Обязан выжить - Николай Дмитриев

— Хорошо…

Виктор молча положил букет на кресло, в котором только что провел ночь, и вытащил из-под кровати свои вещи. Откровенно говоря, вот этого-то Эля никак не ожидала и сразу забеспокоилась.

— Что это ты делаешь?

— Ничего. Раз ты так решила, я ухожу.

Виктор взялся было за ручку чемодана, однако, только теперь заметив, что пара колючек с розового куста все-таки впилась в руку, принялся их вытаскивать.

— Уходишь? — Эля едва сдержалась и спросила: — А дядя?

— Он тоже собирается, — Виктор поднял чемодан.

— Как это собирается? — изумилась Эля. Не дожидаясь ответа, она выскочила в коридор и принялась стучаться в соседнюю комнату. — Дядя Викентий! К вам можно?

Дверь распахнулась так быстро, что можно было подумать, что тут ждали стука, и на пороге возник полностью одетый дядя Викентий.

— Пожалуйте, сударыня. Доброе утро.

— Доброе утро… — машинально ответила Эля и, разглядев за спиной дяди Викентия уже полностью сложенный чемодан, растерянно спросила: — Вы что, действительно уходите?

— Да, сударыня.

Дядя Викентий проверил, защелкнулись ли замки, и принялся стягивать ремни чемодана.

— Но почему?

— Видите ли, сударыня, — дядя Викентий застегнул пряжки ремней и выпрямился. — Виктор заходил ночью ко мне…

— И что?

— Мы пришли к выводу, что дольше оставаться здесь не имеем права.

— Но почему?

— Потому что вы так решили, сударыня.

— Я? — Эля окончательно растерялась и, совершенно сбитая с толку, сказала: — Я же никогда об этом не думала и не говорила…

— Вы отказали моему племяннику, — ровно, без каких-либо эмоций, ответил дядя Викентий и добавил: — Я допускаю, что он мог быть бестактным, и прошу нас извинить.

— Нас?.. — ничего не понимая, переспросила Эля.

— Именно нас, — подтвердил дядя Викентий и пояснил: — Ведь я отвечаю за своего племянника. Конечно, его можно понять: война и окопы манер не улучшают. К тому же он офицер армии, который раз поставившей на колени пол-Европы. Но Виктор — потомок древнего рода и ничего, задевающего честь женщины, допускать не имеет права. Поэтому, как бы там ни было, решать вам. А вы решили…

— Подождите! — крикнула Эля и опрометью кинулась назад в спальню.

Именно в этот момент Виктор уже с вещами в руках стоял посреди комнаты, в последний раз проверяя, все ли взято. Увидев Элю, он повернулся к ней и внешне совершенно спокойно спросил:

— Ну что, дядя уже собрался?

Эля молча встала в дверях, взялась обеими руками за косяки и решительно заявила:

— Не пущу!

Виктор осторожно попробовал ее сдвинуть с места, но она сначала только сопротивлялась, а потом с плачем кинулась к нему на шею.

— Ты ж ничего не понял! Ничего!

— Я понял, — Виктор чуть отодвинулся и попросил: — Пусти-ка…

Он высвободился из объятий, поставил чемодан на пол, кинул сверху шинель и, взяв с кресла брошенные туда розы, опустился перед Элей на колени.

— Прости меня…

Эля кинулась к нему и разрыдалась.

— Ну что ты, что ты… — поднимаясь с колен, пытался успокоить ее Виктор.

— Я ничего, ничего… — стараясь взять себя в руки, Эля принялась торопливо вытирать слезы.

Заметив, что она чуть-чуть успокоилась, Виктор спросил:

— Но ты так и не сказала… Ты согласна?

— Я согласна! Согласна… — Эля радостно всхлипнула. — Я сразу была согласна… Как только тебя увидела. Иначе бы у нас ничего не было. Ничего! Ты ж помнишь, я сама…

— Я помню…

— А ты подумал…

— Неправда, я написал дяде…

— Это потом… Нет, ты скажи мне, — Эля посмотрела в глаза Виктору. — Ты когда решил жениться на мне?

— Давно, — усмехнулся Виктор. — Когда ванну отремонтировали.

— У-у-у, негодник! — счастливо рассмеялась Эля и сразу спохватилась. — Ой, там же дядя Викентий… Бежим к нему!

Взявшись за руки, как дети, они вдвоем примчались к дяде Викентию, и Эля еще с порога воскликнула:

— Дядя Викентий!.. Распаковывайте свой чемодан!

— А что, этот негодяй еще что-то натворил?

Дядя Викентий мгновенно все понял и теперь только ласково улыбался в усы.

— Нет, — Эля тесно прижалась к плечу Виктора. — Просто я приняла предложение.

— Так… — Дядя Викентий многозначительно помолчал и посмотрел на племянника. — Ты попросил прощения?

— Да, дядя.

— С цветами?

— С цветами.

— По всей форме?

— По всей форме, — подтвердил Виктор и, широко улыбнувшись, попросил: — Благослови нас…

— Ну, слава Богу! — На лице дяди Викентия засветилась неподдельная радость, и он неожиданно засуетился. — Да Господи ж. Это ж надо… Надо…

Он торопливо расстегнул ремни, открыл чемодан и принялся рыться в сложенных там вещах.

— Да где же она?.. Где?.. — Наконец в его руках оказалась маленькая сафьяновая коробочка, и дядя Викентий облегченно вздохнул: — Ну вот, нашел.

Оглядев коробочку со всех сторон, дядя Викентий раскрыл ее и вынул старинное серебряное кольцо, украшенное сверкающими камнями.

— Ну вот, дочка… — Дядя Викентий надел украшение девушке на палец. — Прими это кольцо в столь важный для тебя день как мой памятный дар и как знак моего благословения…

— Ой, какое красивое! — Эля залюбовалась подарком. — Это камни?

— Это бриллианты, дочка… Семь алмазов. На счастье…

Эля потянулась к дяде Викентию и, не отпуская от себя Виктора, сказала:

— Ой, дядечка, я сегодня такая счастливая!

* * *

Призывно погудев клаксоном, «опель» свернул с мостовой на плиточную дорожку въезда и, проехав до самого гаража, остановился. Следом осторожно, стараясь не наезжать на бордюры, во двор вполз воинский «студебеккер», загруженный кучей ящиков, и остановился напротив бокового входа. Солдаты попрыгали с грузовика, а когда Виктор и дядя Викентий, приехавшие «опелем», подошли к «студеру», задний борт был уже открыт, и парни осторожно стаскивали на землю первый ящик.

Убедившись, что их помощь не потребуется, Виктор повернулся к дяде.

— Просто удивительно, как быстро вещи приехали.

— Чего ж удивительного? И сдавал загодя, а что быстро так, видать, сюда и не едет пока никто…

Дядя Викентий посмотрел на ящик, прикинул ширину входной двери и предложил:

— Пусть ребята ящики здесь разбивают, а то, боюсь, не пролезет.

— Верно, — согласился Виктор и крикнул солдатам. — Бойцы! Вы доски тут сбивайте и в гараж складывайте, а мебель наверх…

Виктор зашел в коридор, чтобы проверить, не помешает ли что вносить вещи, и весело сказал вошедшему следом дяде Викентию: