Луч правды во мгле лжи - Мария Арслановна Мусина

с людей! – ехидно сощурила Ира свои русалочьи глаза. – Кто вас нанял? Кто заплатил за это безобразное, беззаконное линчевание? Все ваши обвинения яйца выеденного не стоят. Вы даже не дали себе труд выстроить более или менее достоверную линию нападения. Сплошная туфта! А не пройти ли нам сейчас с Вами, Альберт, на детектор лжи?! Не выяснить ли, кто натравил вас на ни в чем не повинную Ларису Верещагину?

Альберт кивнул охранникам на Владимира. Те накинулись на экстрасенса, тот сопротивлялся, но у него все же отобрали камеру.

– Что вы делаете? Это моя частная собственность! Это – грабеж! – взывал Владимир.

Опять кричал, что он здесь всех в жаб превратит. Никто, конечно, не превратился. Но, возможно, это длительный процесс трансформации.

А поганый хмырь-актеришка подскочил и пнул сенса сзади. Вот гаденыш!

Пришлось влезть в драку.

Пока трое охранников отталкивали меня и сенса от Борисенки, Ирка схватила пачку бумаги, лежавшую перед полиграфологом, и со всей силы швырнула бумажки ему в лицо. Профайлерша заступилась за коллегу – плеснула Осокиной в лицо водой из бумажного стаканчика. Напрасно она это сделала – Ирка тут же опрокинула на профайлершу осветительный прибор вместе со штативом. От неминуемой гибели женщину спасла только ее быстрая реакция. Охранники ринулись крутить Ирке руки. Верещагина освободилась от проводков, опутывающих ее, подскочила к одному из охранников сзади, накинула ему на шею проводковую удавку и с силой потянула на себя. Не ожидала от нее такой кровожадности. С виду-то такая тихоня. Красивая ведущая и редакторша Оксана тщетно пытались оттащить остервенелую астрологиню от хрипящего бодигарда.

Толковище было в самом разгаре, когда тихо загудел-завибрировал телефон Альберта, потом редакторши Оксаны, потом профайлерши, полиграфолога, ведущей, операторов. Перед съемкой звук звонков выключили, но телефоны ожили одновременно, как растревоженный осиный рой. Студия наполнилась тихим гулом. Люди прильнули к своим гаджетам. Глаза телевизионщиков становились все круглее и круглее. Служители голубого экрана в изумлении переглядывались, пытаясь понять, что происходит, но не находили ответа.

Бежали мы одному Владимиру известными закоулочками телецентра. Нет, мы с достоинством удалялись с поля боя, просто очень быстро. Мы знали причину всех этих звонков – мы транслировали все происходящее в студии в стриме на ютубе, а слово – не воробей, как известно. Тем более скандал, который вылетел в прямой эфир.

– А что бы они с нами сделали? – отдышавшись, спросила я, когда мы плюхнулись в машину и отъехали на безопасное расстояние от телецентра и убедились, что за нами нет погони.

– Они же знают все наши паспортные данные, – ужаснулась Лариса (поздненько, надо сказать, для предсказательницы будущего).

– И что? – Ирина лихо лавировала между машинами. – Это как раз тот случай, когда бить будут не по паспорту, а по морде. Мы должны быть счастливы, что унесли ноги из этого вертепа разврата и лжи. А вы заметили, как занервничал этот Арнольд? Прямо ножками засучил от страха. Он и убил. Кто ножками засучил – тот и убил.

– Там весь творческий коллектив дрожал.

– Творческий коллектив – мелкие сошки. Передаточное звено. Все ниточки к начальнику всегда тянутся.

Осокина накануне создала свой канал в ютубе и разослала объявление в несколько медиа, внушавших доверие. Это было рискованно, так как грозило утечкой информации, но, как показала практика жизни, полезно.

Поминая разными нехорошими словами подлый коллектив передачи «Лучи правды», всем нашим дружным коллективом интриганов мы ввалились в ресторан и интенсивно принялись налегать на алкоголь.

– Да, – наконец пришел в себя Владимир, – такого не бывало даже на «Битве экстрасенсов», таких подстав, а уж там-то, можете мне поверить, настоящие ведьмы и ведьмаки собирались – они вообще никогда этикой не руководствуются, моралью там всякой. А иначе и работать невозможно, если на мораль оглядываться. И то такого не случалось.

– Считайте, что больше на Ларису наездов не будет! – подняла очередной бокал Ирина. – Мы им навсегда рот заткнули, «Лучам правды» этим. Чуть что – сразу эта история будет припоминаться.

– А последствия какие для нас могут быть? – все еще не верила в свое счастье Лариса. – Они же на нас в суд подадут…

– Никогда они этого не сделают, – отрезала Ирка, – там у всех рылы в таком пуху, что в судебном заседании, при разборках публичных, все и обнаружится. Убить, правда, могут. Но тоже – маловероятно. Теперь-то что убивать? Раньше надо было.

– Вот, кстати, об убийствах, – начала я, но позвонила Наташа. Просила приехать. Ей страшно.

Вообще-то мне сегодня после пережитого стресса хотелось беззаботно наслаждаться жизнью и релаксироваться, а не сидеть уныло с Наташкой, утешая ее и поддерживая. Но делать было нечего. Тусанулась немножко с радостными, да и поехала в печаль и несчастье.

Увидела Наташино скукоженное отчаянием лицо и набрала Василия:

– Наташу выписали из больницы. Я сегодня останусь у нее ночевать.

Василий никак не отреагировал. То есть он, конечно, отреагировал как-то, но никак этого не обнаружил. А я поклялась себе: когда вся эта история закончится – начну, наконец, строительство своих отношений с Васей. Буду примерной домашней женщиной, буду выводить Василия в театр, на природу, варить всякие вкусности (я, кстати, хорошо готовлю, просто все время некогда). И вообще – искуплю.

Не стала расспрашивать Наташу об ее Коростылеве – я теперь знала о нем больше, чем она. Но и рассказывать ничего не стала. Пусть придет в себя.

Выпили с Наташкой по рюмке валерьяночки и улеглись в надежде заснуть. Похоже, даже и задремали.

Но посреди ночи я вдруг открыла глаза.

Кто-то ковырялся ключом в замке. На цыпочках я подошла к двери и накинула цепочку. С той стороны тыкали ключом во второй замок. Но я знала: этот замок снаружи не открывается – только изнутри. У меня такая же система.

– Наташа, – крикнула я, – звони в полицию!

И тут дверь стали взламывать. Натурально послышался скрежет металла. Кто-то, совершенно не стесняясь, пытался насильственно пробраться к нам, к беспомощным и безоружным.

Наташка в ужасе забилась под одеяло, как будто оно было надежнее металлической двери. Я схватила сковородку, в другую руку телефон. Судорожно вспоминала телефон полиции, но так и не вспомнила – позвонила Василию. Я диктовала ему Наташкин адрес, когда уже видела во взломанный проем изогнувшейся двери стену подъезда.

Эпилог

… Блики солнца и стрекозы скользят по глади реки. В травяных зарослях у берега светятся ромашки. Я стою на бортике моста. Внизу, у моих ног – ватага малышни – мои друзья-приятели. Они внизу, а я наверху, потому что сейчас я прыгну с