История США от глубокой древности до 1918 года - Айзек Азимов

Но Джонсон попытался поставить совершенно новый эксперимент и относился к «дикарям» искренне и по-дружески. Он был посредником в спорах между индейцами и колонистами и решал их с безупречной справедливостью. Он поощрял образование индейцев, честно торговал с ними, носил индейскую одежду, говорил на их языке, совершенствовал знания и соблюдал их образ жизни и обычаи. Потом, когда его жена-европейка умерла, он женился на индейской девушке.

Всегда, когда к индейцам относились по-дружески и с уважением, они отвечали тем же. Джонсона приняли в племя могауков и даже сделали вождем. Он всю жизнь оставался человеком, через которого британцы и жители колоний вели переговоры с индейцами.

Тем не менее Джонсон — это всего один человек, и ирокезы не могли не видеть фактов жизни. Одним из фактов было то, что французы вели себя гораздо более цивилизованно с индейцами, чем британцы (Джонсон был единственным исключением). Настойчивое продвижение на их земли густонаселенных колониальных поселений представляло для образа жизни индейцев, для самого их существования большую угрозу, чем немногочисленные случаи проникновения французских торговцев и солдат.

Наконец, в начале 50-х годов XVIII века французы проводили агрессивную и успешную политику на территории Огайо и усердно обхаживали ирокезов. Ирокезы невольно прислушивались к ним, особенно благодаря их естественному стремлению остаться в выигрыше.

Впервые со времен начала британско-французских войн возникла реальная опасность, что ирокезы могут действительно переметнуться на сторону французов. А если бы это произошло, ничто на свете не спасло бы Нью-Йорк, а возможно и Новую Англию, от разгрома. За ними та же судьба постигла бы и другие колонии.

В результате очень обеспокоенный Британский совет по торговле предложил в 1753 году, чтобы различные колонии вступили в переговоры с ирокезами и попытались уладить все обиды, которые могли быть у индейцев.

Нью-Йорк, по крайней мере, был готов этим заняться, так как именно на эту колонию, несомненно, враждебность ирокезов обрушилась бы с наиболее разрушительной силой. Губернатор Нью-Йорка Джеймс Деланси послал приглашение другим колониям встретиться на всеобщем конгрессе с индейцами в Олбани.

Те колонии, которые чувствовали непосредственную опасность со стороны ирокезов, откликнулись. В их число входили Пенсильвания, Мэриленд и четыре колонии Новой Англии. Вместе с Нью-Йорком это значило, что семь колоний были представлены на конгрессе. Он начался официально 19 июня 1754 года.

Вместе с двадцатью пятью делегатами от колоний там присутствовало сто пятьдесят ирокезов. Их лихорадочно ублажали обещаниями и подарками, а потом отослали прочь с множеством улыбок и пышных речей. В этом отношении конгресс в Олбани, как его назвали, имел полный успех, потому что ирокезы не переметнулись на сторону французов.

Затем конгресс дал рекомендации по назначению постоянных чиновников для ведения дел с индейцами и решению вопросов расселения в западном направлении. Уильям Джонсон, присутствовавший на конгрессе в Олбани, был назначен суперинтендантом индейцев, нечто вроде официального посла у ирокезов и их союзников-индейцев. Он занимал этот пост до своей смерти, и пока он был жив, неприятности с индейцами были минимальными.

Но хотя вопрос с индейцами был решен, насколько это возможно, некоторые делегаты продолжали испытывать озабоченность. Как насчет французов? Экспедиция Вашингтона, продолжавшаяся в то время, одержала очень небольшую победу, но теперь казалось маловероятным, что она многого достигнет.

Бенджамин Франклин был делегатом на конгрессе в Олбани, и, по его мнению, колонии не могли эффективно защищаться, если останутся разобщенными и часто даже враждебными друг другу. Он даже придумал план объединения колоний в марте прошлого года и теперь, 24 июня, предложил его конгрессу. Он действительно убедил конгресс принять его; решение было принято 10 июля (через неделю после того, как Вашингтон сдался в форте Необходимость); и план был представлен всем колониям и Великобритании.

Предложение Франклина заключалось в том, что всеми колониями будет управлять генерал-губернатор, назначенный и оплачиваемый британской короной. Он должен обладать широкими полномочиями, но не должен быть автократом. Его партнером будет Большой совет из сорока восьми членов, в который делегатов будет посылать каждая колония. Количество делегатов должно было варьироваться от двух для некоторых колоний до целых семи для других, это количество примерно определялось в зависимости от населения. (С течением времени Франклин планировал сделать количество делегатов пропорциональным финансовому вкладу каждой колонии. Это теоретически заставило бы каждую колонию соревноваться с другими в щедрости финансовой поддержки конфедерации.)

Большой совет должен был заседать ежегодно и в основном решать те проблемы, которые были общими для всех колоний, оставляя внутренние дела каждой колонии на собственное усмотрение. Таким образом, Большой совет должен был рассматривать договоры с индейцами; проникновение на территории, находящиеся вне четко определенных границ колонии; и военные вопросы, такие как фортификация, армия, военный флот и военное налогообложение. Это предложение, подписанное 4 июля, теперь кажется полным здравого смысла, но оно было встречено с холодным неодобрением всех сторон. Британское правительство считало, что отдает слишком много власти колониям и не будет иметь на них никакого влияния. Колонии считали, что оно дает слишком много власти короне, и те, кто не выразил свое неодобрение открыто, просто игнорировали этот план. Ни одна колония не была готова отказаться ни от одного из своих прав ради общего блага, несмотря на то что в Северной Америке началась еще одна война с Францией.

Разгром Брэддока

Британское правительство, хоть на него этот кризис не произвел такого большого впечатления, чтобы заставить его поддержать план Франклина о создании союза колоний, все-таки признало необходимость что-то предпринять после поражения Вашингтона. Оно решило отправить в Северную Америку регулярные войска, хотя по-прежнему официально с Францией сохранялся мир.

Поэтому два полка, снабженные соответствующими припасами и финансами, отправили в Виргинию, чтобы исправить положение. Ими командовал генерал Эдвард Брэддок, который воевал в Нидерландах во время Войны за австрийское наследство. 20 февраля 1755 года Брэддок и его люди прибыли в Виргинию.

Без сомнения, британцы считали, что с такими силами в Виргинии у них не будет никаких проблем с использованием колонистов в качестве вспомогательных сил, после того как они приведут их в чувство, а потом они разобьют немногочисленных французов и их союзников-дикарей.

Это могло бы стать возможным, но помешал характер самого Брэддока. У него был опыт ведения военных действий только в Европе, а там в то время воевали в парадном строю, как на плацу, это называлось линейной тактикой. Шеренга солдат маршировала к полю боя, где они строились в три ряда в одну линию. Стоя плечом к плечу, они одновременно поднимали свои мушкеты и стреляли все вместе, по команде. В этом военном хоре не было места