План Атаки - Дэйл Браун

— Что вы хотите этим сказать, Грызлов?

— Даже если наш удар удастся на сто десять процентов, Соединенные Штаты сохранят существенное преимущество над Россией. Следовательно…

— Вы не понимаете, Грызлов, — отрезал Торн. — Дело не в оружии, чем его подери. Я сам рад сократить наш ядерный арсенал до менее, чем двух тысяч боеголовок, может, даже еще меньше. Я был бы счастлив совместно с вами разработать новый Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений. Но ваши действия приведут к гибели тысяч людей в ходе внезапного неспровоцированного нападения на Соединенные Штаты. Ни один американский президент не позволил бы, чтобы такое осталось без возмездия.

— Так значит внезапное неспровоцированное нападение на Россию для вас приемлемо, а внезапное неспровоцированное нападение на Соединенные Штаты — нет?

Торн понял, что ему нечем ответить Грызлову. Он ощутил, что президент России прав: Маклэнехэн совершил неспровоцированное нападение на российских пограничников в Белгороде, дабы спасти двоих своих членов экипажа, которые были сбиты над Россией — после того, как ему было четко приказано вернуться на базу. Маклэнехэн совершил внезапное нападение на российскую авиабазу в Энгельсе, чтобы предотвратить массированный удар по туркменским силам, победившим российский батальон в Туркменистане. Маклэнехэн уничтожил российские средства ПВО в Туркменистане, не имея на это полномочий.

Конечно, он не использовал ядерное оружие — но какое это на само деле имело значение? В ходе удара по Энгельсу погибли тысячи, включая мирных жителей, а также была уничтожена одна из основных российских военных баз. Удар Маклэнехэна по системам ПВО убил почти два десятка человек, и это было полностью оборонительное оружие. Были ли Грызлов хуже него только потому, что прибег к ядерному оружию? И не был ли Патрик Маклэнехэн действительно причиной всего этого?

Люк «Марин-один» открылся. Снаружи показались двое сотрудников Секретной службы, незнакомый генерал и несколько вооруженных солдат, стоявших под проливным дождем, напряженно ожидая президента. Ему не нужно было смотреть на часы, чтобы понять — время не поджимало — время давно вышло. Время вышло тогда, когда он оказался не в состоянии обуздать Маклэнехэна, когда он позволил министру обороны Роберту Гоффу отговорить себя от наказания генерала.

— Итак, президент Торн, — сказал Грызлов. — Мне нужно знать ваше решение. Вы ответите?

— И что будет, если да?

— Тогда я также отвечу, адекватно степени угрозы своему руководству и своему народу, — ответил голос переводчика.

— Продолжаете свое внезапное нападение новыми угрозами, Грызлов?

— Позвольте мне еще раз напомнить вас, господин президент, что это нападение, при всей его гнусности и упреждающем характере, работает на вас. Впервые в истории Россия и Соединенные Штаты находятся в стратегическом паритете, несмотря на технологическое и, по крайней мере, до последнего времени, моральное превосходство Соединенных Штатов. Если вы примите ответные меры, вы толкнете мир у ядерной катастрофе. Вы будете агрессором.

В трубке раздался шелест, а затем появился голос самого Грызлова, говорящего по-английски медленно и с сильным акцентом.

— Господин президент. Вы сами сделали в прошлом заявление, говоря, что ограниченная ядерная война не только возможна, но и вероятна. Вы видели использования ядерного оружия Китайской Народной Республикой, бывшей Северной Кореей, даже Украиной против России[83]. Конечно, вы об этом много думали. И вы знаете ответ на свой вопрос. Вы знаете, что риск, на который я пошел, огромен, но риск, на который пойдете вы, решившись на возмездие, будет в тысячу раз опаснее для мира.

— Господин президент, вы должны находится в убежище через пять минут, — строго сказал начальник охраны президента. Собственные «часы коммандос» Торна подсказывали ему, что оставалось менее двадцати пяти минут до первого удара. — Мы должны идти.

— Президент Торн? — Спросил Грызлов. — Что вы решили?

Торн посмотрел на своего начальника охраны, а затем на пол кабины вертолета. Сделав глубокий вдох, он поднял голову и сказал: — Что я решил… Я решил больше не разговаривать с вами, Грызлов. Вы запустили ядерные ракеты по моей стране, а теперь говорите мне, что вы не запустите новых, если мы чего-то не сделаем, и говорите об этом так небрежно, словно случайно обрызгали меня грязью? Я буду делать то, что я должен, не спрашивая вашего мнения. — Он услышал, как Грызлов ответил что-то по-русски, но повесил трубку прежде, чем переводчик успел перевести.

