Зелье моей судьбы - Виктория Серебрянская

не услышу ответа на свой вопрос, но он заговорил. Тихим и мертвым голосом. Как все это место.

– Ты же не думаешь, Далли, что драконы и эльфы враждуют просто так?

Я отрицательно качнула головой.

– Много лет назад, а лучше сказать – веков, когда я был еще совсем юнцом, и даже не встал на крыло, у меня была сестра. – Я тихо охнула, догадавшись, что сейчас услышу. – Да, Далли. Мою сестру звали Эрианна. Во всем нашем мире не было прекраснее девушки. А в образе дракона Эрианна сверкала и переливалась, как бриллиант, освещенный огнем и солнцем. За что и получила прозвище Огненная. Однажды Эрианну увидел тогдашний правитель эльфов. И, несмотря на то, что уже был в паре с эльфийкой, возжелал мою сестру. Для нас, драконов, гнезда из нескольких особей – это нормально. И Эрианна была не против. Против оказалась супруга правителя. Как так вышло, что ей удалось похитить Эрианну и заточить в этой башне, мне не известно. И почему правитель ее не искал. Хотя, пообщавшись с Альродориэлем лично, я начинаю думать, что правитель все знал, и его все устраивало. Как бы там ни было, но Эрианну искали только мои родичи. Долго искали. Очень долго. И однажды нашли. Но уже было поздно. Как ты, наверное, знаешь, Далли, у драконов есть собственный, внутренний источник магии. И обычно мы не подвержены воздействию из вне. Нас практически невозможно лишить силы. Разве что запереть на сотни лет в помещении из высасывающего магию Серого камня. – Рэйнард вздохнул и судорожно прижал меня к себе. – Когда родичи нашли Эрианну, она умирала. Ее источник уже погас. Демонов правитель эльфов каждый день приходил сюда и сидел на краю кровати, пытаясь хоть как-то помочь драконнице. Не сознавая, что в своем эгоизме и себялюбии уже погубил ее. Семейные хроники рассказывают, что Эрианна умерла здесь, не дожив даже до своего третьего совершеннолетия, и с тоской глядя в небо. Родичи были свидетелями ее смерти. Разъяренный отец, после того как дочь перестала дышать, попросту свернул тупоголовому эгоисту-правитель шею. После этого началась наша вражда.

Несколько минут мы просто постояли в звенящей тишине. Обнимая друг друга. Утешая таким не хитрым способом. А потом Рэйнард вздохнул:

– Альродориэль переступил черту дозволенного. Пусть радуется, сноб остроухий, что он твой второй супруг. Иначе я бы, не задумываясь, повторил поступок отца и свернул бы ему шею. Ты, Далли, хоть и одаренная ведьма, все же просто человек. И в этих стенах не протянешь и года. Надеюсь, заселение в эту башню – это всего лишь интриги остроухих дамочек, и для тебя уже готовят покои рядом с его комнатами. В любом случае, ты тут не останешься!

Я содрогнулась:

– Не удивлюсь, если он и вправду решил меня тут поселить. Раз по-другому снять с меня браслет не получается. С мертвой браслет уйдет сам. Я правильно понимаю?

Благородное лицо дракона исказила судорога ярости:

– Правильно. Но если этот остроухий гордец и в самом деле такое задумал, то помоги ему Пресветлая!

– Мне не нужна помощь богини, чешуйчатый! А Адалия будет жить здесь, пока не понесет моего наследника!

Мы с Рэйнардом синхронно повернулись к дверям. Скрестив руки на груди, там стоял Альродориэль, надменно глядя на нас. Как мы не услышали его шагов? Неужели настолько нас поглотили эмоции и переживания?

Во мне боролись возмущение и ужас. С одной стороны – я не породистая свиноматка для размножения. С другой – у меня сердце обмирало и горло перехватывало от одной только мысли, что меня запрут здесь, на верную смерть. Если я, конечно, все правильно поняла. Почти не задумываясь, я шагнула ближе к Рэйнарду и почти прижалась к боку дракона. Эльфа перекосило:

– Солльер, а тебя я не задерживаю! Ты можешь быть свободен!

В теле дракона родился глухой возмущенный рык, бок, к которому я прижималась, завибрировал:

– Могу быть свободен? – От его вкрадчивого голоса даже меня пробрало. – Не задерживаешь? Альродориэль, ты совсем с ума сошел? Мы о чем с тобой говорили? Ты же признал разумность доводов! Согласился! Так почему мы здесь?

Остроухий, перегораживающий дверной проем, слегка переменил позу и скрестил руки на груди:

– Согласился. А потом передумал! Ни один эльф в Вечном лесу меня не поймет, если я вступлю в тройственный союз! Для нас это аморально, противоестественно! А значит, этому не бывать!

– То есть – «ты», и «тебя»? А то, что есть еще я…

– Заберешь ее потом! Я же не зверь какой-то! Родит – и пусть проваливает на все четыре стороны! Я понимаю, что ни одна эльфийка мне наследника теперь не родит. А наследник нужен! Значит, рожать моей дражайшей «супруге». А как только родит, я лично открою ей портал на границу Вечного леса. Пусть катится на все четыре стороны! – И небрежно добавил: – Подберешь потом. Если захочешь.

Дракона рядом со мной уже просто трясло. Да и у меня весь страх пропал. Осталось одна ярость. Не может быть, чтобы остроухий не понимал, что он делает – они же все поголовно целители и маги жизни! А значит, он прекрасно знает, что, открыв мне портал на границу Вечного леса сразу после родов, он гарантированно меня убьет. Это при условии, что я вообще дотяну в этом милом строеньице до родов. Вывод напрашивается сам собой – раз снять браслет с живой не получится, остроухий планирует снять его с мертвой!

Рэйнард сжал кулаки:

– Значит, вот так? Прошлое тебя ничему не научило? И свой народ тебе тоже не жаль? Ты же не подчиняешься самой Пресветлой!

– Эльфы не обязаны это делать! Это человеческая богиня, не наша! Предки мудро поступили, отгородив Вечный лес от остальных территорий барьером. А теперь у нас есть еще и семечко Перводрева! У эльфов все будет отлично!

– Будет. Но не долго.

Остроухий насмешливо фыркнул:

– Не обольщайся! Я все продумал. Кстати, Солльер, твоя магия пока при тебе. Но если ты надумаешь тут магичить, то серый камень мигом все выпьет. Ты не сможешь открыть отсюда портал. Или причинить мне магией вред.

Инстинктивно я поняла, что ушастый сноб прав. Моя-то магия и вовсе не откликалась. Но у меня еще был один аргумент. Спасибо Эрнатиониэль за любезно выращенные в кадках растения. У меня бы на это силы точно не хватило. Я вцепилась в руку Рэйнарда, и, больше не