Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

— Вся столица гудит, — довольно говорил Бласкес. — Я вам такую иллюминацию устроил, что никто не усомнится: Двуединый рад, что вы решили соединить свои судьбы.

Теодоро подошёл, взял меня за руку и провёл пальцем по ладони.

— Эстефания, видишь, всё ради тебя.

Отвечать я не стала. Мне уже давно казалось, что если раньше я его привлекала как женщина, то сейчас — исключительно как источник возможностей, которых королевский род был лишён со времён отца Теодоро, угробившегося аккурат вместе с фамильяром. В точности я не могла сказать, что там случилось, но по обрывкам фраз догадывалась, что королевская семья решила усилить своего фамильяра. Как результат, осталась без него, без короля и без королевской племянницы, которая была выбрана для вселения.

— Некоторым благодарность не свойственна, потому что мозгов нет, — пробурчал Бласкес.

— Зачем девушке мозги, если у неё есть Сиятельная красота?

— Этого у доньи Эстефании не отнять, — неожиданно согласился Бласкес. — Хотя насчёт Сиятельности я бы не был так уверен. Странные вещи происходят в последнее время.

— Неужели правда по тем двоим?

Я полностью обратилась в слух.

— Абсолютная. Сам проверил.

— Причины? — коротко спросил Теодоро.

Его рука закаменела, продолжая удерживать мою.

— Всё так же неустановленные. В ритуалах они никаких не участвовали. Ни один. Мелкие рода, слабые Сиятельные, но… Мне кажется, это только начало.

Завоняло ещё сильнее: наверное, это издержки излишней мыслительной деятельности Бласкеса, от которой меня тошнило. Я сглотнула, удерживая в себе остатки завтрака. Но внимания жениха не удостоилось: сейчас всё оно принадлежало придворному магу.

— Если я вам больше не нужна, я бы пошла к себе, — с трудом выдавила я. — Мне нехорошо, слишком тяжёлый был день.

— Пусть идёт, — процедил Бласкес. — Разговоры не для посторонних.

— Эстефания — почти королева.

— Даже будь она совсем королева, ей незачем знать некоторые вещи.

— Иди, душа моя, — разрешил Теодоро. — В самом деле, выглядишь ты бледновато. Я пришлю к тебе целителя, пусть посмотрит. Прямо сейчас.

Он вызвал лакея и распорядился, чтобы тот проводил меня до личных покоев. Не знаю, что в том было больше: заботы обо мне или беспокойства, что я могу не уйти и подслушать что-нибудь, для меня не предназначенное.

Глава 33

На ужине Теодоро важно сообщил, что решено отправить запрос в Пфафф о судьбе доньи Хаго. Я поблагодарила Его Величество за беспокойство о моей единственной родственнице, а про себя очень понадеялась, что донья никому не сообщала, куда и зачем она отправляется. Конечно, ответ на этот вопрос могла дать Марсела, но только в случае, если Теодоро догадается поинтересоваться у неё. Самой ей не даст рассказать клятва, но увы, клятва мурицийскому королю, данная ею ранее, не позволит ни солгать, ни не ответить на прямой вопрос, даже если он будет сделан во сне и даже если от ответа на него зависит судьба Теофрении.

— Уго продолжает считать, что донья Хаго действует в соответствии с собственным планом, — чуть лениво сказал Теодоро, — поэтому настаивает, чтобы я взял с тебя клятву, душа моя.

Слуг он отпустил и даже поставил защиту от прослушивания, чтобы уж наверняка никто не мог узнать, о чём мы с ним говорим. Правда, если бы кто посмотрела на королевское вдохновенное лицо, непременно решил бы, что о любви. Всё-таки он был хорош, пусть уже не казался столь оглушающе-прекрасным, как при нашей первой встрече, когда мне щедро отсыпало королевского флёра. Хотя, скорее всего, он отсыпался подданным, а меня лишь краем захватило. Но и сейчас смотреть на Теодоро было сплошное эстетическое удовольствие. Точнее, было бы, если бы мне не приходилось не только слушать прекрасного короля, но и отвечать на его не совсем прекрасные вопросы, стараясь ненароком не брякнуть ничего лишнего.

— Клятву?

