Девяносто девять гробов - Дэвид Веллингтон

В полевом морге в Мэриленде я видел погонщиков, укладывавших трупы в сосновые гробы. Вели какой-то труп оказывался слишком длинным, они прыгали на нем до тех пор, пока не ломали его ноги и ступни, и, став короче, труп помещался в гроб. Были еще и ампутированные, смердящие от разложения конечности, сваленные словно дрова. Когда находили человека без руки или ноги, они вытаскивали конечность из соответствующей кучи и клали вместе с его останками, нимало не беспокоясь о том, принадлежала ли ему эта конечность на самом деле.

Увидев работу таких вот людей, я наказывал их, но только первое время. Я быстро понял то, что знал каждый солдат. Человека можно было считать счастливчиком, если его хоронили дома, рядом с матерью. Для большинства неглубокая могила в чужой земле была единственной наградой за службу, могила, выкопанная насколько возможно глубоко друзьями покойника, так чтобы свиньи и другие животные не могли разрыть ее.

Если даже животные, если сама природа обернулась против нас, то что же удивительного в том, что восставшие трупы приходят пожирать живых? Ничего. И все же вампир… что он мог сделать со мной?

Из записок Уильяма Питтенгера

61

Ярко-желтая лента полицейского ограждения была натянута вокруг дома на Рэйлроуд-стрит, арендованного Джеффом Монтрозом и тремя его приятелями. Серое дощатое строение с множеством коньков и крыльцом с белыми, словно пряничными, украшениями. Местами резное дерево было сломано и висело на ржавых гвоздях. Вокруг фундамента еще оставались сырые и вялые заросли айланта и гортензии. Подвальное окно блестело, отражая свет фар полицейских машин, которые заполонили улицу.

Кэкстон отряхнула воротник куртки, брызги полетели во все стороны, и поспешила к дому, показывая на белое деревянное крыльцо с обветшавшей пряничной резьбой.

— Часть этого дома снималась студентом-выпускником колледжа, неким Джеффом Монтрозом. Я пыталась связаться с ним, чтобы расспросить его про гробы, но у него не отвечал телефон. Мы с офицером Глауэром приехали сюда, чтобы посмотреть, здесь ли он, или, по крайней мере, понять, куда он мог деться.

Висенте вошел первым, потом вошла она… Глауэр остался снаружи. Он не стал объяснять почему, но Лора решила, что он и не обязан. Он уже видел, что было внутри.

Висенте топнул ногой по коврику перед входной дверью. В передней было тепло и почти сухо, в большой жилой комнате находились пара разномастных диванов и телевизор, поставленный на пластиковый ящик из-под молока. Из прихожей высокая арка вела на кухню. В раковине лежали немытые тарелки, в холодильнике было полно остатков китайской еды.

При стандартном ходе расследования комната была бы полна судебных экспертов, которые собирали бы образцы, снимали отпечатки пальцев, срезали волокна с заляпанного жесткого ковра. Но времени на это не было. Кэкстон уже знала, что ей нужно искать в этом доме.

Она отвела Висенте по деревянной лестнице, скрипевшей на каждом шагу. Старая шерстяная дорожка, расстеленная на лестнице, выцвела и местами протерлась. Серебристый свет из наружного окна освещал коридор перед ними и слепил глаза. Коридор на верхнем этаже расходился перед четырьмя спальнями. Три двери были закрыты. Эти комнаты занимали Мэри Кляйн, Фишер Хокинс и Мэдисон Чжоу Чзан. Все трое отправились в безопасное место, к родителям или друзьям, подальше от Геттисберга. Они покинули город после того, как накануне выслушали речь Кэкстон на пресс-конференции, даже несмотря на то, что отъезд означал пропуск занятий. Монтроз занимал четвертую комнату, самую дальнюю от лестницы.

Висенте остановился, не выпуская поручня лестницы. Выглядел он слегка запыхавшимся. Кэкстон с любопытством подумала, видел ли он прежде мертвое тело.

Они вместе шагнули в комнату, где приблизительно в пять пятнадцать утра оборвалась жизнь Монтроза спустя несколько часов после того, как Кэкстон вернулась в город.

Стены комнаты были оклеены постерами с различных концертов — черные чернила на ярком фоне бумаги. Одежда и книги были разбросаны по полу, свалены в кучу возле легкой походной койки, служившей Монтрозу кроватью. Видеокассеты и DVD-диски аккуратно стояли на полках, среди них была и копия «Зубов». Кэкстон надеялась, что Висенте ее не заметит. Большую часть стола, стоявшего возле единственного окна, занимали большой бежевый компьютер и толстые стопки бумаги для принтера. В кресле у компьютера застыл Монтроз, в той же самой позе, в какой Кэкстон обнаружила его. На нем была белая рубашка с расстегнутым воротом и манжетами и черная пелерина, подбитая алым бархатом. Он рассказывал об этой пелерине, когда они встретились: он надевал ее, когда водил экскурсии и рассказывал о привидениях. Краска на глазах осталась безупречной, но темная тушь и подчерненные брови резко контрастировали с почти абсолютной белизной его лица. Большая часть шеи была вырвана, но нигде в комнате не было ни капли крови.

Висенте кинул только один взгляд на тело и начал блевать. Он развернулся кругом в поисках мусорной корзины и обхватил ее, содрогаясь плечами и грудью.

Кэкстон терпеливо ждала, пока он закончит.

— Убийца — наш вампир, тот самый. Вопросов тут нет. Должно быть, он отправился сюда прямиком с места убийства на аллее. Вероятно, профессор колледжа Гейстдорфер рассказал ему, где искать Монтроза.

— Серый Волк? — Висенте уставился на нее дикими глазами.

— В первую очередь профессор Гейстдорфер был одним из тех, кто разбудил нашего вампира. Не думаю, что он понимал в то время, каковы будут последствия. После этого вампир подчинил его угрозами и шантажом. Профессор… погиб.

По-видимому, сейчас он был мертв во второй и последний раз, подумала Кэкстон, но ничего не сказала.

— А этот парень…

Висенте шагнул немного ближе к телу в кресле. Вытянул руку и дотронулся до ткани пелерины.

— Он что, сатанист?

— Нет. Любитель мрачных историй. — Кэкстон нахмурилась. — Его увлекали призраки, вампиры и прочие сверхъестественные штуки. Вот почему он приехал в этот колледж — изучать самый темный период американской истории. Жители девятнадцатого века разделяли некоторые из его наиболее извращенных интересов.

— Значит, когда появился вампир, Монтроз аж подпрыгнул от радости и решил ему помочь.

Кэкстон покачала головой.

— То, что он интересовался вампирами, еще не делает его негодяем. Моя подружка была из готов, давно, в колледже, и не читала никаких других книг, кроме как про вампиров. Могу поклясться, она не зло. Множество ребят играют в вампиров и жертв.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});