Заполье - Петр Николаевич Краснов

он и достал. Глянете. Вот где самим сатаной надиктовано!

— Зло — в самом человеке, в нас, далеко искать не надо, — пожал плечами Базанов: как там ни существенно было кое-что из рассказанного Сечовиком, а разговоры эти долгие, ни к чему, казалось, не ведущие, утомлять стали, раздражать уже нешуточно — прав Алексей, в какую-то говорильню уходим бессильную… Но и другого-то пути к выработке нового мнения общего не виделось пока, и чем, как не разговором этим, была газета его, и когда-то еще поймем как надо происходящее, опомнимся, мысль свою на ноги поставим? Только знаешь, что — нескоро. — Сатана... Что-то чудят, согласитесь, старцы ваши православные: зла в творении нету, видите ль, а боренью с бесами, со злом всю жизнь свою отдают… Те же ангелы падшие — что, не тварные разве? Это я не для спора, просто как мненье свое: как бы ни хотели мы, а зло врожденно миру, природно, а потом уж и социально, и как ему не перетечь было из природы в человека, а из него и в социум? А то, выходит, что не мы, а сатана во всем виноват. Не-ет, нам он уж точно без надобности, сами за него все сделаем, управимся… Ну, придет еще один покоритель вселенной, мерзопакостник очередной… пусть из колена Данова, — показал осведомленность он, — или из какой другой клоаки… Так их уже было-перебывало…

— Не было! На концептуальном именно уровне зла, метафизическом, общемировым по масштабу, по силам и целям — не было. — Это Сечовик сказал твердо, даже и лицо его фанатично как-то обострилось, вылезло скулами. И формулировки, вне сомненья, не сегодня обдуманы им были, отточены… да, заденут если, обрежешься — не вот заживет. — Тут качественный скачок, и не дай нам бог его просмотреть, не учесть… Впервые все зло под единую руку собрано, да, под волю мало сказать — незаурядную. Воля ко злу как объединяющая идея — о, это давно зрело, веками, тыщами очагов разрозненных тлело, как… как пожар подземный, торфяной. И неизбежно объединиться должно было — глобализацией зла, если хотите, эгоизма элит мировых, национальные пределы переросших. А внутреннюю разборку, последнюю, они еще во второй мировой провели — с Германией, с японцами тоже, подмяли под себя, все препоны к объединенью сняли. И заметьте особо, что это я не столько о евреях, сколько об англосаксах, а еще точней — о Британии: как ворочала она, грубо говоря, всем на свете, так и до сих пор Западом всем правит — помыкает, интриганка и грабительница вечная, разве что скрытней, исподволь… Вот что надо понимать, а не на штатовские бицепсы глазеть. И даже верхушку еврейскую заставила под собой ходить — пока, во всяком случае; но вот идеология вся, метафизика зла, масонщина богоотверженная — откуда, вы думаете?! А все оттуда ж, из гноища каббалы этой, человеконенавистничества застарелого… гностики избранные, как же! И теперь вот всю мощь невиданную на штурм небес бросили, на самые-то главные установленья господние. Сами ж видите, как человека обрушивают — в самого себя, в горизонты нижние, ниже пояса... расчеловечивают, да, по новейшим технологиям саморазрушенья, одичания, сами же о том пишете! И под символику — гляньте! — сплошь сатанинскую, нарочитую, уже ж и не скрывают особо, откуда дровишки-то, и мы для них — цель первая!..

— Не тратьте порох почем зря. — Ему пришлось усилие сделать, чтобы не поморщиться, сказать это как можно шутливее. И что это они взялись стращать — Мизгирь, а теперь вот и этот? Со всех сторон нас пугают, как малолетних, и не без умыслов все это… — Кое-что и мы знаем. За другим дело стало: как противостоять, чем? Из наличных исходя наших сил, из невеликих, главные-то либо разбиты, либо заблокированы умело, умно… Просто понимать — мало. От нынешнего зла, как говорится, ни крестом, ни пестом не отбиться, здесь что-то большее надо, стратегию особую…

— Да? Ну, раз понимаете, то ставлю вопрос: кто? Поскольку коммунизм не устоял, жидок в ногах оказался, выродился бюрократически и всяко, то кто остается тогда принципиальным — на уровнях духовном, идейном и практическом — противником этого сатанизма сверхсовременного? До конца, до или-или, быть или не быть?

— Церковь, — признал, споткнувшись в себе малость, Базанов — хотя, может, слишком уступчиво признал и однозначно. — Но это если все зло к сатане сводить проблематичному, к проискам его, а это ж не так. В любом случае, нынешнее зло — оно скомбинированно, многослойно… Нет: оппозиция широкая, настоящая, куда бы и церковь входила, добавляла метаизмерения своего.

— Это какая еще — настоящая? Да там понамешано… Коммуняк чуть не с полдесятка толков, националистов еще больше, язычники, монархисты, казачки эти ряженные, бычки-медалисты, понацепили жестянок себе с крестами, потом еще эти… либерал-патриоты — вавилон! Не разумеет друг друга в элементарном даже, в той же любви к родине — даже в ней, любви, враждуют! Оно и понятно, атеисты же в большинстве, не вера у них — роли. Ролевые люди, не получилась роль — бросил. А где атеизм, так гордыня, по себе знаете… Чему удивились, гордынке своей? Так это ж по газете зримо, отслеживаю. Есть. А видов этой гордыни, доложу, несть числа. Вплоть до самоуничиженья последнего, да-да. То и самоликвидаций даже, суицида, тоже не в новость. Она псевдонимна, как ассимилянт, протеична, в самоотраженьях прячется, самоотрицаньях, в преисподнях душевных — за ней, знаете, глаз да глаз…

14

Не столько Сечовик удивлял, интеллигент в первом поколении, судя по всему, по тому даже, как выстраивал с книжной правильностью фразы, но логикой тою же орудовал грубо-таки, напрямки, куда больше лому и ваге доверяя, чем инструментарию и плутоватым умопостроениям нынешнего политэстетизма.

Это-то как раз понятым было, сам из тех же, в амбивалентностях всяких барахтаться не привык, некогда, выгребать на струю надо было — чтоб уж захлебнуться если, то не в протухших, забывших небеса отражать заводях конформизма и политкорректности, так сгоряча желалось.

Но странен был все-таки покровительством своим Воротынцев, над ним, Базановым, тоже, — что искал в них или через них этот из скороспелого квазисословия «нью рашен», на деле же пахан одной из спекулятивных группировок первоначального накопления, будучи, как торжественно выговаривал в таких случаях Дима Левин, на другом конце политического спектра? Недоставало никак прямых и довольно-таки упрощенных объяснений на сей счет самого Воротынцева, не верилось им вполне средь