Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Генри Райдер Хаггард

XXVI. Нада

Умслопогас, несмотря на темноту, собрал свое войско и просил Галази вести их. Миновав извилистый лаз, они добрались до места, где под нависшей скалой начиналось устье огромной пещеры. Здесь в последний раз галакази оказали им сопротивление, и факелы осветили мрачную картину битвы. Но сопротивление продолжалось недолго, мужество совершенно покинуло их.

В одном углу пещеры Умслопогас заметил кучку людей, окружавших и как бы оберегавших кого-то. Он кинулся на них, за ним последовали Галази и другие. Пробившись сквозь круг, при свете своего факела Умслопогас увидел высокого и стройного человека, который прислонился к стене пещеры и держал щит перед лицом.

Щит был моментально вырван лезвием топора Умслопогаса из державших его рук; в зазвучавшем же голосе было что-то такое, что помешало ему ударить врага во второй раз: ему казалось, что, словно во сне, к нему вернулось воспоминание о детстве. Факел догорал, но он вытянул его вперед, чтобы разглядеть того, кто прижался к скале. Одет он был в одежду воина, но облик имел не мужской. Действительно, то была почти белая красивая женщина. Она опустила руки, которыми закрывала лицо, и он смог разглядеть ее. Он увидел глаза, светящиеся как звезды, вьющиеся волосы, спадающие по плечам, и всю красоту ее, чуждую нашему народу. И так же как голос ее напомнил о чем-то невозвратном, так и глаза ее, казалось, сияли сквозь мрак прошедших лет, а красота ее напоминала что-то давно уже известное ему.

— Как зовут тебя, прекрасная девушка? — спросил он наконец.

— Теперь зовут меня Лилией, когда-то я носила другое имя. Когда-то я была Надой, дочерью Мбопы, но имя и все вокруг него погибло; я также умираю с ними. Кончай скорей, убей меня. Я закрою глаза, чтобы не видеть блеска оружия!

Умслопогас снова взглянул на нее, и Секира выпала у него из рук.

— Посмотри на меня, Нада, дочь Мбопы, — сказал он тихим голосом, — посмотри на меня и скажи, кто я!

Она взглянула на него. Ее лицо застыло, как у того, кто смотрит сквозь пелену воспоминаний, оно стало неподвижно и странно.

— Клянусь, — сказала она, — клянусь, ты Умслопогас, мой умерший брат, которого мертвого, как и живого, я одного и постоянно любила!

Факел потух, Умслопогас в темноте схватил свою сестру, найденную после многих лет разлуки, прижал к себе и поцеловал, и она поцеловала его.

После того как воины утолили свой голод из запасов галакази, как расставлена была стража для охраны скота и из опасения нападения, Умслопогас долго беседовал с Надой-Лилией, сидя с ней в стороне, и рассказал ей про всю свою жизнь. Она также рассказала ему то, что тебе уже известно, отец мой, как она жила среди маленького племени, подвластного галакази, со своей матерью Макрофой и как весть о ее красоте распространилась по всей стране.

Она рассказала, как галакази потребовали ее выдачи, как захватили ее силой оружия, умертвив жителей ее крааля и среди них ее родную мать. После этих событий она стала жить среди галакази, которые переменили ее имя и назвали Лилией; с ней они обращались хорошо, оказывали ей уважение благодаря ее кротости и красоте и не неволили ее выходить замуж.

— А почему ты не хотела выходить замуж, Нада, сестра моя? — спросил Умслопогас. — Тебе давно пора быть замужем!

— Я не могу сказать тебе причину, — ответила она, опуская голову, — я не расположена к замужеству. Я только прошу, чтобы меня оставили в покое.

Умслопогас задумался на мгновение, а потом сказал:

— Разве ты не знаешь, Нада, почему я предпринял войну, почему племя галакази погибло и рассеялось и скот их стал добычей моего оружия? Слушай же: я знал о тебе только по слухам, знал, что тебя зовут Лилией, что ты самая прекрасная женщина в стране, и пришел сюда для того, чтобы добыть тебя в жены Дингаану. Причиной, почему я начал войну, было намерение завоевать тебя и помириться с Дингааном, и я достиг своей цели!

Услыхав эти слова, Нада-Лилия задрожала и заплакала, она упала на колени и обхватила с мольбой ноги Умслопогаса.

— О, не будь так жесток со мной, твоей сестрой, — молила она, — лучше возьми топор и покончи со мной и с красотой, которая принесла столько горя всем, а в особенности мне. Зачем я оберегала свою голову щитом и не дала топору раскроить ее? Я оделась воином, чтобы подвергнуться участи воина. Будь проклята моя женская слабость, которая вырвала меня у смерти, чтобы обречь меня на позор!

Так молила она Умслопогаса тихим, кротким голосом, и сердце дрогнуло в нем, хотя он не имел более намерения отдавать Наду Дингаану, как Балека отдана была Чаке, чтобы, может быть, обречь ее на участь Балеки.

— Научи меня, Нада, — сказал он, — как мне исполнить взятое на себя обязательство? Я должен отправиться к Дингаану, как обещал отцу нашему, Мбопе; что же я отвечу Дингаану, когда он спросит меня о Лилии, которую он желает получить и которую я обещал добыть ему? Что должен я сказать, чтобы уйти живым от гнева Дингаана?

Нада подумала и отвечала:

— Поступи таким образом, брат мой: скажи ему, что Лилия, одетая в походную одежду воина, случайно была убита во время сражения. Видишь ли, никто из твоего народа не знает, что ты нашел меня; в час победы и торжества воины не думают о девушках. Так вот каков мой план: поищем теперь, при свете звезд, тело какой-нибудь красивой девушки — без сомнения, найдутся убитые по ошибке во время сражения; на нее мы наденем мужскую одежду и положим рядом с ее трупом одного из убитых воинов твоего племени. Завтра, когда будет светло, ты соберешь своих вождей и, положив тело девушки в темном углу пещеры, покажешь ее своим воинам и скажешь, что это Лилия, убитая одним из твоих воинов, которого, рассердившись за убийство девушки, ты умертвил сам. Они не станут внимательно разглядывать ее, если же случайно будут смотреть и не найдут ее особенно красивой, то подумают, что смерть похитила у нее красоту. Таким образом рассказ, который ты приготовишь для Дингаана, будет построен на прочном основании, и Дингаан поверит ему до конца!

— Как это возможно, Нада? — спросил Умслопогас. — Как это возможно, когда люди увидят тебя среди пленных и узнают тебя по твоей красоте? Разве в стране существуют две такие Лилии?

— Меня не узнают, потому что не увидят, Умслопогас. Ты должен сегодня же освободить меня. Я уйду отсюда, переодетая юношей и покрытая кароссом, если бы кто-нибудь и встретил меня, кто скажет, что я Лилия?

— Куда же ты пойдешь, Нада? На смерть? Неужели затем мы встретились после стольких лет разлуки, чтобы снова расстаться навеки?

— Где находится твой крааль, брат? В тени горы Призраков, которую легко узнать по скале, имеющей форму старухи, обращенной в камень, не так ли? Расскажи, какой дорогой можно дойти туда? Я отправлюсь к тебе!