Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Генри Райдер Хаггард

Итак, когда со времени моего возвращения домой не прошло еще и месяца, явились к нам амабуну, человек шестьдесят, под начальством капитана, высокого малого по имени Ретиф; они были вооружены длинными ружьями, которые всегда носили с собой. Может быть, буров была и целая сотня, если считать слуг и конюхов. Цель их приезда заключалась в том, чтобы получить права на землю в Натале, лежащую между реками Тугелой и Умзимвубу. Но, по совету моему и других индун, Дингаан потребовал от буров, чтобы они сперва покорили вождя по имени Сигомайо, который похитил у короля скот, и отняли бы у него похищенное. Буры согласились, отправились против вождя и вскоре вернулись, уничтожив племя Сигомайо и гоня перед собой весь его скот вместе со стадами, похищенными у короля.

Лицо Дингаана просияло, когда он увидел скот; в ту же ночь он собрал совет и спросил наше мнение о переуступке земель. Я заговорил первым и заметил, что совершенно безразлично, уступит ли он земли или нет, так как еще умерший Черный отдал их англичанам; вероятно, все кончится тем, что между англичанами и амабуну разгорится война из-за этой земли. Начинают сбываться слова Черного, мы уже слышим топот бегущих белых людей, которые со временем завоюют всю нашу страну.

Когда я замолчал, сердце Дингаана опечалилось, а лицо омрачилось, слова мои проникли в его грудь, как копье. Он не отвечал и распустил совет.

Утром король обещал подписать бумагу, в которой передавал бурам земли, о которых они просили, и все казалось гладким, как вода в тихую погоду. Перед тем как подписать бумагу, король устроил большой праздник; много было собрано воинов в краале, и в течение трех дней продолжались пляски; на третий день он распустил все войско, за исключением одного полка, состоявшего из юношей, которым было приказано остаться. Мне очень хотелось знать, что на уме у Дингаана, и я опасался за безопасность амабуну. Но он хранил свою тайну и никому, кроме командира полка, ничего не говорил, даже члены совета ничего не знали. Но я предчувствовал, что он готовит беду; мне хотелось предупредить капитана Ретифа, но я побоялся ошибиться в своих предположениях. Отец мой, если бы я исполнил свое намерение, сколько людей, умерших вскоре после того, осталось бы в живых! Но, впрочем, не все ли равно? Во всяком случае, многие из них теперь бы уже поумирали.

Ранним утром четвертого дня Дингаан послал за амабуну, приглашая их явиться к нему в крааль, где он намерен был подписать бумагу. Они пришли и оставили свои ружья у ворот крааля; смертью наказывался человек, как белый, так и черный, если появлялся вооруженным перед королем. Крааль Дингаана был выстроен большим кругом, как строились у нас все королевские краали. Вначале тянулась высокая наружная изгородь, потом тысячи хижин между наружной и внутренней изгородью. За внутренним рвом лежало большое открытое пространство, в котором могли поместиться пять полков, а в конце его, против входа, находился крааль скота, который отделялся от открытого места также изгородью, изогнутой, как лук. За нею помещалось Эм-Тандени — жилище королевских жен, далее — помещение для стражи, лабиринт и Ум-Длункулу, дом короля. Дингаан вышел и сел на скамью перед краалем скота, рядом с ним стоял человек, державший щит над его головой, чтобы предохранить его от солнечных лучей. Мы все, члены совета, были тут же, а вдоль всей изгороди, вооруженные короткими палками, а не дубинами, отец мой, стояли воины того полка, который Дингаан не отсылал. Командир полка находился рядом с королем, по его правую руку.

Вскоре вошли буры и всей толпой приблизились к королю. Дингаан принял их милостиво и пожал руку Ретифу, их начальнику. Ретиф вынул из кожаной сумки бумагу, по которой устанавливались уступка и границы земель, и переводчик перевел королю содержание бумаги. Дингаан сказал, что все в порядке, и приложил к бумаге руку; Ретиф и буры, видимо, были довольны и широко улыбались. По окончании дела они стали прощаться, но Дингаан не пустил их, говоря, что сперва он желает угостить их и показать им пляску воинов; по его приказанию были внесены заранее приготовленные блюда с вареной говядиной и чашки с молоком. Буры отвечали, что они уже обедали, но все же выпили молока, передавая чашки из рук в руки.

Воины стали плясать и запели воинственную песнь зулусов, отец мой, а буры отодвинулись к центру площади, чтобы не мешать пляске воинов. В это время я услыхал, как Дингаан приказывал одному из слуг отправиться к белому Доктору Молитвы, находящемуся вне крааля, и попросить его не бояться ничего. Я удивился, не понимая смысла приказания, почему Доктору Молитвы надо бояться танца, часто виденного им? Вскоре Дингаан встал, в сопровождении свиты прошел сквозь толпу, подошел к капитану Ретифу и стал прощаться с ним, пожимая ему руку и желая ему счастливой дороги. Затем он вернулся к воротам, которые вели к королевскому дому; около входа стоял командир полка, как бы в ожидании приказаний.

Неожиданно для всех, отец мой, Дингаан остановился и закричал громким голосом: «Билалани абатагати! Бей колдунов!» — и, закрыв лицо углом своего плаща, вошел за изгородь.

Мы же, его советники, стояли пораженные, словно превращенные в камни. Не успели мы еще слова вымолвить, как командир полка громко прокричал: «Бей колдунов!» — и возглас его был подхвачен со всех сторон. Раздался ужасный крик, отец мой, и топот ног. Сквозь облака пыли мы видели, как воины кинулись на амабуну, и, несмотря на шум, мы услыхали удары палок. Амабуну вытащили свои ножи и зачищались храбро, но нельзя было успеть сосчитать до ста, как все было кончено, — немногих уже мертвых, многих еще живых выволокли из ворот крааля, на Холм Убийств, и там перебили всех до одного. Каким образом — я лучше не скажу тебе, их перебили и сложили в кучу, и этим окончилось их предприятие, отец мой.

Но я и другие советники молча направились к дому короля. Он стоял перед своей большой хижиной, подняв руки, мы поклонились ему, не говоря ни слова. Дингаан заговорил первый, слегка посмеиваясь, как человек, чувствующий себя не вполне спокойно.

— Что, советники мои? — сказал он. — Когда хищные птицу сегодня утром взывали к небу о крови, они не ожидали пира, приготовленного для них. И вы, вожди, не знали, какого великого правителя послало вам Небо, и как глубок ум короля, вечно заботящегося о благе своего народа. Теперь страна очистилась от Белых Колдунов, о которых каркал Черный перед смертью, или, вернее, скоро очистится, так как это только начало. Слушайте, гонцы! — и он повернулся к людям, стоящим за ним. — Немедленно отправляйтесь к полкам, собранным за горой, и передайте их вождям слова короля. Вот мой приказ: пусть войско совершит набег на земли Наталя и перебьет всех буров, уничтожит их всех: мужчин, женщин и детей. Ступайте!