— Что ты не станешь выполнять просьбы доньи Хаго, предварительно не поставив меня о них в известность.

— Просьбы бывают разными… — показала я сомнения, хотя такую клятву была готова дать хоть сейчас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вот именно. — Теодоро прищурился. — За внешней безобидностью может скрываться что угодно. Я не хочу, чтобы мою дорогую во всех смыслах этого слова невесту похитили перед свадьбой.

— Вы думаете Ваше Величество, что тётя на такое решится? — я невольно рассмеялась.

— Я понятия не имею, что у доньи Хаго в голове, — с явным раздражением сказал Теодоро. — На мои условия она согласилась только под сильным давлением, и я уверен, что она может пренебречь договорённостями, если усмотрит для себя более выгодные условия.

— Странно. Я была уверена, Ваше Величество, что это фамильяр — помощник мага, а из того, что вы говорите, следует, что маг — расходный материал для фамильяра.

— Тебе, душа моя, это без разницы, — нехорошо усмехнулся Теодоро. — Но отвечу. Фамильяр после такого ритуала подчиняется только главе семьи. Об остальной части семьи он заботится, но постольку-поскольку. И считает себя много выше остальных, которые для него не совсем прислуга, но близко.

— А вы не боитесь, Ваше Величество?

— Чего, душа моя?

— Того, что с вами случится то же самое, что и с моими родителями — пояснила я. — Тот, кто вкусил свободы, вряд ли захочет опять надевать на себя рабский ошейник.

— Если у этого кого-то будет выбор: умереть или стать рабом, то, сама понимаешь…

Он вальяжно помахал рукой, а я уставилась на него во все глаза, потому что опять показалось, что его Сиятельность на миг пропала. Или нет, не показалось: когда мигнуло второй раз, я окончательно убедилась в том, что это не обман зрения.

— Что с тобой, душа моя? — с некоторой обеспокоенностью спросил Теодоро.

— Мне показалось, что что-то случилось со светом. Словно он мигнул и опять загорелся.

— В чём это выразилось? — чуть приподнял правую бровь Теодоро.

— Словно ваша Сиятельность пропадала, Ваше Величество. — Я притворилась, что не заметила, как его рука неконтролируемо собралась в кулак, и продолжила как ни в чем не бывало: — А вот интересно, если у короля пропадёт Сиятельность, захотят ли подданные, чтобы ими управлял тот, кто навлёк на себя гнев Двуединого?

Вид у Теодоро стал такой, что показалось — сиди мы рядом, он бы меня ударил. Но в руки себя мурицийский король взял быстро, лицо его разгладилось, и он довольно спокойно ответил:

— Теофренией управляет семья из несиятельных.

— Там и Сиятельных нет, — возразила я. — А что будет, если пропадёт Сиятельность у короля в стране, в которой Сиятельных предостаточно?

Он зло оскалился.

— Я так понимаю, душа моя, что ты услышала кусок нашего разговора с Бласкесом, не предназначенного для твоих нежных ушек, и решила меня напугать? Эстефания, я играю в эту игру куда дольше и пугать могу куда сильнее и качественнее.

Несмотря на показанную уверенность, он подскочил, с грохотом отодвинув стул, и я даже не успела подняться, когда он покинул помещение. Причём не ножками, а телепортацией, настолько торопился получить консультацию у Бласкеса. Всё-таки мне удалось нащупать его тайный страх, хотя, видит бог, я этого не планировала. Я планировала спокойно поужинать, с этим, увы, не получилось, потому что оставаться за королевским столом, когда оттуда ушёл король, нельзя даже будущей королеве.

Я встала, вспомнила про такой замечательный вариант приёма пищи, как фуршет, и наполнила тарелку всем, что попалось на глаза. Так даже лучше: поем у себя и Альбу угощу, если она вдруг появится. В то, что появится и Теодоро, я не верила. Кажется, ему общения со мной на сегодня оказалось предостаточно.

На тарелку в моих руках прислуга таращилась с недоумением, но я шла, высоко подняв голову и делая вид, что всё так и должно быть. В конце концов, я не обязана голодать только потому, что Теодоро решил закончить ужин пораньше. Уж ему точно не откажут принести в апартаменты небольшой перекус.