Он выпрыгнул из вертолета. Генерал отдал ему честь, и Торн отдал ее в ответ.

— Господин президент, я генерал-майор Роберт Ли Браун, командир базы. Сюда, сэр, скорее. — Он указал на автомобиль. Они сели в него и быстро рванулись прочь в окружении полицейского эскорта. Целью оказалось трехэтажное бетонное здание. Внутри все было как обычно. Это была долгожданное штабное помещение с нескольким большими настенными экранами, где собравшиеся могли видеть изображения танков и вертолетов с пояснениями, какие это были подразделения и в каких операциях они участвовали. Сейчас все экраны были выключены, чтобы предотвратить их повреждение электромагнитным импульсом, а в помещении было пусто, не считая нескольких взволнованных военных в парадной форме.

Группа спустилась по бетонной лестнице на два этажа, а затем прошла по минимально декорированному длинному коридору в штабной комплекс, состоявший из нескольких больших защищенных залов.

— Это узел национального центра компьютерного моделирования, где отрабатываются различные боевые ситуации, — сказал Браун. — Это наиболее защищенное место на базе, также оборудованное средствами высокоскоростной защищенной связи. Вы должны оставаться здесь столько, сколько потребуется. Мы не слишком экранированы от ЭМИ, и не оснащены средствами биологической и химической защиты, но это самое безопасное место на базе. Если Уайтман или МакКоннелл подвергнутся удару, мы не пострадаем.

— Хорошо, генерал, — сказал Торн. — Мы выдвинемся отсюда, как только это будет возможно. Спасибо. Пожалуйста, возвращайтесь к своим обязанностям и убедитесь, что все в порядке. — Генерал отдал честь, развернулся и ушел. — Марк, дай мне НВКЦ.

Сотрудник Секретной службы коротко переговорил по телефону, соединяясь с Национальным Военным Командным Центром, затем проверил и включил громкую связь.

— Говорит президент, — сказал Торн. — Линия защищена. Доклад о ситуации.

— Сэр, говорит генерал Венти. Я и министр Гофф направляемся на Эндрюс, чтобы подняться на борт воздушного НОЦ. Воздушный Национальный оперативный центр был летающей версией расположенного в Пентагоне Национального Военного Командного центра на базе Боинга-747, имеющего связь с правительственными, военными и гражданскими органами по всему миру. — Объявлена чрезвычайная тревога по ПВО. Четыре базы на Аляске уничтожены маломощными ядерными боеголовками — это радиолокационные станции и объекты системы ПРО. НОРАД отслеживает несколько десятков целей, идущих на юг на очень высокой скорости. В данный момент они над южной частью Канады. Расчетное время до первого удара девять минут двенадцать секунд. Цель — база ВВС Майнотт в Северной Дакоте.

— Я говорил с Грызловым. От подтвердил, что это от начал эту атаку и предупреждает нас не предпринимать ответных мер, — мрачно сказал Торн. — Ситуация с линиями связи правительства и военного командования?

— И хорошо и плохо, сэр, — сказал Венти. — Большая часть кабинета и руководства Конгресса находится в центре связи. Большинство останется в Вашингтоне, так как пока нет признаков угрозы столице. Поскольку нет никаких целей, идущих в сторону Вашингтона или чего-либо к востоку от Миссисипи, вице-президент перебрался в Хай-Поинт, а не на летающий командный центр. Мы возьмем на борт нескольких членов Конгресса и других учреждений. Государственный секретарь Хершель сейчас в воздухе, вылетев на С-32 из Финикса. Связи с генеральным прокурором Хортоном нет, но его заместитель сказал, что он направляется на Эндрюс вместе с директором ФБР.

— Я хочу, чтобы вы и Гофф оказались в воздухе как можно быстрее, генерал, как только прибудете на Эндрюс. Как только вы оба окажетесь на борту, взлетайте. Не ждите отставших.

— Вас понял, сэр.

— А плохие новости, генерал?

— Плохие новости в том, мрачно сказал Венти. — Что мы собираемся просто запереться и ничего не делать, а просто ждать несколько часов и начинать считать потери.

Объект 91–12, Северная Дакота. В это же время

День для них начался в семь тридцать прошлого дня. Капитан Брюс Эллерби и второй лейтенант Кристин Джонсон, его помощник и второй член расчета, встретились в помещения 742-го ракетного дивизиона, чтобы просмотреть отчеты по состоянию и сообщения от командования. На обоих были ярко-синие кители формы ВВС с белыми нашивками с фамилиями и знаками различия, а также эмблемами дивизиона.