что он этим хотел сказать. И опять, как когда-то на аэродроме Гражданка, в глубине души у него шевельнулось расположение к суровому полковнику: уж больно шла ему улыбка!

- Вот, возьмите! - Курочкин подал летчику небольшой пакет. - Михаил Иванович Самохин лично передал. Что смотришь? Разворачивай!

Усенко развернул пакет и обмер: там лежала, поблескивая золотом, пара новеньких погон с двумя голубыми просветами и большими звездами.

Насладившись произведенным эффектом, комдив пожал руку летчику, сказал:

- Поздравляю вас, товарищ Усенко, с присвоением очередного воинского звания "гвардии майор". Приказ подписан народным комиссаром Военно-Морского Флота пятого марта.

- Служу Советскому Союзу!.. - вытянулся летчик.

- Кстати, давно хотел спросить у вас, товарищ гвардии майор, почему вы не выполняете приказ командования?

- Н-не понимаю! - шрамы на лице комполка побагровели.

- Чего ж тут не понимать? Вы почему продолжаете летать впереди всех? Вам же известно, что немцы специально охотятся за ведущими. Ставьте спереди себя другого, а сами идите рядом. Оттуда тоже удобно руководить боем.

- Нет, товарищ полковник! Не могу я прятаться за спины других.

Курочкин посмотрел на летчика с сожалением: так смотрит отец на неразумное дитя.

- Какая польза будет флоту, если убьют командира полка?

- Польза? Если убьют... На то война. Зато могу честно смотреть в глаза, никто меня не посчитает за труса. Я - ведущий, и мое место впереди всех!..

Комдив уехал на стартовый командный пункт проследить за взлетом гвардейцев, а Усенко потуже затянул поясным ремнем реглан, поправил пистолет, надел с помощью Чуканова оранжевый спасательный жилет "капку", парашют и, широко расставив ноги, ковыляющей походкой направился к входному люку машины. Через минуту он уже сидел в бронированном кресле.

Сзади в кабине появился Сергей Степанович.

- Костя! - окликнул он командира. - Есть добрая весть о твоих перегонщиках. В штабе только что приняли телеграмму от Самохина. Командующий извещает и поздравляет с присвоением звания Героев Советского Союза...

- Кого же? - не вытерпел длинной паузы Усенко.

- Михаила Владимировича Борисова, Александра Александровича Богачева и Ивана Ильича Рачкова!

- Точно! Все из тринадцатого перегоночного! - обрадовался Усенко и оглянулся на флаг-штурмана.

- Указ Президиума Верховного Совета СССР, - невозмутимо продолжал тот, от шестого марта!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});