Молчание солдат - Сергей Самаров

И в своей веселости он становится первым ведущим на марше. Таким ведущим, который умеет своего добиться. И Сохно добивается. Подполковник берет темп, сразу заставивший четверых оставшихся лейтенантов рот от усердия раскрыть, но усердие их вызывается не стремлением не отстать, а лишь стремлением не задохнуться.

Полковник догоняет ведущего и у него на глазах отключает «подснежник». Сохно делает то же самое и бросает на Согрина короткий вопросительный взгляд.

– Не переусердствуй. При таком темпе мы можем просто пройти место встречи раньше Разина... Работай, как сеттер. Челноком...

Приученный к охоте сеттер, отпущенный с поводка, бегает челноком вправо, влево и обратно, улавливая запах дичи, которую можно поднять перед охотником. Сохно довольно ухмыляется в ответ:

– Резонно. Вдруг мы не всех боевиков видели... Надо же проверить все возможные следы... Чуть позже посоветуемся.

«Подснежники» снова включены. Полковник занимает свое место. Сохно опять, как истинный лидер, начинает отрыв, а остальные стремятся не отстать. На след они выходят быстро. Несколько раз Сохно замечает на снегу капельки крови. И старательно наступает на них, чтобы не было видно лейтенантам. Ни к чему им знать, что догоняют они противников, один из которых ранен.

– Я Рапсодия... Бандит! Гуляй челноком. Проверь окружающее...

– Предполагаешь наличие других групп? – спрашивает Сохно.

– Возможно... Сейчас не одна эта группа идет в направлении ледника. Погуляй... Мы не отстанем.

Подполковник резко сворачивает со следа вправо и начинает двигаться под прямым углом.

– Товарищ полковник, – с трудом восстанавливая дыхание для разговора, говорит лейтенант Брадобрей, – может, нам лучше этих додавить?

– И подставить спину под чей-то удар? – комментирует Кордебалет ситуацию.

Больше возражений не находится.

Сохно выбирает расстояние поперечного движения так, чтобы проходить в три-четыре раза больше, чем идет группа боевиков. Скоро Кордебалет сменяет его на месте ведущего и так же продолжает «гнать» по снежной целине. Но след они при этом не теряют и постоянно пересекают его. Особенно тяжело дается проход там, где рельеф гор меняется. По идее, там и не может быть посторонней тропы, потому что на две крайние точки челнока нет выхода с посторонних долин. Но Согрин не дает команду к прекращению, и подобное передвижение длится еще около часа. Только тогда полковник, занявший место Кордебалета, решает идти прямо по следу.

* * *

– Рапсодия... Я Волга! Как слышишь меня?

– Здравствуй, Александр Андреич... Слышу нормально. Ты откуда?

– Вижу тебя, Игорь Алексеич... Я недалеко... Кого ты с собой взял?

– Подкрепление выделили. Посчитали, что в собственном составе мы слабоваты. Теперь приходится это подкрепление с собой носить... – Согрин ничуть не смущается, что его слышат и загнанные лейтенанты, снова растянувшиеся цепочкой в хвосте группы. И никто из них, даже Брадобрей, не предлагает больше использовать себя в роли ведущего. – Ты как здесь?

– Веду преследование двух джамаатов. Они, похоже, решили к Имамову примкнуть...

– А это не его люди?

– Все может быть, но меня Имамов мало касается. Мне сами джамааты нужны.

– Тогда нам по пути. Выходи на параллельный курс.

– На нем стою. Прямо посреди следа, по которому ты идешь. Дожидаться не буду. Догоняй, если не устал... Не устал?

– Мы недавно отдыхали... Полны, как говорится, свежих сил.

Согрин оборачивается. Саакян опять отстает и, похоже, вот-вот снова задом в снег сядет. Егоров держится ближе к нему, но не от усталости, а от желания помочь в случае чего. Фомин тоже еле ноги переставляет. А Брадобрей ходу добавляет, пытается Сохно достать. Интересно, наверное, лейтенанту, что за Волга вдруг на курсе объявилась...

– Увеличить темп! – громко командует полковник в микрофон. – На полных оборотах – вперед! Догоняем попутчиков.

И видит, как Сохно издевается над Брадобреем. Лейтенант почти догнал его, но подполковник вдруг показывает такую прыть, что оказывается уже перед спиной Кордебалета. Кордебалет в свою очередь делает шаг шире и быстрее, а Брадобрей уже не в силах сделать еще один рывок.

Согрин сам включается в темповую ходьбу, но вскоре снова оборачивается. Брадобрей и в новый ритм втягивается. Пытается догнать Сохно. Его попытки понятны. Лейтенанту хочется знать, что еще за новые люди появились на горизонте и чего ему следует ждать от такой встречи. И он непременно попытается доложить своему генералу о встрече...

