Когда звонит Майкл - Джон Фаррис

Эми немного помолчала, а потом, запинаясь, промолвила:

— Он может... сам себя уничтожить. Или... перенести часть бремени на кого-нибудь другого.

— Разумеется. Как, например, на Элен Коннелли. Или на Эндрю Бриттона. Или на Хэпа Уошбрука.

— Доремус... А почему вы все-таки уверены, что это дело рук именно Крэга?

— Подозрение закралось в тот момент, когда я понял, в какой зависимости от Крэга находится Питер. Кстати, в амбаре, когда я преследовал Питера, произошла тоже довольно любопытная штука. Я нечаянно дернул за веревку колокола, он прозвонил десять, а может, и двенадцать раз. И в эту самую минуту Питер встрепенулся, будто... очнулся от сна. Выглядел он так, словно плохо соображал, что делает и где находится. Происходящее, видимо, потрясло его, и он чуть было не упал. Позже, когда я услышал бой колокола в гринлифском интернате, очень схожий с колокольным звоном в галерее скульптора, мне вдруг показалось, что все это время, пока я его преследовал, мальчик находился под гипнозом. А колокол послужил как бы сигналом к его пробуждению. Ведь школьный колокол звучал точно так же. Я имею в виду, что Питер «очнулся» от навязанного ему гипнотизером сна. А потом и сам Крэг упоминал о том, что для лечения Питера он активно использует гипноз. Вот тут-то мне и пришла в голову мысль, что Питер по ночам выбирался из своей комнаты и как кошка путешествовал по крышам школьных корпусов. Теперь мне становится понятным, почему это так легко удавалось ему. Ведь он проделывал все эти трюки, находясь под глубоким гипнозом. Крэг контролировал каждое движение мальчика, кроме того случая в амбаре, когда Питер очнулся и, заметив Крэга, кинулся к нему.

— Что-то подобное и мне приходило в голову. Питеру кто-то наверняка должен был помогать убегать из интерната. Тот, кто имеет разрешение покидать школу и возвращаться на машине в любое время. У него не спрашивали пропуск, ведь его лицо было хорошо знакомо сторожу. И тогда я тоже догадалась, потому что...

Эми замолчала и, пошатнувшись, уткнулась головой в подбородок Доремусу. Он успел поддержать ее, и густые светлые волосы рассыпались у него по плечам.

— Там, наверху, в изоляторе, когда Питер заболел, Крэг вышел из себя. Да, именно так. В это время я находилась в соседней палате — там, где хранят лекарства. Я хотела найти ампулу мепрсбамата. Медсестра у нас старенькая, и без очков ничего не видит. Она тоже очень переживала за Питера. Отыскав лекарство, я передала ей ампулу, чтобы медсестра подготовила все для укола, а сама вернулась к Крэгу. Он сидел на кровати с Питером, крепко обняв его, и поначалу мне показалось, будто рядом с ними находится еще какой-то мальчик. Я ведь могла не заметить этого третьего парнишку, мало ли зачем он мог прятаться в лазарете. Потом я услышала голос: «Не надо, Майкл, не надо... ты не погиб, ты не погиб...» И это был детский голос, голос маленького мальчика. Но в комнате, кроме нас, никого не было. Это говорил Крэг. И голос этот... я слышала раньше. Несколько дней назад, по телефону. Крэг уехал тогда от меня минут за тридцать до этого звонка. И я готова поклясться, что это был именно тот самый голос. По телефону он назвался Майклом. И заявил, что ненавидит Крэга.

Эми напряглась, и Доремус крепче обнял ее.

— Боже мой! — со стоном произнесла девушка. — Мне так страшно!

— А что случилось после того, как вы услышали, что Крэг называет Питера Майклом?

— Крэг заметил меня и, повернувшись, уже своим нормальным голосом спросил: «Ну, что ты так долго возилась там? И где, наконец, эта медсестра?» Как раз в этот момент в палату торопливо вошла медсестра со шприцем и сделала Питеру успокаивающий укол. Причем дозу вкатила немалую. Я ушла. И старалась не думать о том, что услышала несколько минут назад. Я заставляла себя не вспоминать больше об этом никогда. Потому что в тот момент меня словно ударили ножом прямо в сердце. Знаете, когда ранят острым кинжалом, кровь выступает не сразу, а чуть позже. Простите, Доремус, что я вам тоже причинила боль. Но у меня, похоже, оставался последний шанс не утонуть в луже собственной крови.

Эми опустила руку следователю на колено. Он почувствовал ее дыхание на своей шее и улыбнулся, ощутив в душе внезапный прилив нежности.

— Но зачем он использует Питера? — продолжала Эми. — Почему он уперся, настаивая, что Питер и есть Майкл? Хотя, наверное, на этот вопрос ответ может дать только он сам. Я права?

— Вы же сами наблюдали, как он перевоплощается в течение нескольких секунд. Я не понимаю, зачем ему это, но... давайте рассуждать гак: у Крэга на сердце тяжкий груз. В этом мире он одинок. Его жизненный путь представляет собой чередование светлых и темных полос. Вот, к примеру, Крэг попадает на темный, как ночная мгла, полный ужаса отрезок, а дальше, всего в двух шагах, сверкает солнце, и его теплые лучи, касаясь лица, согревают. Наверное, обо всех детских кошмарах Крэг вспоминает именно на темных участках пути. Он хотел бы замедлить этот стремительный бег времени, серьезно задуматься обо всем происходящем, но не в силах сделать этого. Ни на секунду не может он остановиться, потому что знает: тот груз на сердце погребет его. Когда я еще служил в полиции, мне частенько приходилось иметь дело с психопатами, нередко беседовал я и с психиатрами. Они и давали мне самые подробные консультации. Так вот, у психически больных людей на определенном этапе жизни отчаяние достигает апогея, и тогда даже самое незначительное событие, сущий пустяк, может навечно погрузить их во тьму, где кошмары полностью овладеют несчастными. Вы должны знать об этом, Эми, ведь это ваша профессия. Конечно, о таких вещах не больно-то приятно думать и рассуждать. Ведь закон не может предъявить Крэгу никакого обвинения — У нас нет доказательств. Ни единого. Его, разумеется, надо изолировать от общества. Но это практически невозможно.

— А что нам теперь-то делать? Убрать от него Питера?

— Я еще раз повторяю, что Питер под опекой Крэга находится в полной безопасности. Потому что психика Крэга в огромной степени зависит сейчас от этого мальчика. Правда, неизвестно, насколько Крэг сам навредил Питеру, я имею в виду его душу. Но надеюсь, что опытный специалист сможет вернуть мальчика в нормальное психическое русло, когда кончится весь этот кошмар.

— Но что же делать нам? — не унималась Эми.

— Советоваться, думать, искать выход. Да, сейчас мне нужно срочно позвонить. А потом... мне понадобится ваша помощь, это очень важно. Необходимо доказать, что Крэг сумасшедший и способен на убийство. Это будет нелегко. И к тому же времени у нас осталось в обрез.

Глава 15

Элен проснулась сегодня даже раньше, чем Пэгги, в половине восьмого. Дочурка мирно сопела рядом. Она спала на животе, обхватив ручонками пышную подушку. Девочка все реже и реже забиралась теперь в постель к матери. А в былые времена Пэгги частенько шлепала голыми ножками по коридору, спотыкаясь в темноте о ступеньки. А затем, юркнув к матери под одеяло, тут же засыпала. От близости детского тельца у Элен сладко замирало сердце. Это были минуты, когда одиночество, казалось, отступало. И женщина со счастливой улыбкой погружалась в сон. Когда же Элен пробуждалась и обнаруживала рядом Пэгги, печаль иногда овладевала ею: природа властно требовала другого тепла.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});