Пикировщики - Павел Цупко

"Здравствуй, Неман, друг нашей удалой юности! Довелось-таки встретиться!"

- Разворот! - скомандовал Сергей Степанович. - Курс: триста.

На берегу блестит узкая полоска судоходного канала. Солнце скупо освещает все, что перед носом Пе-2: заводские трубы и стрелы портальных кранов, красные черепичные крыши домов вдоль реки, островерхие костелы. В порту и в гаванях темнеют транспорты, другие корабли. Откуда их здесь столько? Разведка ничего не сообщила. Значит, проскочили ночью?..

По команде ведущего звенья "петляковых" уже перестроились для атаки, экипажи замерли в ожидании последнего сигнала. Над базой появились султаны взрывов и дымы - там внизу носились горбатые силуэты - "илы"! Пора!

Гвардейские пикировщики дружно, стремительно ворвались на базу, и воздух над ней задрожал от рева многочисленных советских моторов, от воя и свиста падающих тяжелых авиабомб, загрохотал мощными взрывами. Как скорлупа грецких орехов под ударами молотка, раскалывались и тонули под меткими бомбами стальные корпуса вражеских судов, рушились причалы, горели склады.

"Петляковы" вырывались из цепких облаков зенитного огня, улетали в море, собирались в строй.

Домой вернулись все.

Сокрушительные удары балтийской авиации подготовили условия для решительного штурма мемельской группировки, и он начался 26 января. Всего через два дня Мемель был освобожден. Восстановлено литовское название города Клайпеда. Наши войска ворвались на косу Курише-Нерунг и погнали по ней врага туда, откуда он напал в сорок первом, - в Восточную Пруссию.

Кольцо советских войск вокруг курляндского "котла" сжималось все сильнее.

Радио принесло победный приказ Верховного Главнокомандующего и радостную весть: соединениям и частям, отличившимся при штурме Мемельской военно-морской базы и города, присваивались почетные наименования "Клайпедских". В их числе были и морские авиаполки - 1-й гвардейский минно-торпедцый и 14-й гвардейский истребительный.

Пикировщики тепло поздравили боевых соратников с наградами.

К помкомандира быстро вошел гвардии майор Смирнов.

- Константин Степанович! - с порога взволнованно заговорил он. - Давай твою карту! Вот Эльбинг, видишь? Теперь освобожден! Войска Рокоссовского прорвались к морю! Знаешь что это такое? Новый "котел"! Да какой! Отрезана вся восточно-прусская группировка фашистов. Вот где нам предстоит теперь работать: Кенигсберг, Пиллау, Данциг, Хель! В самом логове!

Протяжно зазвонил телефон - так звонил Курочкин.

- Второй слушает вас! - снял трубку Усенко. Ему что-то долго говорили. Летчик слушал, кивал головой. - Вас понял! Есть, готовить! - Он положил трубку и иронически посмотрел на Смирнова. - Кенигсберг, Данциг... Приказано заняться "Арктуром", товарищ начштаба. Вызвать ко мне комэсков!

В начале 1945 года В. И. Раков был направлен на учебу в Академию Генерального штаба. Он передал командование 12-м гвардейским своему двадцатичетырехлетнему помощнику Усенко.

4

В кабинете командиров 8-й минно-торпедной авиационной Гатчинской Краснознаменной дивизии на стульях вдоль стен сидели начальники служб, командиры и начальники штабов авиаполков. Полковник Курочкин строго поглядывал на них из-за своего стола и говорил:

- В связи с началом Кенигсбергской операции и борьбой за ликвидацию земландской группировки противника генерал-полковник авиации Самохин поставил перед нами новые задачи. Прошу запомнить. Первое. Наносить систематические бомбардировочные удары по узлам сопротивления, по крепостям и по основной базе гитлеровского флота в Пиллау. Второе. Блокировать с моря немецкие десанты, не допускать фашистские конвои для усиления гарнизонов Кенигсберга и группировки на Земландском полуострове либо их эвакуацию. И третье. Обеспечивать высадку наших морских десантов, охранять от обстрела немецкими боевыми кораблями фланги наших армий. Задачи, как видите, сложные и ответственные. Надо к ним серьезно подготовиться. Приказываю: штабам и службам рассчитать исходные данные для принятия решений, разработать и проложить на картах маршруты и все необходимое для боевых вылетов, подготовить матчасть и летный состав к перебазированию на южные аэродромы узла. Все!

- А как же с Курляндией?

- "Арктур" для нас оставлен главной задачей. Свободны!

12-й гвардейский перелетал на аэродром южнее Клайпеды. Там уже находились истребители Александра Мироненко. Их оперативный дежурный пригласил гвардии капитана Усенко к телефону:

- Вас ищет полковник Курочкин. Телефонистка быстро соединила со штабом дивизии.

- Усенко! Срочно готовь вылет в район Пиллау. Там воздушная разведка засекла караван всего в тридцати милях от порта. В его составе четыре крупных транспорта, каждый по десять тысяч тонн водоизмещением. Охрана - эсминцы, сторожевики и истребители. Видимо, везут что-то ценное. Надо топить их к чертовой матери! Действуй немедленно!

- Есть немедленно!..

Дозаправка. Короткие сборы, и два десятка Пе-2 в прикрытии тридцати "яков" взяли курс на юго-запад. До сих пор советские морские пикировщики в тот район не летали - не позволяла дальность. Теперь доставали.

Берега земли с припаем серого льда остались позади, и самолеты компактной группы повисли над безбрежным простором. Море здесь не замерзло. Темно-синей студенистой массой оно простиралось под крыльями от горизонта до горизонта.

Над водой на высоте полутора-двух тысяч метров серо-белыми хлопьями громоздились слоистые облака. Выше них почти в глаза летчику светило яркое весеннее солнце. Облачность была не сплошной, а с "окнами", толщина ее слоя невелика, что позволяло пробить ее и лететь сверху - там пилотировать было легче, но затруднялся поиск. Поэтому ведущий вел группу под облаками.

Солнце и облака придавали морю пестрый вид: искристые под солнечными лучами серо-синие его участки чередовались с темными тенями, что сгущало дымку и резко ограничивало видимость. Летчикам приходилось напрягать зрение, чтобы рассмотреть, что делалось на воде.

Монотонно на одной и той же ноте гудели моторы. Этот спокойный гул невольно убаюкивал, навевал усталость. Борясь с ней, Константин Степанович все чаще поглядывал на картушку{6} компаса. Стрелка ее замерла на одном и том же делении - летчик научился точно выдерживать заданный курс. Самолеты летели над морем уже около сорока минут. За их хвостами осталось более двухсот километров. Пора бы появиться конвою! А его не было.

- До точки поворота осталась минута! - предупредил Давыдов.

"Точка поворота" - легко сказать! Где она, если внизу только серая масса воды? Но Сергей Степанович - штурман надежный. В его практике - с кем бы ни летал - ошибок не было.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});