– Подходим, – говорит Сохно в микрофон «подснежника». – Вижу Кречета...

Согрин и сам уже видит майора Паутова, вышедшего на пригорок.

– Бандит, я Кречет, – говорит Паутов. – Как ты меня узнал с такого расстояния?

– У кого еще в здешних местах могут быть такие широченные плечи? – смеется Сохно. Майор Паутов его хороший друг.

Лейтенант Брадобрей так и не успевает догнать подполковника.

* * *

Встреча групп проходит в деловой обстановке и даже без дружеского застолья. Командиры сразу сверяют оперативные карты, переносят друг от друга последние данные. И тут же начинают совместный марш. Темп по-прежнему высокий – догоняющий... Командиры друг с другом рядом. Ведущими тоже идут сразу двое – Сохно и Паутов.

«Подснежники» выключены – заряд аккумуляторов следует беречь. И разговаривать можно свободно.

– Это и есть те парни, что собираются тебя контролировать? – усмехается Разин, понимающий, в какую передрягу попали самоуверенные «контролеры».

– Видел бы ты их в момент прибытия... – улыбается полковник.

– Старая истина, – философствует Разин, понимая, что имеет в виду Согрин. – Преподнести себя необходимо тому, кто в действительности ничего не стоит. Тому, кто стоит, и надобности в этом нет... Ты свою четверку далеко отпустил?

– Откуда знаешь, что четверка?

– Следы...

– Часа на полтора вперед ушли. Минут сорок мы, хотя и куролесили, сократили за счет темпа. Теперь пора и совсем догонять, пока с твоими не соединились.

– Мои часа на четыре впереди. Думаю, догнать их уже не сможем...

– Что так отпустил?

– Они тремя джамаатами шли. Мы их с егерями поджимали. Один остановился, чтобы засаду соорудить... Бой затянулся... Проход закрыли... Я егерей добивать их оставил, а сам в обход рванул вдогонку... Потому и отстал.

– Интересно... Кого они прикрывают? Кто-то там есть среди них?

– Думаю, что есть. За границу важная птица, похоже, летит. Потому и к Имамову идут. Иначе могли бы все вместе остановиться. Бой, как говорится, так бой... По численности силы были равны. Но оставили только один джамаат. На заклание, чтобы самим оторваться...

– Надо успеть, пока с Имамовым не соединились.

– И так гоним. Наперерез идем. А твои... Я так думаю, чем по горам за ними носиться, пусть соединяются. Вместе им легче, и нам тоже легче, когда они вместе. И даже нам с тобой вместе – опять легче.

2

Разведчики доложили на рассвете: с другой стороны перевала по одному из языков ледника поднимается им навстречу большой отряд. Видимость хорошая – отряд издалека видно.

Руслан Вахович сразу догадывается, что это за странный отряд. Не зря приходили к нему гости со своими предложениями сотрудничества. Не зря они грозили. Правда, он не воспринял их угрозы достаточно серьезно. В крайнем случае, надеялся, что они выставят заслоны вдоль границы. Тогда он рассчитывал или сами заслоны прорвать, если они будут достаточно слабы, или, не вступая в бой, быстрым маршем сдвинуться значительно вправо и перейти границу с Абхазией, которая охраняется еще меньше, чем граница с Грузией.

А они двинулись сюда, сразу обостряя ситуацию до предела...

Это известие сразу бьет больно, потому что кажется началом конца. Невозможно подняться и занять верхнюю позицию для обороны – времени на это нет. Руслан Вахович раскладывает карту, и разведчик тычет пальцем в центральный язык.

– Что – здесь идут? – не поверив, удивленно переспрашивает Руслан Вахович.

– Здесь...

– Не ошибаешься?

– Своими глазами их видел. Далеко еще. За последним поворотом. Потом уже видно не стало... Там много поворотов.

– Там не только поворотов много. Там пройти невозможно. Трещина на трещине. Да и лавину там согнать... одного выстрела хватит...

– Наверху – да. До трещин лавину не сбросить. А кто это идет? – набравшись храбрости, спрашивает разведчик.

– Они не хотят пускать нас в Грузию.

Разведчик смеется:

– Храбрецы...

– К обеду они до трещин доберутся. Первые пройдут, потом застрянут... – вслух размышляет Имамов.

– Обязательно застрянут, – подтверждает разведчик. – И назад пойдут. А не пойдут, можно и лавину сдвинуть... Мы впятером перевал удержим.

Имамов головой качает:

– Они повернут. На другой язык переберутся...

* * *

Кофе хочется... Вот что значит – привычка. Без кофе голова болеть начинает. А чай так помочь, как помогает кофе, не в состоянии. Даже самый хороший чай.